Иркутская комиссия по помилованию была создана постановлением
губернатора области 15 февраля 2002 года. Ее возглавил
Георгий Барский — человек с огромным профессиональным
и жизненным опытом, умеющий оценить меру ответственности,
когда приходится вершить человеческие судьбы. (Чего
стоят полвека в органах юстиции, за которые пройден
путь от районного следователя до заместителя прокурора
области!)

Под началом государственного советника юстиции 3 класса
оказались самые разные люди: депутаты Законодательного
собрания области, должностные лица администрации, представители
общественных организаций. Как характеризовал их сам
Георгий Яковлевич, законопослушные граждане, никогда
не сталкивавшиеся близко с преступным миром и плохо
представлявшие, по каким законам он живет. «Работая
в комиссии по помилованию, они увидели покалеченные
судьбы, ненависть, горе, слезы, надежду. Им пришлось
пропустить это через себя, свое сознание, свое сердце.
И при этом учиться, чтобы эмоции не мешали разглядеть
искреннее раскаяние одних и желание других вырваться
на свободу, чтобы продолжить свое черное дело. Это непростая
задача, но комиссия с ней справилась», — считает сам
Барский.

И, как видно, не только он. За 2,5 года работы в комиссию
поступило 434 ходатайства о помиловании. Рекомендовано
освободить от дальнейшего отбывания наказания или сократить
срок 22 осужденным, 412 прошений было отклонено. Все
до единого заключения комиссии после изучения представленных
материалов были одобрены губернатором области Борисом
Говориным. Георгий Барский расценивает это прежде всего
как высокую степень доверия главы региона к жизненному
опыту и мудрости 17 человек, которые взяли на себя тяжкое
моральное бремя и большую ответственность.

Помилование — особый акт, оно связано не столько с
юридическими нормами, сколько с нравственными. Заседания
комиссии проходят с огромной тратой душевных сил. Это
понятно. Нынче, например, за полгода пришлось решать
судьбу 44 просителей. 43% из них — убийцы, а то и все
73%, если считать тех, чьи жертвы умерли от жестоких
побоев не сразу, а спустя какое-то время; каждый шестой
оказался разбойником, применившим насилие. Достойны
ли эти люди милосердия? На такой вопрос ответить бывает
очень непросто. «Мы взяли за практику проводить выездные
заседания в колониях, встречаться с авторами прошений, —
рассказывает председатель комиссии. — Недостаточно
бывает ознакомиться с делом, характеристикой осужденного,
надо еще заглянуть ему в глаза, задать вопросы, побеседовать
о жизни, чтобы избежать ошибок».

В этом году проведено, например, выездное заседание
в колонии N 19 строгого режима, откуда поступило 11
ходатайств. Лишь один осужденный был рекомендован к
помилованию — 45-летний С.В. Богатырев, который осужден к 10 годам
лишения свободы за причинение тяжкого вреда здоровью,
повлекшего смерть потерпевшего. Он отсидел за свое преступление,
совершенное по пьянке, больше половины срока, имеет
положительную характеристику. Но главное, что склонило
чашу весов в пользу положительного ответа на прошение
Богатырева, — тяжелое заболевание, обнаруженное у него
уже в зоне.

Выходит, все-таки в провинции, в гуще народной, либеральничают
со злодеями меньше, чем в златоглавой? Ведь известно,
что процент удовлетворения ходатайств президентской
комиссией был достаточно высоким, причем он еще и увеличивался
год от года: в 1998 году в стране было помиловано 11%
обратившихся, а в следующем, 99-м, — уже 33%. Но такой
вывод Георгий Барский считает ошибочным, не учитывающим
объективных обстоятельств. В первые годы работы Иркутской
региональной комиссии процент рекомендованных ею к помилованию
был значительно выше, но нынче в три раза сократилось
число обратившихся за милосердием. В какой-то мере это объясняется тем,
что в уголовное законодательство внесены существенные
поправки, которые сильно его смягчили. А среди тех,
кто рискнул закинуть удочку в комиссию по помилованию
в этом году, оказалось много ранее судимых (32%), кому
не раз уже давался шанс изменить свою жизнь: одних осуждали
условно, других освобождали досрочно, к третьим применялась
амнистия — а они опять сели, и на сей раз за особо
тяжкие преступления, на длительные сроки. Да еще и характеризуются
в большинстве случаев (64%) администрацией колонии отрицательно.
Все это не позволяет поверить в искренность их раскаяния.
Комиссия по помилованию, считает Барский, должна
быть островом милосердия лишь для тех, кто оступился,
упал, но при этом стремится вернуться к нормальной жизни,
восстановиться в обществе. Эти люди не должны потерять
надежду. Прощение для них имеет созидательный смысл:
ведь недаром, по статистике, у помилованных в четыре раза
реже случается рецидив. Тут важно не ошибиться, исследуя
судьбу просителя, чтобы не создать для общества новую
опасность.

Судя по рекомендациям, выданным Иркутской региональной
комиссией по помилованию, члены ее излишней либеральностью
не страдают, отличаясь именно взвешенным подходом. Но
каждое решение дается им, видно по всему, непросто.
И сам Георгий Барский, и его заместители, журналист
Борис Ротенфельд и возглавляющий комиссию по правам
человека при губернаторе Геннадий Хороших, и члены комиссии
не раз отправлялись нынче за колючую проволоку, откуда
поступали ходатайства — в третью, четырнадцатую, девятнадцатую,
четвертую колонии, — чтобы поближе познакомиться с просителем,
прежде чем вынести решение, от которого будет зависеть
его судьба.

А то, что решения эти в большинстве случаев оказались
отрицательными, в некотором смысле даже и закономерно:
ведь в зоне очень активно применяется условно-досрочное
освобождение для тех, кто, как выражаются работники
пенитенциарных заведений, встал на путь исправления.

Кстати, и большинство европейских стран, отличающихся
куда более гуманной, чем у нас, системой исполнения наказаний
для уголовников, прощать угодивших за решетку не спешат.
Франция, например, милует в год 500 просителей из 35
тысяч обратившихся, Германия — 25, Португалия — 50
из 500 подавших заявления, Великобритания — меньше
3 процентов. А в Японии помилование хотя и предусмотрено
законом, но за три последних года не применялось ни
разу.

Правда, нигде в мире и нет такого количества заключенных.
Только у нас в России из каждых 100 тысяч жителей 650
находятся в местах не столь отдаленных, а в европейских
странах — раз в десять меньше. В Иркутской же области,
где 5 следственных изоляторов и 18 исправительных колоний,
население зоны хоть и сократилось в последнее время
в связи с гуманизацией карательной политики, но все
равно от 20-тысячной отметки особо-то не удаляется.

Много ли среди этой армии преступивших закон достойных
милости президента страны? Сколько бы их ни было,
все они, совершившие злое дело из-за нужды или пьянства,
по недомыслию, сгоряча, из-за дурного влияния или по
какой другой причине, могут рассчитывать на милосердие,
если имеют твердое желание исправить свою судьбу, изменить
жизнь.