Ансамбль «Русичи» уникален во всех отношениях. Дипломант всероссийских
конкурсов, лауреат специальной премии «Ангельский глас России», он был
создан 20 лет назад и с той поры состав почти не менялся.
Кроме концертной деятельности, участвовал в съемках фильмов «Тихий Дон», «Русь
изначальная», «Сибирский цирюльник». Одним словом, этот ансамбль
сопричастен многим художественным начинаниям, связанным с историй
государства Российского, его песенной культурой.

Представлял «Русичей» выступавших на сцене концертного зала филармонии,
председатель Центра русской культуры, Михаил Корнев:
«Я называю их хранителями русского народного творчества и фольклора. Они
первопроходцы, которые наряду с Дмитрием Покровским начинали этот
процесс много лет назад. Благодаря ребятам из «Русичей» многие
древнерусские инструменты восстановлены.
Мы сегодня услышим консерваторию русской народной музыки, это высокий
класс исполнения, незамутненная традиция, четкая, мощная, без
привнесения чужеродного начала или, как говорят сегодня,
фольклоротворчества».

Михаил Корнев не преувеличивал, когда представлял коллектив. Ансамбль
оказался не только удивительно музыкальным, с очень приятной, мягкой
манерой исполнения, он взял на себя еще и просветительские функции.
Ведущий концерта Валентин Жигалин, рассказывая о программе, которую
будут исполнять «Русичи», предворил ее древне-русскую часть стихами из
сборника «Седое сердце» кубанского поэта Николая Зиновьева.

Песни, исполняемые ансамблем, поначалу грустные, протяжные, в них
прочитывалась тоска и какая-то несвобода. Эти песни были незнакомы,
зрительный зал слушал их напряженно, узнавая и не узнавая русский слог,
стихотворные словосочетания. Музыкальное сопровождение песнопения
исполнялось на инструментах, которые тоже были неведомы, казалось, они
могут навевать только уныние. Нестерпимо захотелось услышать более
оптимистические звуки, современный ритмический лад. И он зазвучал на гудке-
смыке, колесной лире, рожках. Оказалось, это веселые инструменты, склонные
к импровизации и озорству. Изготавливают их сами музыканты по эскизам
руководителя ансамбля Виталия Галицкого.

Начиная заниматься русским песенным фольклором, музыканты, объездив всю
среднюю полосу России, встречаясь со старинной музыкальной культурой, тут
же брали ее истоки в свой репертуар, а инструменты — к рукотворному
исполнению.

Уместными в концертной программе стали и казачьи песни.
«Потому что они воинские, мужские, — сказал ведущий, — а еще потому, что Иркутский острог
основывали казаки». Знакомые и незнакомые песни, они звучали как баллады, в
которых рассказывались часто незатейливые, но очень искренние и удивительно
человечные истории о казаках, которые в госпитале диктуют сестричке
письма о тоске по дому, любимым женам. Пляски с «коленцами»
и танец с саблей тоже были, но исполнялись они солистами (а они все солисты)
сдержанно, в манере, свойственной только этому ансамблю.

Многие «застольные» песни были узнаваемы. Кто из уст бабушек или дедушек
не слышал «Когда б имел златые горы» или «Воспой в саду, соловейка». Песни
с очень красивой мелодией, исполняемые и когда на душе хорошо, и когда
ненастье. «Камаринскую» ансамбль исполнил без голосового сопровождения, на
своих инструментах, слившихся звуками в сильный оркестр. На «Барыню»
Валентин Жигалин вызвал на сцену современных барышень, и они, не
смущаясь, пустились в пляс. Это были не «подставные», как часто происходит в
цирке или театре, а наши иркутяночки, которые плясали лихо, с
молодым задором, ничуть не уступая артистам.