Любой сыщик помнит первое задержание. Максиму Воронину
шел двадцать четвертый год, его карьера
оперативника только начиналась. В поселке Порожском (а это один из самых
неблагополучных районов Центрального округа Братска, куда
и «прикрепили» молодого опера) прошла
серия разбойных нападений на доставщиков пенсий. Преступник действовал дерзко и цинично:
нападал на почтальонов с обрезом и забирал всю наличность.
Нейтрализовать зарвавшегося налетчика
нужно было в кратчайшие сроки, пока не открылся счет человеческим жертвам. Ведь и
незаряженное ружье, как утверждал классик, раз в году может выстрелить. А если оно в руках
преступника?

В Порожском, сплошь состоящем из частных домов, жители друг про друга
все знают, как в деревне, и долго таиться от пытливого глаза соседа едва ли кто сможет. Грабителя вычислили
довольно скоро, но оперативный источник сообщил, что живым он в руки милиции не сдастся.

Операция по задержанию разрабатывалась как боевая. В шесть часов утра, в кромешной
тьме, группа захвата в бронежилетах и касках подъехала к
условленному месту. Сотрудники бесшумно добрались до нужного дома, заняли позиции. Максиму выпала
роль первым встретиться с потенциальной опасностью: именно он должен был постучать в
дверь, за которой мог оказаться вооруженный преступник, которому нечего терять. К счастью,
обошлось без стрельбы. Расчет на внезапность оказался верным.
Однако, прежде чем надеть наручники,
оперативникам пришлось вытаскивать разбойника из подполья,
куда тот спешно заскочил, завидев милиционеров на пороге дома. Обрез изъяли при обыске.

Так Максим Воронин получил свое первое крещение. И сейчас не скрывает, что в тот момент ему
было по-настоящему страшно. Не только из-за реальной угрозы собственной жизни, но и
потому, что могла возникнуть необходимость самому применить оружие, стрелять в человека,
пусть даже он и преступник. Потом, как признается
Максим, чувство опасности в момент задержания притупляется, опыт позволяет довести
действия почти до автоматизма, а работу мысли — до молниеносности. Его группа занималась
раскрытием краж, грабежей и разбойных нападений, поэтому приходилось иметь дело не
только с ловкими воришками, но и с преступниками, вооруженными ножами и даже топорами.
Умерить их пыл одними только уговорами сложно, поэтому порой приходилось жать на курок —
но только для предупреждения, в воздух. Этот аргумент часто
оказывается самым доходчивым.

Когда оценивают человека как профессионала, говорят, что
он на своем месте. Однако найти
это свое место дано далеко не каждому. Родители Максима Воронина — люди весьма далекие
от борьбы с криминалом, — увлеченные романтическим порывом
возведения «стройки века», Байкало-Амурской магистрали, привезли грудного
сынишку в Сибирь в 1976 году. С тех пор его биография плотно и неразрывно связана с Братском:
здесь он окончил школу, институт, отдал армейский долг, после чего с дипломом инженера-
механика пришел устраиваться в ГАИ, но там не оказалось вакансий.
Тогда решил стать следователем. Но тут в его планы вмешалась,
видимо, сама судьба — в лице руководителей криминальной милиции и
уголовного розыска второго отдела внутренних дел Братска.
Анатолий Пиликуев и Игорь Черный каким-то особым,
профессиональным чутьем бывалых сыщиков сразу увидели в высоком, со спортивной
выправкой парне перспективного оперативника.

Группа по раскрытию имущественных преступлений, которых, как известно, всегда гораздо
больше, чем других правонарушений, стала Максиму хорошей школой в уголовном розыске.
Тем более что территория, обслуживаемая отделом, в Братске была в криминальном аспекте
самой сложной. Не прошло и двух лет, как Воронин возглавил группу,
а вскоре ему предложили должность заместителя
начальника уголовного розыска. Едва выдержав месяц преимущественно
бумажной работы, Максим попросился обратно в
оперативщики. Начальству пришлось еще
убеждать его, что руководить людьми — ответственное дело, которое можно доверить не
каждому. И Воронин согласился,
что называется, пойти на прорыв, раз этого требует служба.

После объединения двух отделов в новое подразделение — ОВД Центрального округа
Братска, Максим возглавил в нем уголовный розыск.
Пришлось решать много чисто
административных, в том числе кадровых, задач.
Среди основных — правильное
распределение сил личного состава, чтобы справиться с валом преступлений, число
которых на этой территории самое высокое в городе.

По признанию Максима Георгиевича, ему не свойственен авторитарный стиль
руководства, хотя шестилетний опыт в уголовном розыске добавил жесткости в его характер.
Такие изменения первыми замечают самые близкие,
жена, которой, как и дочке, очень не хватает
присутствия рядом родного человека.
Поздние возвращения домой, отсутствие
выходных, нервное напряжение — это реалии,
с которыми надо либо свыкнуться, либо проститься с милицией
навсегда.

Максим принял эти правила, хотя вначале было очень сложно.
Как росла дочка — ее первую улыбку, первое слово и первый шаг,
— он не успевал увидеть и порадоваться вместе с женой.
Недаром говорят, что женам оперативников нужно при жизни ставить памятники за их
терпение, понимание и преданность. Для начальника УР Воронина семья — тот
островок, где он всегда может отдохнуть душой.

И еще друзья юности,
встречаясь с которыми можно позабыть на короткое время
об уровне преступности в районе
и утреннем рапорте начальству. И вспомнить безоблачные деньки, родной двор, где
бесшабашными мальчишками когда-то гоняли мяч,
школьные годы и светлую студенческую пору, когда Максим Георгиевич
был просто Максимом, любил физику и физкультуру, готовился стать инженером и даже не
помышлял о милиции. Это отдушина в сумасшедшей работе с
ее постоянным риском и нервным напряжением. А после краткой передышки
можно снова ринуться в бушующее море, имя которому —
уголовный розыск.