Усть-Илимская теплоэлектростанция в декабре 2003 года отметила свое
двадцатипятилетие. Даже для человека это не возраст, а уж для столь
крупного предприятия — тем более. Но судьба станции оказалась сложной,
трудной, насыщенной противоречивыми событиями. Кому-то их, может
быть, и на несколько жизней хватило бы.

Рождалась ТЭЦ радостно, но очень трудно. Так уж случилось, что ее
«родитель» — Усть-Илимский лесопромышленный комплекс, по титулу
которого она строилась, — то ли сам отказался от «дочки» практически
одновременно с ее рождением, то ли отобрали ее у лесопромышленного
гиганта из каких-то высших соображений целесообразности. Так или иначе,
но в состав ЛПК, как планировалось вначале, она не вошла. Может быть, и
к лучшему, потому что тепловую электростанцию приняла к себе дружная
и более подходящая для нее семья «Иркутскэнерго».

Начало жизни предприятия было прекрасным. Валерий Юшманов,
нынешний директор станции, запомнил ее еще где-то с середины
восьмидесятых годов прошлого века. Тогда он, работая заместителем
начальника котельного цеха ТЭЦ-6 в городе Братске, впервые побывал на
Усть-Илимской ТЭЦ в качестве… экскурсанта. Но не праздного зеваки, а
молодого специалиста, начинающего профессионала, перенимающего
передовой опыт. Олег Будилов, тогдашний директор ТЭЦ-6, специально
отправлял своих молодых и наиболее перспективных инженеров в короткие
командировки в Усть-Илимск, чтобы они посмотрели на образец почти
идеального для восьмидесятых годов, современного энергетического
предприятия. Чтобы в их сознании возник своеобразный эталон тепловой
электрической станции, до уровня которого им всем вместе нужно было
довести изрядно запущенную в то время ТЭЦ-6.

С любовью построенная и отлаженная как часовой механизм, Усть-
Илимская ТЭЦ в то предкризисное время действительно была близка к
эталону энергетического предприятия. Но потом было всякое. В том
числе и многолетний кризисный застой в российской промышленности, во
время которого станция едва не превратилась в городскую котельную, едва
не умерла как электрогенерирующее предприятие. Выстояла, думаю, только
благодаря оптимизму и самоотверженности коллектива. Но все-таки
выстояла! А сегодня, по убеждению усть-илимских энергетиков, она
переживает второе рождение.

Это не веха в жизни, а сама жизнь

Валерий Хитров — один из многих ветеранов Усть-Илимской ТЭЦ,
продолжающих работу на станции. Но он все же отличается от других тем, что стаж
его работы на этом предприятии немного… превышает время
официального существования самого предприятия. В предпусковой период
он курировал поставку оборудования с заводов-поставщиков, потом был
начальником химического цеха и цеха централизованного ремонта. Сейчас —
помощник директора по кадрам.

Весной 1977 года Валерия Хитрова зачислили в штат дирекции строящейся
электростанции, которая располагалась в обычной трехкомнатной квартире в
левобережной части города, потому что на правом берегу, где строились
ЛПК и ТЭЦ, города-то еще, по сути, и не было. Крохотным штатом дирекции
(всего-то 10 человек) руководил Николай Анатольевич Бусель.

— Я до сих пор ни разу не пожалел о том решении, потому что Усть-Илим для
меня оказался не вехой в жизни, а самой жизнью. В конце семидесятых здесь
все крутилось. Строительная площадка — как муравейник, тысячи людей и
механизмов. С первого взгляда кажется — сплошной хаос: в одном месте
котлован копают, рядом какие-то непонятные конструкции из монолитного
железобетона в небо рвутся, большой пустырь, а за ним каменщики
кирпичную стену без окон, без дверей выкладывают. Возле рощицы — груда
металлоконструкций, и там бесконечно, без перерывов на обед, днем и ночью
электросварка десятками огней глаза слепит… Все это увлекало,
завораживало. Даже сам факт причастности к великой стройке рождал
гордость. И никто из нас не сомневался, что именно наша ТЭЦ станет в
СССР самой современной, самой надежной, самой лучшей.

