От первого лица

!I1! СЕРГЕЙ УСОВ, директор Усть-Илимской ГЭС

Если бы электричество можно было накапливать про запас, а потом
расходовать по мере надобности, то электроэнергии, выработанной
нашей ГЭС с момента пуска первых гидроагрегатов до настоящего
времени, хватило бы современному стотысячному городу Усть-Илимску
вместе с его лесопромышленным гигантом и окрестными
леспромхозами примерно на… 450 лет!

Усть-Илимская ГЭС является третьей ступенью Ангарского каскада
гидроэлектростанций после Иркутской и Братской. Ее строительство
началось в 1963 году. 20 декабря 1974 годы на обороты был поставлен
первый гидроагрегат. 22 декабря, в День энергетиков, вода начала вращать
второй, а 24-го — третий. Еще через пять дней, 29 декабря 1974 года, около
полуночи, эти три гидроагрегата, мощностью по 240000 киловатт каждый,
были включены в сеть под нагрузку. Начался отсчет электроэнергии,
вырабатываемой в молодом Усть-Илимске.

Важнейшая веха — 13 марта 1979 года: в работу включен последний, 16-й
гидроагрегат, и ГЭС становится третьей в мире по установленной мощности.
А в декабре 1980 года строительство завершается окончательно.
Государственная комиссия с оценкой «отлично» приняла нашу
гидроэлектростанцию в промышленную эксплуатацию!

Усть-Илимская ГЭС — это высоконапорная гидроэлектростанция
приплотинного типа. Ее проектная мощность составляет 4320 МВт,
установленная — 3840 МВт. Среднемноголетняя выработка электроэнергии —
21,7 млрд.квт.ч/год. Гарантированная выработка — 20,7 млрд.квт.ч/год.
Среднегодовое использование установленной мощности — 5650 часов.

Технические данные, характеризующие наш гидроузел, способны поразить
воображение специалистов любой страны мира. Но я убежден, что самое
удивительное и уникальное все-таки не в этих цифрах, а в людях,
работающих у нас. Коллектив эксплуатационников Усть-Илимской ГЭС
всегда, с первых дней, был и остается единой командой в самом высоком
смысле этого слова. Предельно сплоченной, квалифицированной и надежной
командой. Именно коллектив обеспечивает стабильность,
эффективность и абсолютную надежность электростанции. Благодаря
высочайшей квалификации коллектива и творческому подходу к делу, наша
ГЭС, несмотря на свое тридцатилетие, остается максимально современным
энергетическим предприятием. А потому нет ничего неожиданного в том, что
Усть-Илимская ГЭС, работая в мощном и стабильном энергетическом
объединении, является одним из эффективнейших предприятий Сибири в
целом.

Электростанция даст… жизнь

1969 год. Счастливые усть-илимские молодожены (это было едва ли не
обязательным ритуалом) фотографировались на фоне живописных Лосят.
Знают ли об этих островах сегодняшние молодые устьилимцы? Не
сомневаюсь, что в семейных фотоальбомах практически всех устьилимцев,
приехавших сюда до начала заполнения водохранилища, есть фотографии
Лосят. Так уж получилось, что в свое время эти острова, обреченные на
затопление, стали восприниматься светлым и жертвенным символом
строящейся ГЭС и будущей счастливой жизни. После перекрытия Ангары
строительство гидроэлектростанции вышло на финишную прямую. А в лесу,
на территории нынешнего лесопромышленного гиганта, еще рос нетронутый
лес, свистели по осени рябчики, и в заброшенном срубе старой водяной
мельницы на ручье Ромашка усть-илимские туристы отмечали свои
счастливые дни рождения. Тосты на свадьбах и днях рождения звучали
разные, но невозможно даже представить себе, чтобы хоть одно торжество
обошлось без тоста за будущую Усть-Илимскую ГЭС. Мечты об ЛПК и о
будущем городе пришли позже. А тогда, в 1969-м, всех устьилимцев
объединяла единая всепоглощающая цель: построить ГЭС! И не абы какую, а
лучшую на планете. Потому что электростанция — это самое первое и самое
главное, что нужно людям. Электростанция даст жизнь всему остальному…

— 1969 год — это был подарок судьбы, определивший всю мою дальнейшую
жизнь! Я приехала сюда на летнюю практику после третьего курса. Возле
знаменитого «Синего» магазина — целый палаточный город. Студенческие
стройотряды из Горького, Ташкента, Ровно, Минска, Москвы, со
всего Советского Союза. А я из Новосибирского инженерно-строительного.
Я сибирячка, и очень горжусь этим: вот, мол, какие стройки у нас!.. В Европе
ничего подобного даже близко нет!..

