Нынешней осенью энергетики, а вместе с ними и все
Приангарье отметят 50-летие Иркутскэнерго. Есть
события и даты, которые принято считать
непреложными. Сооружение ЛЭП-110 кВт, по которой
энергия ТЭЦ-1 пришла на стройку Иркутской ГЭС, —
одно из таковых, случившееся ровно полвека
тому нзад. Но на самом деле история энергетики
нашего региона началась куда раньше: не с середины
минувшего столетия, а с исхода позапрошлого века.
Вот как это было. В 1893 году главный управляющий
Ленских золотых приисков инженер Л.Ф. Грауман,
предвидя неизбежное истощение залежей и,
соответственно, рост энергоемкости добычи
драгоценного металла, предложил вложить часть тогда
еще очень высоких прибылей в сооружение местной
гидроэлектростанции. Спустя три года, в сентябре
1896-го, возле Павловского прииска на речке Ныгри
вступила в строй первая в нашем краю ГЭС мощностью
300 киловатт. Трехфазный ток трансформировался со
150 до 10000 вольт и передавался на расстояние до 20
километров. Руководил эксплуатацией станции инженер
А.К. Кокшаров. Задумаемся над этим фактом: одна из первых
российских электростанций трехфазного тока питала в
конце девятнадцатого столетия самую первую
отечественную высоковольтную ЛЭП.

Расчеты Л.Ф. Граумана подтвердились: энергия
Павловской ГЭС оказалась вчетверо дешевле паровой. И
было решено продолжить удавшийся эксперимент:
использовать воду более мощной реки — Бодайбо. В
1898 году на ней построили станцию мощностью 430
кВт; в начале наступившего двадцатого века на этой
реке работало уже пять ГЭС, мощность первого в
Сибири каскада составила 2800 кВт. И это при общей
мощности гидростанций тогдашней Российской империи
в 16 тысяч кВт. Каскад гидроэлектростанций на реке
Бодайбо действовал круглый год, в том числе и в самые
лютые морозы, практически не имея водохранилищ. Этот
опыт показал, что малые реки «работают» и зимой,
причем ГЭС препятствует их перемерзанию. Так что,
мягко говоря, вряд ли обосновано нынешнее
противодействие местных властей сооружению ГЭС для
электроснабжения поселков Верхнего Приленья.

В связи с созданием Бодайбинского каскада
гидроэлектростанций всплывает из небытия еще одно
славное имя — инженера Якова Гаккеля. Его по праву можно
было бы считать «русским Эдисоном», потому что
именно он спроектировал, строил, а потом руководил
эксплуатацией трамвая в Петербурге; он был
создателем первых в России по-настоящему летающих
самолетов, в том числе гидросамолета-амфибии; он же
создал один из первых в мире магистральных
тепловозов с дизель-электрогенератором и трактор с
паровой машиной. Заинтересовавшись его личностью, я
узнал о том, что Яков Гаккель родился в Иркутске.
Закончил Петербургский электротехнический институт и
за участие в студенческих волнениях был сослан на
Ленские прииски. Вот там он и нашел работу по
специальности: занялся проектированием,
строительством и эксплуатацией гидроэлектростанций
Бодайбинского каскада.

Для сглаживания колебаний выработки энергии при
изменении стока воды зимой в 1915 году была построена
первая паровая электростанция на дровах — Залесская
ТЭС мощностью 600 кВт. Пять ГЭС Бодайбинского
каскада и Залесская ТЭС параллельно работали на одну
сеть, от которой питались все местные потребители.
Иными словами, ЭТО БЫЛ САМЫЙ ПЕРВЫЙ В РОССИИ ОПЫТ
КОЛЬЦЕВАНИЯ СТАНЦИЙ! ЭТО БЫЛА САМАЯ ЧТО НИ НА ЕСТЬ
НАСТОЯЩАЯ ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА, ВКЛЮЧАВШАЯ
ЭЛЕКТРОГЕНЕРАТОРЫ ДВУХ ВИДОВ: ГИДРАВЛИЧЕСКИЕ И
ПАРОВЫЕ.

Не исключаю, что у кого-нибудь из старожилов Бодайбо
и в архивах «Лензолота» есть сведения, которые
позволят дополнить, детализировать изложенные мной
факты. Очень важно, чтобы славные имена русских
инженеров — первопроходцев научно-технического
прогресса в Сибири были известны потомкам.

В середине девяностых годов позапрошлого века
электричество имели иркутские купцы Второв и
Похолков, томские — Макушин и Яковлев. Свои
электростанции в Иркутске были в драмтеатре, в
детской больнице и в здании общественного собрания.
Центральные муниципальные электростанции в
сибирских городах начали появляться одновременно с
таковыми в Западной Европе.

Уровень жизни в Сибири всегда был ниже, чем в
центральной России. Но вот что касается достижений
культуры и научно-технического прогресса, то
традиции старого времени сохранились и, хочется
надеяться, будут плодотворно продолжены.