Валерию Егоровичу, к тому времени уже наработавшему неплохой
практический опыт в энергетике, поручили курировать приемку основного
оборудования, поступающего в Усть-Илимск для строящейся ТЭЦ. Через
него шли договоры с заводами-поставщиками, которые находились большей
частью далеко на западе, в других часовых поясах. Поэтому рабочий день
был безразмерным. Впрочем, понятие рабочего времени в дирекции
строящейся ТЭЦ тогда, можно сказать, вообще отсутствовало. Потому что на
стройке не просто работали. Стройкой жили.

— Считают, что в числе нескольких обязательных дел, без которых жизнь
нельзя назвать состоявшейся, человек должен построить дом, — говорит
Валерий Егорович. — А мы построили ТЭЦ, которая обеспечивает теплом
целый город. И без нас его жизнь была бы просто невозможной. Мы сделали
это, и сделали хорошо: через четверть века ничего не разваливается, все
функционирует. В тысячах квартир, благодаря нашей работе, тепло и уютно.
Горожане привыкли к этому. Они не замечают нашей работы. Но это
нормально. Это хорошо. Люди же не замечают, как у них бьется здоровое
сердце, но начинают чувствовать его, если появляются боли. Вот и мы
стараемся работать так, чтобы город не ощущал перебоев с теплом и горячей
водой.

В 1978 году, накануне пуска, Валерий Хитров, в дополнение к другим своим
обязанностям, участвовал еще и в подборе кадров для рождающейся
электростанции. Тогда менее чем за год на ТЭЦ было принято… 600
человек! Энергетики ехали со всей страны. Больше всего, конечно,
сибиряков из Иркутской области и Красноярского края. Кто-то ехал сюда «за
запахом тайги», кто-то — «за туманом», а кто-то — и за деньгами, но все ехали
работать. Незнакомых и разнохарактерных людей, по мнению Хитрова,
объединяло как раз желание работать. По-настоящему, с полной отдачей.
А потому уже через неделю-полторы люди, приехавшие из разных мест и
включенные по принципу случайного отбора в одну бригаду или какое-то
иное подразделение, становились сплоченным коллективом, как будто они не
семь дней, а семь лет вместе работают.

Пуск станции — дело командное

— Нам повезло, что за полгода до пуска к нам на должность главного
инженера (в пусковой период эта должность — главная) был назначен Олег
Иванович Будилов, — говорит Валерий Хитров. — Он сформировал отличную
команду руководителей цехов и других подразделений, которые создали
вокруг себя какой-то особый климат, ауру. Остальные тянулись к ним,
заражались энтузиазмом и работали не столько за деньги, сколько за идею,
чтобы действительно сделать ТЭЦ самой надежной и самой эффективной. За
пару месяцев до пуска мы вообще сюда жить перешли. В главном корпусе, в
помещении одной из мастерских, поставили кровати и спали там урывками,
когда кому удавалось. И Будилов с нами. Хотя, наверное, наоборот, это мы
были с ним. Щиты управления — рядом, чуть что случилось, мы уже на ногах,
на рабочем месте. В то время, пожалуй, никто ни о бытовых условиях, ни о
деньгах не думал. Даже те, кто специально за деньгами ехал, забыли о
личной выгоде, потому что цель стала общей — пуск станции.

