В минувшее воскресенье был день памяти Владимира Семеновича
Высоцкого и — день рождения Василия Макаровича Шукшина. Никогда не
обращал внимание на это совпадение. Высоцкий был младше и ушел в 42.
Был год 1980-й. Шукшин был старше и ушел в 45, но в 1974-м. Они оба
могли быть сегодня живыми классиками. Но сохранили бы себя, не знаю…

У каждого времени свои герои, своя совесть, свои негодяи. Талант ярче
блестит в окружении ничтожеств. Но каково этому таланту не блестеть, а
жить в таком окружении, знает только талант. В какой-то степени эпоха,
которую они ненавидели, и власть, от которой терпели многое, выковали их
таланты и загубили жизни. Живой художник может сказать: «Лучшей участи
и не надо». Мертвый сказать не может, и окончательный ответ уходит вместе
с ним в мир иной.

Может ли писатель создать произведение вечное и одновременно
рыночное?! Эдакий бестселлер — энциклопедию русской жизни нашего,
например, века? Как-то сомнительно. Но, может, это просто вопрос
современной бедности на таланты? Ведь рукопись-то, в отличие от
вдохновения, не только можно, но и нужно продать.

Умение продавать, при всей низменности этой материи, еще и гарантия
от облизывания чьих-то ботинок — чиновничьих или спонсорских. Умение
писать интересно — это основа того, что читатель откроет книгу не потому,
что она есть в школьной программе.

Из классиков исторической мысли только Ключевский умел писать так,
что читатель получал удовольствие от самого процесса чтения, а не только от
глубины содержания. Но это историки, здесь можно и перетерпеть. Что
касается прозаиков, то для них нечитабельность — символ профнепригодности.
И сколько же их таких, убогих, было и остается на ниве российской
словесности.

А все-таки Высоцкий и Шукшин с нами. Я не готов сказать — навсегда, но
по-прежнему…

Кто его знает, что впереди. Как писал Василий Макарович: «Будет, может
быть, другая ночь… Может быть, тут что-то еще произойдет…»

Может быть, стоит об этом подумать?