Моя собеседница — Галина Сергеевна Светличная. Ныне она начальник
лаборатории гидротехнических сооружений, ветеран Усть-Илимской ГЭС.
На гидростанции начала работать еще до окончания ее строительства и даже
до пуска самых первых гидроагрегатов. Мы встретились впервые, хотя я уже
наслышан о ней от предыдущих собеседников. Кто-то в разговоре назвал
Галину Сергеевну главной хранительницей плотины. Кто-то проще и
солиднее — хозяйкой. И многие советовали обязательно с ней познакомиться,
потому что она хранит не только плотину, но и те удивительные,
бескорыстные, романтические традиции и отношения между людьми,
которые в свое время сделали Усть-Илим всемирно известным.

— Молодая же была, поэтому в тот первый короткий приезд мне больше
запомнился общий, единый дух, огонь, энтузиазм, искренность, костры и
песни. Было абсолютное единение людей друг с другом и с природой. Я
такого нигде больше не испытывала. Мне посчастливилось быть хоть и не
участником, но свидетелем перекрытия Ангары. А потом я приехала в 1971
году. Уже навсегда, потому что окончила институт и стала гидротехником.
При распределении нам предложили на выбор Азейскую, Вилюйскую,
Черкейскую ГЭС. Моя подруга выбрала Черкейскую, а я на Усть-Илим, как
будто домой, приехала. Сибирячка же. Как будто на родину. Здесь
гидротехники, романтики требовались.

Не знаю, оговорилась ли Галина Сергеевна, сказав, что Усть-Илиму
требовались романтики. Но уточнять не стал, потому что, даже если это была
ошибка, то очень символичная. Однажды, давно, когда еще сам работал на
Усть-Илиме, услышал я чье-то определение: «Братскую ГЭС строили герои.
А Усть-Илимскую построят романтики». И пусть не обижаются братчане, но
именно поэтому кажется мне, что в Усть-Илимской ГЭС чуть-чуть больше
души.

— Ну что вы! Это только внешне кажется, что плотина такая незыблемая. Она,
конечно, живая. Она даже шевелится. Зимой чуть подается вперед, вниз по
течению. Летом возвращается на место. Не зря же мы говорим: «Тело
плотины». А в теле есть и артерии, и нервы…

Галина Сергеевна все время говорит о плотине, как о живом существе.
Иногда трепетно и почтительно, как об огромном великане с жестким
характером, а иногда с улыбкой, ласково и нежно, как о домашней собачонке.
Но всегда с огромным уважением, всегда «с большой буквы».

!I2! — Плотина — живой организм. А мы, как врачи — терапевты или диагносты.
Там, внутри, находится несколько тысяч датчиков и различных контрольных
устройств. Они, как нервные окончания. Еще при бетонировании плотины в
ее тело было замуровано более трех с половиной тысяч специальных
струнных датчиков. Это два металлических анкера, а между ними струна. Они
с плотиной составляют единое целое. Мы подходим, посылаем через бетон
импульс струне и слушаем, как она звучит. А потом, по частоте звука
высчитываются нагрузки на бетон, на тело плотины. Мы получаем массу
информации, анализируем ее и ставим диагноз: здорова, нездорова, что
следует подлечить, за каким органом есть необходимость понаблюдать более
внимательно. Бывает, что получаем какую-то нестандартную информацию,
тогда назначается консилиум, — мы приглашаем ученых из
специализированных научно-исследовательских институтов Москвы и
Санкт-Петербурга, анализируем вместе… Я благодарю судьбу. У меня
сложная, интересная и очень ответственная работа. Нас здесь 20 человек
работает. Очень интересные люди. Вот Павел Александрович Макаров, наш
геодезист. Профессионал, каких мало. Но многие знают его в первую
очередь как художника. Он резчик по дереву. Замечательный…

Галина Сергеевна сказала, что часть струнных датчиков, замурованных в
бетон при возведении плотины, уже не дают ответа на посланный им
импульс. Видимо, не выдержали времени и нагрузок.