Вдохнуть жизнь в смонтированное оборудование оказалась сложнее, чем
вначале думалось Хитрову, потому что агрегаты электростанции — всегда
штучной работы. Конвейеров по их выпуску не существует, и каждый
последующий, даже если планировалось сделать копию предыдущего, все
равно совершенствуется, несет в себе какие-то новые элементы или
материалы. Котлы и турбины разворачивались по нескольку раз: химическая
промывка, прокрутка, выявление дефектов, остановка… новая прокрутка, и
снова остановка… Ночи перемешались с днями. Иногда, проснувшись, не
всегда удавалось быстро сообразить, то ли это вечерние сумерки за окном, то
ли предрассветные…

После торжественного пуска первого агрегата и подписания
Государственной комиссией акта приемки Усть-Илимской ТЭЦ в
эксплуатацию напряжение немного спало. Опять вспомнили энергетики, что
есть на свете такие понятия, как рабочее и свободное время, хотя
график продолжавшегося пуска оборудования в эксплуатацию оставался
предельно жестким. А когда все стало работать как часы и многие решили,
что главные трудности позади, на смену техническим проблемам вместе с
перестройкой пришли непонятные рыночные, экономические проблемы.
Технологически ТЭЦ была тесно связана с Усть-Илимским
лесопромышленным комплексом. Она, как планировалось изначально,
должна была обеспечивать производство целлюлозы технологическим
теплом и паром. Но в 90-е годы плановая экономика канула в Лету.
Лесопромышленный гигант, расчлененный более чем на три десятка частей,
остановился. Ему больше не требовались ни электричество, ни пар, ни тепло.
А потому однажды летом, где-то во второй половине девяностых годов, на
ТЭЦ за ненадобностью(!) был погашен последний котел.

— Никогда не думал, что тишина может быть такой пугающей и
действительно… мертвой. — Хитров делает долгую паузу. — Все были
подавлены. Едешь на работу и видишь, что над трубой нет дыма… У меня
есть видеосъемки тех дней, но я их не просматриваю, и вспоминать об этом
не хочется…

Та остановка, к счастью, была недолгой. Я хотел уточнить год, когда она
случилась, но мои собеседники не смогли его вспомнить наверняка. Им
просто не хотелось вспоминать плохое. Тем более что к той моей
командировке экономическая ситуация на ТЭЦ уже изменилась в корне. От
потрясающих экономических показателей и сверкающих на горизонте
перспектив в коллективе было нечто вроде эйфории.

Улыбок становится больше

2004 год. Апрель. Подведены итоги работы Усть-Илимской ТЭЦ за прошлый
год и первый квартал нынешнего. Сергей Мирошников, тогдашний директор
электростанции, начинает свой рабочий день не в кабинете, а в «красном
уголке» одного из цехов. Он
встречается с вахтами, чтобы проинформировать коллективы о результатах.

— Человек должен знать, для чего он работает, и чего достиг, — уверен
Мирошников. — В 20-30 годы прошлого века наши люди нищие были, им
почти ничего не платили, но на одном энтузиазме они творили чудеса.
Индустриализация и электрификация СССР — это экономическое чудо. А
сегодня в России идеология забыта. Зато в Японии, в Германии, в других
процветающих странах производственная идеология на первом месте. Все
эти клятвы родной (именно — родной, а не просто дающей работу) фирме
совсем не случайны. У нас же в девяностые годы все опустилось до
пещерного уровня: вот тебе кусок хлеба, иди, крути гайку и ни о чем не
спрашивай. Это очень большое упущение.

Позже, в сентябре того же года, уже Валерий Юшманов, нынешний директор
Усть-Илимской ТЭЦ, в разговоре со мной хоть и другими словами, но по
смыслу абсолютно точно поддержал точку зрения своего предшественника о
необходимости регулярных личных контактов директора не только с
инженерно-техническим персоналом, а со всем коллективом, включая
вспомогательных рабочих. Он сказал: «Необходимо чтобы каждый рабочий
понимал, что наша ТЭЦ достойна гордости. Считаю очень важным, чтобы
главную информацию люди получали не в пересказе мастера или начальника
цеха, а из первых уст. Чтобы любой член коллектива мог задать любые
вопросы и получить ответ от директора лично. На этом строятся доверие и
инициатива, без которых реальный прогресс предприятия вряд ли возможен».

