Ведь есть что-то, кроме родного правительства и неродного
Центробанка, что нас объединяет?! Да, телевизор, ведь мы — телезрители. Этот
прибор с электронно-лучевой трубкой является для нас окном в мир. Кому-то
— в мир латиноамериканских сериалов, кому-то — на улицу разбитых фонарей, а
кому-то — за стекло. Там создается еще более великая иллюзия, чем кино,
потому что кинозритель приходит на зрелище, а телезритель просто живет.
Когда-то Владимир Ильич Ульянов (Ленин), талантливый публицист и
незаурядный политический деятель конца 19-го — начала 20 века, говорил о
задачах воздействия на массы со стороны возглавляемого им правительства:
«Из всех искусств для нас важнейшим является кино и цирк». Цирк, правда,
потом обидели, упорно забывая использовать цитату полностью.

Сегодня телеагитация заменила все. Власть рождается и умирает вместе с
репутациями в телеэфире. Демократия стала производным телевизионного
присутствия. Идет битва имиджей, а не позиций. Так происходит в
пространстве вестернизированного эфира. А Восток, как говаривал незабвенный
товарищ Сухов, — дело тонкое. А уж мы такой изощренный восток… После
недолгого периода преклонения перед западной теледемократией мы
возвращаемся к любимым восточным истокам, в которых нет нужды тонко и
интеллектуально воздействовать на обывателя. Программа новостей все скажет
— правильно и окончательно.

Стоит ли обманываться, вымывание либеральных — всего лишь, а не
оппозиционных — программ из российского телеэфира не приведет к протесту
возмущенных масс. Да и они, недавние наши властители дум, журналисты и
ведущие, настолько привыкли к компромиссам за деньги, что не способны стать
даже символами свободы слова. Я не хочу учить власть, ее учить — только
портить, но напомню, что для всех революций в истории телевышки были не
нужны, достаточно было объективных жизненных обстоятельств.

Но на самом деле я приветствую закрытие всех и любых программ на
телевидении, проявляющих интеллектуальные потуги. Книги нужно читать, а не
в телевизор пялиться. Видимо, в этом и состоит глубинный смысл
преобразований на российском телевидении.

Может быть, стоит об этом подумать?