Как сообщил нам начальник отдела по руководству уголовно-исполнительными
инспекциями ГУИН полковник внутренней службы Юрий Зверев,
за первое полугодие текущего года по учетам 42 УИИ Приангарья
прошло 19 570 осужденных без изоляции от общества. 85
человек из них осуждены по статье 105 УК РФ (убийство),
1 226 — по 111-й (умышленное причинение тяжкого вреда
здоровью), 6 772 — по 158-й (кража), 1 910 — по 161-й
(грабеж), 411 — по 162-й (разбой), 1 635 — по статье
228 (незаконный оборот наркотиков). На учетах состоит
14 101 осужденный, что на 289 человек больше по сравнению
с аналогичным периодом прошлого года. Самую многочисленную
категорию этого контингента составляют лица, осужденные
условно с испытательным сроком, их 12 309 взрослых и
1 236 несовершеннолетних. В отношении 248 женщин исполнение
приговора отсрочено в силу статьи 82 УК РФ, так как они беременны
или имеют детей младше 14 лет. 171 человек осужден к лишению
права занимать определенные должности или заниматься определенной
деятельностью. Меньше всего тех, кого присудили к исправительным
работам, — 137 человек. Некоторые преступники, оставленные
на свободе, обольщаются своей безнаказанностью и вновь
совершают противоправные действия. За первые шесть месяцев
2004 года в отношении 79 подопечных УИИ возбуждены уголовные
дела. Один из них совершил убийство, четверо — причинили
тяжкий вред здоровью пострадавших, на совести не изолированных
от общества правонарушителей 43 кражи, 16 грабежей,
2 разбоя, 7 эпизодов наркосбыта. Казалось бы, явные
резоны диктуют: если человек идет на рецидив в период
испытательного срока, значит свою вину перед законом
он не осознал и гуманное отношение суда не оценил,
стало быть теперь-то его необходимо отправить за решетку.
Однако нередко новый приговор опять оставляет социально
опасного субъекта на свободе. Есть немало примеров,
когда один и тот же человек дважды, трижды наказывается
без изоляции от общества. В Усолье есть осужденные условно
четыре раза, в Еланцах — пять раз. Не надо быть Спинозой,
чтобы предположить, что персона, пять раз доказавшая
свою криминальную сущность и пять раз так гуманно наказанная,
совершит и шестое преступление. Однако суды вновь и
вновь проявляют сказочную терпимость и либеральничают.
Вызвано ли это политикой декриминализации, которая
проповедует, что предыдущие проступки перед законом
не должны влиять на приговор по последнему преступлению,
или судьями руководят другие неведомые нам мотивы, так
или иначе рецидивисты неоднократно уходят от ощутимой
заслуженной кары.

Наталья Науменко, старший инспектор уголовно-исполнительной
инспекции в Октябрьском округе Иркутска, старший лейтенант внутренней
службы, считает эту либеральную практику наших судов
социально вредной.

— Я могу понять, — говорит Наталья Геннадьевна, —
когда условно осуждают несовершеннолетнего парнишку,
который в состоянии аффекта зарезал мерзавца-отца,
годами избивавшего мать у него на глазах. Он сам сломлен
случившимся, страшно напуган. Вероятность того, что
он в дальнейшем совершит какое-то преступление, почти
исключена. Отправь его за решетку на несколько лет —
и он выйдет оттуда озлобленным волчонком. Так что абсолютно
правильно дать ему шанс осмыслить свой поступок на свободе.
Или такой вот случай. Человек живет в частном доме,
к нему то и дело залазят бомжующие воры, милиция бессильна
ему помочь. И в одну из темных ночей, во время налета
разбойников он стреляет из охотничьего ружья в воздух
— а вор оказывается на крыше и «ловит» пулю. Роковая
случайность. В какой-нибудь зарубежной стране, где священна
частная собственность, гражданину, охранявшему свои
владения, вообще ничего бы не было. Конечно, в данном
случае речь не идет о криминальной психологии, поэтому
условный приговор оправдан. Ну а если жулик в который
раз подряд попадается по 158 статье (кража), то что с ним цацкаться?
В Китае вон отрубают пальцы, и правильно делают. Потому
там и не воруют практически. Там, если вы в ресторане
случайно какой-нибудь пакет забудете, так официантка
за вами побежит, где вы живете узнает, чтобы вернуть
пропажу. Определенную категорию людей уберечь от совершения
преступления может только страх наказания. И таких людей
у нас в России, к сожалению, очень много.

Работники уголовно-исполнительной инспекции проводят
с осужденными большую работу. Вместе с участковыми уполномоченными
они в течение полугода провели около 5 тысяч проверок
подучетных по месту жительства. Каждый осужденный проверен
не менее пяти раз. С другими милицейскими подразделениями
периодически проводятся спецоперации «Условник». В феврале
и в июне такие операции носили областной комплексно-профилактический
характер. В районах и городах прошли 7 операций и 74
рейда местного значения. Особое внимание уделяется несовершеннолетним
правонарушителям. Для профилактики повторных преступлений
среди них организуются выезды ребят в Ангарскую воспитательную
колонию. Как свидетельствует Юрий Зверев, на многих
эти «экскурсии» производят глубокое предостерегающее
впечатление. Но есть и такие мальчишки, кому в колонии
даже нравится. Ведь там они видят чисто убранные, украшенные
картинами спальные комнаты с белыми свежими простынями
на кроватях, кабинет психолога с цветами и аквариумом,
библиотеку с приветливой хозяйкой. Большинство из них
лишены чего-либо подобного в семьях. Да и не у каждого
эти семьи есть.