Но о разговоре с Юшмановым чуть позже. А тогда, в бытность директором
Сергея Мирошникова, небольшой зал заполнили люди, отработавшие
ночную смену. Настроение у Сергея Петровича было хорошее. И он это даже
подчеркивал.

— Вы все прекрасно видите, — обращается директор к собравшимся, — что
станция, благодаря вашей отличной работе, оживает. В «Иркутскэнерго» нас
вновь зауважали! В 2003 году произошел двукратный рост нагрузок
на нашу станцию. А загружают в первую очередь, как известно, лучших.
Затраты на производство нашей продукции значительно сократились, это
прекрасно видно по количеству угля, сжигаемого для выработки одного
киловатт-часа электроэнергии. В 2001 году нам для этого требовалось
примерно 400 граммов, в 2002 — уже 370, а в 2003 году — только 336. Ну а в
первом квартале нынешнего мы с вами достигли таких высоких результатов,
которых от тепловой станции даже трудно ожидать: преодолели «заветную
трехсотграммовую планку» и потратили на выработку одного киловатт-часа
всего лишь 298 граммов угля…

Хорошее настроение распространяется быстро. Я видел, что улыбок в зале
становится больше. И еще мне, человеку со стороны, было видно,
что людям приятно слушать хорошее. Тем более что каждый из них к этому
хорошему имеет самое непосредственное отношение: это они смогли, сумели
создать то, о чем теперь рассказывает им директор.

— Перевод электростанции на наш местный жеронский уголь, который
значительно дешевле проектного, позволил нам заметно снизить
себестоимость продукции! Наша станция — единственная в «Иркутскэнерго» и,
скорее всего, единственная в России, которая сумела снизить себестоимость
киловатт-часа, в то время, как везде она только растет. Если бы не эти
достижения, которых мы вместе сумели добиться в течение двух-трех
последних лет, то о наших дальнейших перспективах трудно было бы
говорить с оптимизмом. В лучшем случае нас бы немного загружали на
отопительный сезон, с мая по октябрь, чтобы не заморозить город. А летом, в
целях экономии, нашу станцию предполагалось останавливать полностью,
переключая тепловые нагрузки на электрокотельную левого берега. Но
теперь мы востребованы, потому что мы в числе лучших!

Люди вновь начали думать

Народная мудрость утверждает, что успех окрыляет. Но большой и быстрый
успех нередко еще и ослепляет. Тогда, в апреле 2004 года, на пике
экономического успеха ТЭЦ после многолетнего застоя я видел общую
радость усть-илимских теплоэнергетиков и, признаюсь, сам ей поддался. Из
отдельных фраз, услышанных в разговорах с инженерами, из некоторых
уклончивых ответов на свои вопросы о близких и дальних перспективах
ТЭЦ и даже из интонаций собеседников у меня временами возникало
ощущение некоей висящей в воздухе тревоги. Устав писать о
бесконечных проблемах, я старался не замечать и легко пропускал мимо
собственного внимания не только тревожные интонации и недомолвки
собеседников, но даже рассказ самого директора о том, к примеру, что
ученые в свое время признали жеронские угли непригодными для
использования в котлах Усть-Илимской ТЭЦ без их реконструкции. Меня
тогда вполне удовлетворило объяснение Мирошникова, что «теоретические
выводы надо проверять на практике, потому что ученые тоже люди и
могут ошибаться».

Ощущение тревоги, к сожалению, материализовалось в реальные проблемы
уже через пару месяцев: по требованию Госгортехнадзора на ТЭЦ были
остановлены и опломбированы два котла, несанкционированно поставленные
под нагрузку, значительно превышающую проектную. Комиссией были
выявлены другие нарушения правил технической эксплуатации и
действующих инструкций, допущенные в стремлении улучшить
экономические показатели. В работе «горячего сердца» Усть-Илимска
произошел серьезный сбой.