— И люди тоже уходят. У нас началась пора юбилеев. Мы отмечаем их в
форме капустников. Весело.

Сказав это, Галина Сергеевна улыбнулась. Но совсем не весело, скорее
печально.

— Вот только люди уходят. Из старого состава инженерно-технического
персонала осталась я, Павел Александрович Романов, инженер Анатолий
Георгиевич Мельников, Вера Александровна Колесникова… Боль моя —
создать молодой коллектив, чтобы вместо нас оставить. Научить. Чтобы они
хоть несколько лет с нами проработали и научились не только показания
снимать, но и понимать плотину, чувствовать ее.

«Дочки-матери» — проблема психологическая

В постперестроечное время в наш лексикон, в числе других, вошел, и все
активнее используется нелепый для обыденной речи и не всем до конца
понятный на бытовом уровне термин, который раньше звучал из уст лишь
«шибко умных» людей — ученых, исследователей, специалистов каких-то
узких отраслей. Слово «реструктуризация» означает изменение структуры
чего-либо. Изначально, думаю, ученые занимались изменением структуры
веществ, добиваясь их новых, полезных свойств. Однако внедрение новых
экономических, рыночных методов хозяйствования сделали неизбежной и
реструктуризацию предприятий. Во многих трудовых коллективах это слово
(вкупе со словом «оптимизация») стало восприниматься едва ли не
синонимом гораздо более понятного, но неприятного, тревожного
словосочетания «сокращение кадров».

Весной 2004 года «реструктуризация» и «оптимизация» докатились до Усть-
Илимской ГЭС. Хорошо это или плохо? В коллективе нет единого мнения.
Отсюда сомнения, порождающие тревогу. Хотя, казалось бы, все уже позади.
Сокращение коснулось около десяти процентов коллектива, поскольку
фактическая численность работающих была выше расчетной. Сказать, что
это сложное в организационном и психологическом плане мероприятие
прошло безболезненно, было бы неправдой. Но и трагедии не случилось.
Некоторые работники даже сами попросились в «ряды сокращаемых»,
потому что при увольнении им начислялось по 8-9 среднемесячных
заработков, а это не меньше 60 тысяч рублей. Как с куста. Но в числе
нескольких десятков уволенных наверняка были и те, для кого возможность
работы на ГЭС (именно на Усть-Илимской ГЭС, а не где-то рядом) важнее
денежной компенсации за уход с предприятия. Больно. Причем, не только
тем, кто был вынужден уйти, но и тем, кто остался. Сергей Усов, директор
ГЭС, в разговоре со мной несколько раз подчеркивал, что коллектив здесь
небольшой, стабильный и очень дружный, поэтому отношения сложились
почти семейные. А если в семье плохо одному, другие тоже чувствуют себя
неважно.

Реструктуризация формально завершена. Из состава предприятия выведены и
реорганизованы в дочерние предприятия транспортная и ремонтная службы.
Осталось «чуть-чуть»: оформленное де-юре превратить в привычное де-
факто. Устранить какие-то заусеницы и шероховатости, которые наверняка
проявятся во время обкатки новой конструкции. Руководители созданных
филиалов должны научиться заключать договоры на выполнение
определенного набора работ со своей родной (30 лет были единым целым)
Усть-Илимской ГЭС и складывать заработанные деньги в разные
«кошельки».

С экономической точки зрения от такого деления все должны только
выиграть: и «мама» — ГЭС, и ее «дочки», ушедшие в самостоятельную,
независимую жизнь, и трудовые коллективы, и даже мы, потребители
электроэнергии, живущие далеко от Усть-Илимска. Электроны, бегущие по
проводам к нашим электрическим лампочкам и кофеваркам, как выразился
Сергей Усов, не помечены. Значит, чем меньше издержек и
непроизводительных затрат на Усть-Илимской ГЭС, чем ниже там
себестоимость производимого электричества, тем выгоднее всем
потребителям. Теоретически получаются сплошные плюсы. А минус один:
психологический фактор. Людям, проработавшим тридцать лет вместе,
трудно стать «чужими».