— Особенно трудно приходится с ребятишками-наркоманами,
— рассказывает Юрий Анатольевич. — Раньше суд вменял
им принудительное лечение, и мы контролировали исполнение
этого пункта приговора. Но, откровенно говоря, толку
не было. Теперь лечение только добровольное. Мы возим

своих подопечных в центр реабилитации наркозависимых
«Шалом» в селе Олха, в православный душепопечительский центр
отца Владимира, что в одной из церквей предместья Рабочее
в Иркутске,
предлагаем побороться с недугом. Результаты этой борьбы
очень скромные. Иногда сам осужденный просит нас: «Закройте
меня, я в тюрьме хоть с иглы соскочу!» А у нас оснований
нет. Это большая и серьезная проблема. Если не выстроить
для таких правонарушителей стройную, комплексную систему
медико-психологической, трудовой, социальной реабилитации,
не устранить саму первопричину их криминального поведения,
то любая воспитательная работа с ними будет обречена
на провал.

— Вот как, например, поставлена работа с несовершеннолетними
преступниками в Польше, — вступает в разговор заместитель
начальника отдела по руководству УИИ подполковник внутренней
службы Лариса Матутене, недавно побывавшая там на семинаре
«Права человека и социальная реабилитация несовершеннолетних,
совершивших преступление». — Мы побывали в восьми городах,
где есть исправительные учреждения для несовершеннолетних.
Большинство ребят помещают туда, не доводя дело до
суда. Там созданы все условия для так называемой ресоциализации
подростков: с ними работают и психологи, и врачи, обеспечена
их трудовая деятельность. В это благородное дело вкладываются
немалые средства. Причем до 90% это благотворительные
пожертвования. Государство оплачивает для этих учреждений
средства производства и 50% прибыли забирает в бюджет.
В Польше мы увидели гуманизацию ювенальной (обслуживающей
несовершеннолетних) правоохранительной системы в действии.
Даже в учреждениях с «усиленным надзором» нет решеток, пребывание
там малолетнего гражданина нигде не фиксируется, не заносится ни
в какие информационные банки. В будущем, вернувшись в общество, он
может работать где угодно, даже в органах правопорядка. Мы искренне
порадовались за поляков, они, конечно, пожнут свои благодатные
плоды.

Нашим уголовно-исполнительным инспекциям далеко до зарубежной
благодати. Служба испытывает большие трудности.
Прежде всего не хватает кадров. В Иркутской
области всего 97 инспекторов, не считая работников управления,
и среди них только семеро мужчин. На хрупкие женские
плечи ложится непомерная служебная нагрузка. Для аналогичных
уголовно-исполнительных подразделений за рубежом, к
примеру, установлена норма: 50 осужденных на одного
инспектора плюс сопроводительная помощь психолога.
У нас же в Отечестве по нормативу один инспектор должен
опекать 167 «условников». Практически в одиночку, опираясь
на сотрудничество с участковыми милиционерами. Но и
эта увесистая порция сплошь и рядом достается инспектору
с «добавкой». Бывает, что и до 300 осужденных опекаются
одним инспектором, ну а уж чтобы меньше 200 — это совсем
редкость. Каждого подопечного хотя бы раз в месяц, в
идеале, надо посетить по месту жительства, собрать сведения
о его поведении, посмотреть, как он проводит время.
По инструкции, визиты к «условникам» должны наноситься
или попарно, или в сопровождении участкового. Но на
практике случается инспекторам и одним отправляться
в обходы. Напарник есть не всегда, а работа должна быть
сделана. Вот и приходится женщинам рисковать.

К острой проблеме кадров присоединяется не менее важная
проблема помещений. Относится уголовно-исполнительная
инспекция по субординации к Министерству юстиции, а
места под солнцем для нее выделяют местные органы внутренних
дел. Само собой, на птичьих правах, по остаточному принципу.
Поэтому работать инспекторам приходится в тесноте, да
не в обиде. УИ N2 Правобережного округа, к примеру,
ютится в узеньком кабинете в здании РОВД. Можно себе
представить, как проходят здесь дни регистрации осужденных,
которых на учете около 700 человек. Однако у Правобережной
инспекции еще не самые плохие условия труда. По сравнению
хотя бы с Октябрьской инспекцией, которая размещена
в общежитии райотдела милиции. Здание ветхое, туалета
даже долгое время не было. Инспектора трудятся в маленькой
комнатке, где надо и посетителей принять, и все документы
вовремя оформить, и архив содержать в порядке. Все рекорды
по дискомфорту на рабочем месте побила инспекция Свердловского
округа. Занимаемый ею двухэтажный деревянный «особняк» по
улице Гоголя без слез описывать невозможно. По аварийному зданию
буквально страшно ходить. Половицы под ногой «танцуют
и поют», ни воды, ни канализации нет, в туалет со слабыми
нервами лучше не соваться. Одним словом, разруха в полном
своем блеске. Здание это вместе с прилегающей территорией
уже скоро будут сносить. А куда переселить остающуюся без крова
инспекторскую службу, управление внутренних дел все
никак не определится.

Все эти материальные осложнения, конечно, вносят существенные
помехи в работу инспекторов. Но они продолжают честно
нести свою незаметную населению службу. И если учесть,
что подопечные уголовно-исполнительной инспекции в общую
статистику правонарушений привносят только 1-2%, то
работает инспекция на совесть.