— Нет, это еще не инфаркт, — сказал мне, объясняя ситуацию, один из
инженеров энергетической компании «Иркутскэнерго». — Но это очень
похоже на предынфарктное состояние…

В июле 2004 года директором Усть-Илимской ТЭЦ назначен Валерий
Юшманов. У него приличный опыт работы в энергосистеме и хорошие
учителя. Один из них — Олег Будилов, тот самый, который пускал в
эксплуатацию Усть-Илимскую ТЭЦ, будучи ее первым главным инженером,
который потом вытаскивал из прорыва ТЭЦ-6 в г. Братске и отправлял в
Усть-Илимск за передовым опытом своих молодых инженеров, а потом
руководил крупнейшей в нашей области Ново-Иркутской ТЭЦ.
Олег Иванович верит в успех своего ученика, хотя на должность директора
ТЭЦ Валерий Юшманов назначен впервые. До этого назначения он
руководил хоть и крупными, но все-таки подразделениями, значит, главные,
судьбоносные для предприятий решения принимал кто-то другой.

— Юшманов справится, — говорит Олег Будилов. — Я в этом не сомневаюсь,
потому что хорошо его знаю. Лет пять, пожалуй, он работал у меня на ТЭЦ-6
в Братске, причем в самое сложное время. Потом еще примерно столько же
— на Ново-Иркутской ТЭЦ, а это самое крупное и одно из самых современных
энергетических предприятий нашей компании. Так что он знает разные
предприятия и участвовал в решении очень разных проблем. Работать с ним
было приятно, потому что он внимательно следит за развитием технического
прогресса, в курсе всех новшеств, усовершенствований. Ему не нужно долго
растолковывать задачу — понимает с полуслова. Он один из тех, кого я ценю.
На мой взгляд, это перспективный руководитель, потому что он думающий,
умеет сдерживать свои эмоции, а это для руководителя такого масштаба
самое главное.

В энергетике знаменитые ПТЭ — правила технической эксплуатации и многочисленные
инструкции, регламентирующие едва ли не каждый шаг исполнителей,
— возведены в ранг отраслевого закона, потому что пишутся они не только
чернилами, но иногда и кровью. И совсем не случайно Олег Будилов,
рассказывая о Юшманове, особо подчеркивал его умение на многие ряды
вперед просчитать возможные последствия и риски.

«Предынфарктное» состояние принятого предприятия Валерия Юшманова не
испугало.

— Еще при первом, теперь уже давнем посещении станции я был поражен
тем, насколько умно и грамотно она была спроектирована, — говорит
директор. — Здесь продумано все: от компоновки главного оборудования,
котлов и турбин, до расположения отдельных дренажей и воздушников.
Просторные цеха, мастерские и ремонтные площадки — все создано для
удобного и качественного обслуживания оборудования, для того, чтобы
персоналу было легко и приятно работать.

На мой вопрос, не появились ли какие-то разочарования при детальном
знакомстве с электростанцией, Юшманов ответил твердым «нет».

— Разочарований не возникло. Хотя, если уж быть до конца объективным,
кое-что огорчило. Мне показалось, что уровень культуры производства здесь,
по сравнению с восьмидесятыми годами, понизился. Неприятно удивила
низкая трудовая дисциплина — за два неполных месяца пришлось уволить
трех рабочих: одного за прогул, другого за пьянку на рабочем месте, третьего
за воровство. Только думаю, что все это — не упущения моих
предшественников в воспитательной работе, и уж тем более не их вина, а
остатки объективных последствий постперестроечного застоя, в котором
находилась более десяти лет вся российская промышленность. Уверен, что
это ненадолго. К моему большому удовлетворению, многие из тех, кто
пришел работать на ТЭЦ с нуля, кто участвовал в наладке оборудования и
пуске, продолжают работать. Они уже не молоды, но на них сегодня главная
опора, потому что за их плечами колоссальный опыт, который они смогут
передать молодежи. На ТЭЦ наступил период смены поколений, а в это
время очень важно обеспечить преемственность добрых традиций,
хранителями которых являются ветераны.