Директор успокаивает коллектив. Объясняет, что «мама» и «дочки» не могут
быть чужими друг другу. Генеральная задача, генеральная цель для всех
остается прежней — надежное и бесперебойное обеспечение потребителей
электрической энергией. Значит, как работали все вместе, так и будут
работать, только зарабатывать станут лучше.

Он, директор, как и большинство энергетиков, оптимист. Поэтому верит, что
психологический минус реструктуризации не окажется слишком длинным.
Тревога уйдет. Люди приспособятся к новым условиям работы «в реальном
рынке». Он делает все для того, чтобы нелепое российское правило: хотели
как лучше, а получилось как всегда, было сокрушительно опровергнуто
практикой на Усть-Илимской гидроэлектростанции. Чтобы по прошествии
некоторого времени любой работник ГЭС мог сказать: «Мы хотели сделать,
как лучше. И мы сделали это!». Тем более что «как лучше» на Усть-
Илимской ГЭС получалось всегда. Даже в самые первые и самые трудные
годы после пуска.

Вот один из весьма показательных примеров. Напомню, что по
установленной мощности она является четвертой, уступая Саяно-
Шушенской, Красноярской и Братской. На выработку своих первых 50
миллиардов киловатт-часов Усть-Илимской ГЭС хватило трех лет и десяти
месяцев, в то время как Красноярской для такой же выработки потребовалось
четыре года и четыре месяца, а Братской и того больше — пять лет и два
месяца. И тогда же, в свой начальный период работы, Усть-Илимская ГЭС
добилась самых высоких результатов во всем громадном Советском Союзе
по многим показателям, включая такие важнейшие, как себестоимость
электроэнергии, использование оборудования и обеспечение его готовности
к несению нагрузки.

В годы шоковых реформ российской экономики и длительных неплатежей
тепловые станции ОАО «Иркутскэнерго» были вынуждены до минимума
снизить выработку электроэнергии, так как им попросту не хватало средств
на приобретение топлива. Нагрузку подхватили гидроэлектростанции. И в
эти трудные годы электрическая станция смогла выработать свою очередную
сотню миллиардов киловатт-часов не за 66 месяцев, как было обычно, а где-
то за 55-56. На целых десять месяцев раньше! Директор утверждает, что
традиция делать «как лучше», заложенная еще при рождении станции, за
минувшие 30 лет нисколько не ослабла. Усть-Илимская ГЭС остается одним
из эффективнейших энергетических предприятий Сибири. Благодаря ее
работе, экономится ежегодно до семи миллионов тонн условного топлива.

«Все было просто»

Сергей Усов — энергетик не только по профессии, но, как мне показалось, и
по своей человеческой сущности. Профессия, а уж тем более, директорская
должность, — это важно и неотделимо, но все-таки… вторично. Энергетики,
если говорить об ощущении самих энергетиков, это не звание даже, а нечто
необъяснимое, что-то ближе, может быть (извините за столь высокое
сравнение), к… нации, к благородному роду. Во время одного из наших
разговоров я попросил его назвать лучших работников Усть-Илимской ГЭС,
а он ответил: «Мы все энергетики. Как можно сравнить, кто для станции
важнее и кто лучше работает: инженер-электронщик, или слесарь насосного
оборудования, или машинист гидроагрегата. В любом коллективе есть звезды
— профессионалы высочайшего уровня, подобных которым по данной
специальности во всей стране найти трудно или невозможно. И есть основная
масса. Но когда я говорю об «основной массе» в энергетике, — это не серая
масса, это обязательно хорошие профессионалы, обязательно дружный и
поэтому боеспособный, максимально ответственный коллектив. Это всегда —
команда в самом высоком значении слова…».

Истинным энергетиком, как понял я из многих разговоров на Усть-Илимской
ГЭС, может стать и дворник с неполным средним за плечами, убирающий
территорию гидростанции. А инженер с высшим энергетическим
образованием может за всю жизнь так и не стать энергетиком. Не все зависит
от полученных знаний. Многое — от внутреннего содержания личности, от
личных ощущений человека и его мировоззрения.

