На выставке представлен ряд портретов деятелей искусства.
Запомнился «Иван Вычугжанин», сидящий скромно у правого края листа, поле
которого большей частью занято коллекцией изделий из кованого железа.
Близок по решению другой портрет — скульптора Евгения Скачкова.
Атрибуты искусства разнообразно теснятся на полках мастерской, а
ближе к нижнему обрезу снимка восседает скульптор — такой же объемно-
жизненный, как и хаотично громоздящиеся предметы за его спиной.
В этом ряду — «Наталья Балакина» у созданного ею в теплых и горячих тонах
мохнатого гобелена. И справа, и слева от портрета два пейзажа —
слюдянские озера с кувшинками и ирисами. Зачарованный мир…

От этих трех названных портретов в интерьерах несколько
отличается портрет крупным
планом писателя и художника Валерия Нефедьева — это типичный
образ сибиряка, всем своим существом впитавшего прибайкальскую
природную стихию с ее преобразующей мощью и тонким духовным светом.
Два вида скрепляют экспозицию — Байкал и фрагмент храмовой росписи
Николая Натяганова, представляющий лик ангела в экстатическом порыве к
запредельной высоте. И далее, этажом выше, нездешнесть американского
цикла. Кажется, озеро Тахо в Калифорнии чем-то напоминает Байкал, водопад
Вернал — Аршан. Величественно, мощно.

Притягивает «Форт Росс», такой одинокий, с двумя пушками и своеобразной
православной деревянной церквушкой. Русские ушли из Калифорнии в 1841
году…

Иркутск на снимках «современнее» Америки.
Сколько раз проходил Борис Васильевич по набережной Ангары, чтобы
увидеть «Иркутский Интернет» — вид, выполненный в сумрачном контрасте
света и тени с трогательной надписью на опорах моста, над зеленой рябью
воды: «Муся, прелисть моя, я люблю тебя».

К лирическому ряду можно отнести портрет руководителя Центра по сохранению
историко-культурного наследия Надежды Красной на фоне
восстановленного памятника Александру III. «Это мой город» — кажется,
утверждает она, а кругом упоительная осень, люди… И рядом снимок
Спасской церкви в двойном отражении — зеркальных пластин
и искусства. Недостаточным показалось мастеру сделать просто «снимок
храма». А результат — особая, «без пыли дорог», очищенность образа.
Действительность, отодвинутая дважды, затонувшая в глубинах, как град
Китеж, ирреально схвачена объективом фотокамеры.

Вот какую запись оставил после посещения выставки Валентин
Распутин: «В этот раз на
выставке Бориса Дмитриева по большей части «другие берега», но мастер
есть мастер. У мастера только люди могут быть чужие, когда они таковыми
являются, а берега — все родные, все красивые и могущественные, от вида
которых не можешь оторваться.

Да и Русь туда заглядывала — в Калифорнию, на Аляску. Тем выставка и
интересна, и неожиданна. А снимки, как всегда, прекрасные».

Приходящего на выставку зрителя встречает и провожает
байкальская нерпа, из своей рамы смотрящая на ядовитые дымы снимка
БЦБК. Борис Васильевич с
давних лет своими средствами выступает в защиту Байкала, и его
нерпа — своеобразный символ любви к природе и великой
тревоги за нее…