Проблемы превращаются в резервы

Смена поколений — звучит красиво. Но для руководителей предприятий это
всегда кошмарная объективная проблема, избежать которую невозможно.
Массовый уход ветеранов на пенсию порождает столь же массовый прием на
работу молодых специалистов. А где их взять — сразу и много? А куда
поселить? Как научить? Вопросы, вопросы. Поиск ответа на каждый —
проблема, решить которую должен директор.

Валерий Юшманов соглашается.

— Конечно, это проблема. Большая и сложная. Но в кошмар для руководителя
она может превратиться лишь в том случае, если к ней не готовиться, если
пустить все на самотек. Но мы знали, ждали и готовились к этому заранее.
Под местоимением «мы» я подразумеваю в первую очередь не себя, а моих
предшественников на ТЭЦ и саму компанию «Иркутскэнерго». Еще Юрий
Дмитриевич Сухих в бытность директором Усть-Илимской ТЭЦ начинал эту
работу. Потом ее подхватил Сергей Петрович Мирошников, и вот теперь она
досталась мне. Но мне будет полегче, потому что я пришел не на пустое
место. Тем более что в компании «Иркутскэнерго» принята специальная
программа по обеспечению молодых специалистов жильем. Им будут
выделяться служебные квартиры с правом последующего выкупа. Кроме
того, мы продолжаем укреплять связи с профильными вузами страны. В
нынешнем году к нам на работу уже приняты три выпускника Иркутского
государственного технического университета и один — Томского. Скоро
должен приехать еще один выпускник ИрГТУ. Им пока еще, к счастью, есть
у кого поднабраться практического опыта. А благодаря новому,
современному образу мышления молодежи ее приток следует рассматривать
как резерв дальнейшего повышения эффективности электростанции.

Технические и организационные проблемы, в том числе и новые, возникшие
накануне его назначения на директорскую должность, Юшманов не считает
глобальными. Он вновь подчеркивает, что работать ему здесь будет все равно
чуть легче, чем предшественникам, потому что за последние два-три года для
возрождения станции и возвращения ей былой славы сделано немало. Самое
главное, что стратегическое направление развития электростанции было
выбрано верно. Говорить и спорить, на его взгляд, можно только о тактике
достижения главной цели.

— Надо просто вернуться к более жесткому выполнению правил и
инструкций, чтобы не наломать новых дров, — говорит директор. — Будем
продолжать начатую работу более взвешенно, с привлечением
науки и специализированных организаций, с более глубокими испытаниями.
Результат, достигнутый здесь за два предыдущих года, впечатляет. В
«Иркутскэнерго» это все понимают, и при назначении на должность
директора мне даже советовали не прекращать начатое. Но я и не собираюсь
прекращать, потому что считаю себя преемником. Я действительно пришел
не на пустое место.

— Котлы, остановленные по требованию Госгортехнадзора, пока не
запущены, — продолжает Валерий Петрович после недолгой паузы. — Сейчас
проводится экспертиза промышленной безопасности. Мы сделали вырезки
образцов из поверхностей нагрева и передали их для исследований. Я
надеюсь, что серьезных дефектов кратковременная перегрузка не принесла.
Сейчас, по согласованию с учеными, мы откатились на сжигание смеси из 70
процентов жеронских и 30 процентов проектных ирши-бородинских углей. А
в будущем году, по окончании опытного этапа, вместе с учеными
проанализируем результаты и примем коллегиальное решение о сохранении
или изменении этих пропорций, чтобы выйти на оптимальный состав смеси.
Параллельно просчитываются стоимость и целесообразность реконструкции
котлов, чтобы полностью адаптировать их к жеронским углям, благодаря
которым здесь уже реально сэкономлены многие миллионы рублей.