Сергей Викторович — коренной сибиряк. Родился в поселке Заярск. Поселка
этого давным-давно не существует. Место, где он стоял, стало дном
Братского водохранилища. Так распорядилась судьба, и своей малой родиной
он считает теперь город Братск, где прошла большая часть — около сорока
лет — его сознательной жизни. Есть в этом городе предприятия-гиганты,
подобных которым и во всем мире отыскать не так-то просто: знаменитый
Братский алюминиевый завод; знаменитый Братский лесопромышленный
комплекс. На каждом — тысячи работающих. Есть много других предприятий,
трудовые коллективы которых тоже насчитывают тысячи людей. Но главным
предприятием Братска, его лицом, его символом, его визитной карточкой
была и остается Братская ГЭС, на которой работает-то лишь несколько сот
человек. Может быть, еще и поэтому Усов начал чувствовать себя
энергетиком в детстве, а нужный факультет Братского индустриального
института стал просто объективным продолжением жизни.

Не сомневаюсь, что Сергей Викторович читает много хорошей литературы:
он чувствует значение, окраску, силу и неоднозначность слова. В разговоре
не произносит слов, пришедших в голову первыми, подбирает наиболее
точные. Довольно скоро я обратил внимание (и мне это очень импонирует),
что Сергей Викторович ни разу ни о ком не отозвался плохо. Ни разу не
выразил даже равнодушия к кому-либо, а уж тем более неприязни или
пренебрежения. Зато не скупился на добрые слова о своих
предшественниках, чье дело он подхватил, став директором, о работающих
специалистах. С особым уважением говорил он о кадровых работниках
станции, о ветеранах.

— О наших людях, чей возраст приближается к пенсионному, можно с полной
определенностью говорить, что они высококлассные специалисты. В
гидроэнергетике это особенно важно, потому что за один-два года здесь
невозможно стать хорошим специалистом. На некоторых рабочих местах
требуется не менее пяти лет, чтобы сказать, что человек состоялся как
специалист. По приобретению практического опыта усть-илимская школа,
поверьте на слово, очень сильная. Если бы судьба распорядилась иначе, и я
стал руководителем какой-нибудь ГЭС на западе, то любого специалиста,
любого слесаря я взял бы отсюда на работу не глядя. Не задумываясь. Не
проверяя…

А вот о себе он говорит совсем скупо, считая главным все-таки дело, ГЭС и
ее коллектив. Несколько попыток перевести разговор на него самого, как на
личность, успехом не увенчалось. Удалось узнать лишь самые короткие
хронологические данные. По сути — послужной список, главная деталь
которого, по собственной оценке Сергея Викторовича: «Все было достаточно
просто».

Учился в Братском индустриальном институте, потом полтора года срочной
службы в армии. С 1982 до 1988 — мастер участка открытого
распредустройства (ОРУ) Братской ГЭС. Об этом периоде жизни сообщил
даже небольшую подробность: «Здесь нам с персоналом удалось сделать
много». Думаю, что именно эта «подробность» если не в полной, то в
значительной степени определила следующий этап профессиональной
биографии Сергея Усова: с 1988 по 1990 год — загранкомандировка на юг
Вьетнама — ГЭС Чиан. Потом снова Братская ГЭС и тот же участок ОРУ:
мастер, старший мастер электроцеха, заместитель начальника электроцеха,
заместитель главного инженера Братской ГЭС, главный инженер. И, наконец,
с первого февраля 2000 года — директор Усть-Илимской ГЭС.

Действительно, внешне все просто, даже банально: спокойный и уверенный,
без перепрыгивания через несколько ступеней, подъем по служебной
лестнице. Вот только командировка во Вьетнам из стандартного ряда слегка
выделяется. Люди постарше помнят, что Советский Союз (а Усов
представлял тогда еще СССР) на работу за границу отправлял только
профессионалов высочайшей квалификации, пусть даже в ущерб своим
внутренним интересам и потребностям, чтобы все знали «советское — значит
лучшее в мире». Опять «все просто»: сибиряки не подведут.