Есть на Усть-Илимской ТЭЦ еще одна застарелая проблема, которую теперь,
по мнению Валерия Юшманова, правильнее рассматривать в качестве
резерва дальнейшего повышения эффективности станции. Строилась ТЭЦ,
напомню, по титулу Усть-Илимского ЛПК и в расчете на то, что будет
обеспечивать его технологическим паром. Поэтому и котлы были
запроектированы соответствующие. Но в начале девяностых годов
лесохимический гигант остановился и производимый пар, который должен
был приносить «по плану» немалую долю прибыли ТЭЦ, стал никому не
нужен. Он и сейчас пока еще не нужен, потому что новые хозяева
возрожденного лесопромышленного комплекса построили свою котельную
для сжигания (утилизации) древесных отходов, а чтобы тепло не пропадало
зря — попутно производят собственный пар. Им это выгодно, потому что
одним выстрелом лесохимики «убивают двух зайцев».

— Конечно, сегодня им это выгодно, — подтверждает Валерий Юшманов. —
Но акционеры обоих предприятий уже понимают, что еще большую выгоду
может принести более тесное сотрудничество и взаимодействие ЛПК и ТЭЦ.
А потому уже есть протокол намерений, дорабатывается план мероприятий
по совместному ведению бизнеса, в котором один из главных пунктов —
возвращение тепловых нагрузок на ТЭЦ при условии, что мы возьмем на
себя утилизацию древесных отходов лесопромышленного комплекса.
Теоретически это возможно, так как в мировом опыте есть примеры
сжигания древесных отходов вместе с углем. Но для этого потребуется
серьезная и дорогая реконструкция котлов. Надо просчитать все варианты.
Если задуманное удастся осуществить, то мы сможем полностью загрузить
свои котлы и турбины, а лесохимики, избавившись от непрофильного
производства, заметно снизят непроизводительные затраты.

Говоря о перспективах, Валерий Петрович постоянно возвращается к
основополагающей задаче формирования трудового коллектива. Именно
коллектива, а не «комплекта специалистов» определенной численности и
должной квалификации. Это самый главный резерв. Директор подчеркивает,
что если люди будут работать не только рядом, но и вместе, как было это в
трудные и счастливые годы пуска, то существующие сегодня проблемы
культуры производства, производственной, технологической, трудовой
дисциплины отпадут сами собой.

Слушая Юшманова, я вспомнил рассказ
Олега Ивановича Будилова о том, как рождалась Усть-Илимская ТЭЦ: «За
два с половиной года в условиях севера и бытовой неустроенности мы
пустили в эксплуатацию пять блоков! Это выдающееся достижение. Темпы
были сродни военным, мобилизационным. Планерки и заседания штабов
начинались в 10 утра и заканчивались к трем часам ночи. Мы первыми в
России внедрили сжигание угольной пыли высокой концентрации…». А
основополагающим стимулом для такой работы, как объяснял мне Валерий
Хитров, было сформированное Будиловым чувство команды и гордость за
свое дело…

— Важно, чтобы люди почувствовали себя единым коллективом и гордились
тем, что они — команда усть-илимских теплоэнергетиков, — будто угадав мои
мысли, говорит Валерий Петрович. И я невольно улыбнулся: не случайно
Юшманов считает себя учеником Будилова. Мыслят-то они как похоже.

— Если люди гордятся своим предприятием, они не могут работать плохо, —
продолжает директор. — А на Усть-Илимской ТЭЦ есть много поводов для
гордости. Во-первых, это наш благородный и жизненно необходимый товар —
тепло и электричество. Во-вторых, мы — единственный теплоисточник в
городе и, насколько мне известно, ни разу за годы своего существования
не подводили устьилимцев. В самые лютые морозы ТЭЦ справляется с
возрастающими нагрузками, и в городских квартирах всегда тепло. Ну и,
наконец, перспективы развития нашего предприятия. Они, надеюсь, скоро
станут предметом особой гордости, потому что наличие мощного источника
недорогой тепловой и электрической энергии обязательно повлечет за собой
развитие в Усть-Илимске новых отраслей промышленности, а значит, даст
импульс к развитию всего города.