Ключ эффективности

Хоть и говорят, что совершенству нет предела, но на Усть-Илимской ГЭС до
идеального состояния доводить, пожалуй, уже почти нечего. Если, конечно,
не считать гидроагрегатов. Они, по задумке, поставлены раз и почти
навсегда. На много десятилетий, по крайней мере, а, может, и на века. О них
разговор отдельный. Остальное оборудование, если судить по эффективности
ГЭС, по количеству выработанной электроэнергии, работает даже лучше, чем
задумывали его создатели. Но прошло уже 30 лет. На долго ли его хватит
еще?

!I3! — А железо не молодеет. Сказал я.
— Оборудование не молодеет. — Согласился Сергей Викторович, сделав
нажим на слове «оборудование». И я понял, что в разговоре с ним стоит
относиться поуважительнее ко всем этим трансформаторам, выключателям,
прерывателям и даже к шинам, которые — обыкновенный металл, способный
довести в нужную точку первичное, только что рожденное, электричество. У
директора ГЭС к энергетическим устройствам отношение особое.

— Бетон плотины продолжает набирать крепость, а вот оборудование стареет.
— Говорит Сергей Усов. — Физический износ не велик, оно проектировалось
со значительным запасом прочности. Большинство устройств может без
больших проблем служить еще многие десятилетия. Но оборудование
стареет морально. Для гарантированного поддержания его в
работоспособном состоянии существует регламент: через определенное
время необходимо менять некоторые быстро изнашивающиеся детали или
смазку, или проводить регулировку, делать капитальные ремонты. Это
сложно и дорого. Но в настоящее время уже есть малообслуживаемые и
необслуживаемые аналоги нашему оборудованию. Их внедрение способно
значительно, в отдельных случаях даже многократно, снизить
эксплуатационные затраты, получить более дешевое электричество.

С гордостью рассказывает Сергей Викторович, что практически на всем
трансформаторном парке ГЭС уже установлены необслуживаемые вводы
одной из швейцарских фирм. В 2003 году установлены новые импортные
трансформаторы напряжения, к которым, по регламенту, можно вообще не
подходить лет 25. Это позволит значительно снизить трудозатраты, снизить
численность ремонтного персонала.

Главной и незыблемой задачей всех энергетиков и во все времена было и
остается надежное, бесперебойное обеспечение потребителей
электроэнергией. Сергей Усов считает своей главной должностной
обязанностью исполнение этой задачи за счет грамотной организации
эксплуатационных и ремонтных работ на ГЭС, как он выразился: «в
максимально эффективном ключе, с минимальными затратами». Это в
целом. А в частности, в настоящее время задачей номер один для него
является реализация программы технического перевооружения
гидроэлектростанции. Он подчеркивает, что, несмотря на свое
тридцатилетие, Усть-Илимская гидроэлектростанция остается современным
предприятием. Проблеме усовершенствования технологий и техническому
перевооружению здесь всегда уделялось много внимания. К двухтысячному
году, когда он был назначен директором Усть-Илимской ГЭС, здесь под
руководством его предшественников уже было блестяще реализовано более
400(!) мероприятий по совершенствованию имеющейся и внедрению новой
техники и современных технологий по научной организации труда, по
реконструкции и автоматизации производства.

По оценке директора, суммарный экономический эффект от всех
мероприятий составил к настоящему времени уже около 200 миллионов
рублей. Но еще важнее, что, благодаря этой работе, надежность Усть-
Илимской ГЭС со временем только повышается.

— Объять необъятное и сделать все сразу невозможно, — говорит Сергей
Усов. — Реконструкция и техническое перевооружение ведутся настолько
активно, насколько позволяют средства. В этих условиях крайне важно
точно, безошибочно выстроить цепочку приоритетов: определить, что нужно
сделать немедленно, что завтра, а к чему еще лет пять или десять лучше
вообще не прикасаться. С одной стороны это задача техническая, и может
показаться, что заниматься ее решением должен главный инженер. Но с
другой — на техническое перевооружение отвлекаются значительные
средства, а распорядителем финансов является директор. Чтобы не менять
шило на мыло, нужно просчитать экономическую эффективность
планируемых мероприятий. Это работа экономических служб. Чтобы
задуманное было сделано с максимально высоким качеством, нужно иметь
специалистов соответствующей квалификации. Значит, привлекаются
кадровики. Есть еще множество нюансов, учесть которые в одиночку не
сможет ни директор, ни главный инженер. Мы работаем командой. Другое
дело, что ответственность за конечные результаты коллегиально принятых
решений всегда ложится на директора персонально.

Важно сохранить «команду»

Слово «команда», как определение своего трудового коллектива, на Усть-
Илимской ГЭС я слышал от многих. И все говорили об этом с гордостью,
вкладывая в смысл слова особую сплоченность коллектива, особые
отношения, готовность любого члена команды пожертвовать личным
временем для достижения общих интересов.

— Работа с персоналом, подбор кадров — это в настоящее время едва ли не
самая важная и сложная моя задача, — говорит директор. — На Усть-
Илимской ГЭС эта проблема имеет особую остроту, потому что как раз
сейчас, через 25-30 лет после пуска ГЭС в эксплуатацию, начинается
массовый уход людей на пенсию. Уйдет целое поколение, превратившее
коллектив в команду. Первое поколение, которое, по сути, создавало ГЭС,
закладывало, поддерживало, развивало замечательные традиции, благодаря
которым предприятие и стало таким эффективным. Конечно, через три-пять
поколений «молодые» и «старые» перемешаются. Обновление коллектива
будет происходить постепенно и безболезненно. А сейчас — как «дембель» в
армии. В 1974-1980 годах сюда пришли специалисты примерно одного
возраста. Теперь они, самые опытные, самые классные специалисты, уходят
почти все вместе. Кто будет учить молодых? И где их взять, молодых
энергетиков сразу так много. Проблема обостряется еще и тем, что город наш
географически как бы в стороне находится от большого мира. А многим
молодым специалистам подавай город покрупнее, с бурлящей жизнью.
Кому-то нужны театры, кому-то казино и ночные клубы. Хотя те, кому
нужны казино и кто не представляет жизни без ночных клубов, пусть лучше
и не приезжают. Они не впишутся в усть-илимскую атмосферу, — считает
Сергей Усов. — Она здесь сохраняет и романтизм, и чуть более высокую, чем
в других местах, лиричность, и, пожалуй, повышенную интеллигентность.
Прослойка интеллигенции в нашем городе весьма высокая. Экологическая
ситуация, по мнению Усова, здесь тоже на порядок лучше, чем в Братске или
Иркутске. Он называет множество других плюсов, но признает, что
некоторые бытовые ограничения все-таки являются сдерживающим
фактором для притока молодежи со стороны.

Объективные сложности в решении этой проблемы заставили директора
задуматься о разработке специальной программы. Уже четыре года ГЭС
ведет переговоры и консультации с несколькими ведущими вузами нужного
профиля. Принимают студентов на практику, присматриваются. Определяют
уровень вузовской подготовки. И все больше внимания обращают на
собственную молодежь: идеальный вариант, если родителей, уходящих на
пенсию, заменят их дети. Трудовые династии — лучшая мера для сохранения
замечательных традиций.

Я спросил Сергея Викторовича, много ли вакансий на ГЭС сегодня? Сколько
именно молодых специалистов он готов принять на работу немедленно? И
каково же было мое удивление его ответом:

— Сейчас вакансий… нет в принципе.

— Но почему вы говорите об этой проблеме? Зачем ведете переговоры с
институтами?

— Мы — энергетики, и уже поэтому не можем допустить, чтобы проблема
застала нас врасплох. Энергетика всегда работает на опережение.
Оборудование мы ремонтируем не тогда, когда оно сломается, и даже не
тогда, когда что-то «застучит», как в автомобильном двигателе. Намного
раньше, когда возникают только теоретические предпосылки возможной
неисправности. Для нас любая реальная поломка — это авария. Мы обязаны
видеть далеко вперед и принимать упреждающие меры не для решения
возникших проблем, а для того, чтобы эта проблема не могла возникнуть в
принципе. Находка российской энергетики состоит как раз в том, что мы —
одна из немногих, а, может быть, и единственная страна, которая создала в
свое время такую мощную, связанную энергосистему и возможность
переброски электроэнергии по регионам, по времени суток, в зависимости от
конкретной потребности в любой точке страны в любое время. А произошло
это как раз потому, что энергетики умеют смотреть вперед.