Максим ДИАНОВ, директор Института региональных проблем:

— Шансы определяются в Кремле. Как было и в прошлый раз, с избирательной кампанией
Кадырова. Было 6 кандидатов, но они не поддерживались тейпами. А те, кто реально мог
бы составить конкуренцию Ахмаду Кадырову, по тем или иным причинам не стали
участвовать или сошли с дистанции. Я думаю, так будет и сейчас.

Три главные ниши уже условно заняты. Ямадаев — от партии власти. На Алханова делают
ставку силовики. Московский чеченский бизнес выдвигает Сайдуллаева. Есть еще
несколько ниш, которые пока не заняты, там тоже могут проявиться реальные
кандидаты. На кого из них сделает ставку Кремль, пока неизвестно.

Социологические опросы в Чечне с прошлых выборов не проводились. Кроме того,
нужно отдавать себе отчет в том, что все опросы в Чечне несерьезны ввиду особенностей
восточной психологии: как скажет глава тейпа, так и будут голосовать. Кадыров в свое
время был компромиссной фигурой еще и потому, что был когда-то главным муфтием
Чечни. А в Чечне, как во многих мусульманских странах, религиозный аспект играет в
политике не последнюю роль.

Если «Единая Россия» все же решится выдвинуть Руслана Ямадаева, то это будет первое
выдвижение кандидата от этой партии. Пока не было ни одного случая прямого
выдвижения на региональные выборы кандидата «Единой России». Обычно партия власти
просто оказывает поддержку независимому кандидату, так происходило на всех
губернаторских выборах.

Алексей ЗУДИН, руководитель политологического департамента Центра политических
технологий:

— На предстоящих выборах будет проверяться на прочность то наследие, которое оставил
после себя Ахмад Кадыров. Дополнительный драматизм этой ситуации придает тот факт,
что оно будет проверяться без самого Кадырова. Кроме того, было принято серьезное
решение о неприкосновенности чеченской конституции, что лишает возможности Рамзана
Кадырова принять участие в выборах. Это тоже придает дополнительный драматизм
будущим выборам.

Судя по всему, ставку сделают на клан Кадырова. Причем не обязательно на клан в
терминах родства. Речь в данном случае может идти о политической принадлежности.
Основная интрига выборов и положения после них в том, окажется ли в
состоянии политический клан удержать под контролем ситуацию, которая создавалась
кланом узкородственным.

Мне представляются маловероятными шансы московских чеченцев. Мне также
представляются не очень высокими шансы тех кандидатов, которые являются
внутренними игроками, но при этом не члены клана Кадырова. В первую очередь я имею
в виду Бислана Гантамирова. Его собственные возможности не слишком велики, но
осложнить игру он в состоянии. И во многом успех на выборах представителя клана
Кадырова будет зависеть от того, смогут ли «кадыровцы» договориться с Гантамировым.
Поэтому наиболее вероятной и разумной их стратегией может стать стратегия
переговоров, привлечения на свою сторону других игроков. Шансы на успех
представителя клана Кадырова также могут оказаться негативным образом связаны с
теневой деятельностью Рамзана Кадырова. Если он будет активно участвовать в процессе,
то сможет помешать коалиции, которая выходит за рамки непосредственных сторонников
Кадырова.

В качестве возможного преемника назывался и заместитель полномочного представителя
президента в Южном федеральном округе Саид-Селим Пешхоев. Но, на мой взгляд, он не
самая подходящая фигура и имеет мало шансов, так как крайне негативно настроен по
отношению к боевикам, которые сдавали оружие под гарантию Кадырова. А это очень
важное условие сохранения стабильности в республике и предпосылка успеха на выборах.
На победу может рассчитывать только тот кандидат, который не только
продемонстрирует стремление сохранить кадыровские гарантии, но и будет
восприниматься таким образом самими боевиками.

Игорь ЯКОВЛЕВ, действительный член Российской академии политической науки,
президент компании «Контент-Пресс»:

— Традиционно в стабильных обществах существует определенная преемственность. Если
какие-то кандидаты принимали участие в прошлых выборах, то они скорее всего снова
выдвинут свои кандидатуры. В данном случае таких почти не видно. Это говорит о двух
моментах: о фрустрации в самом чеченском обществе и о боязни самих кандидатов.
Значит, нужно ожидать появления новых знаковых фигур. И время для этого еще есть. В
контексте того, что сын Кадырова не может по конституции и, судя по его заявлению, не
желает принимать участие в выборах, возможно выдвижение некой фигуры, напрямую не
связанной с нынешней властной элитой. Это может произойти в ходе как явных, так и
скрытых от взглядов наблюдателей переговоров. Весь центр тяжести решения проблемы
президента Чечни сейчас находится в сфере переговоров. Но пока кандидата от
действующей элиты нет, и непонятно, появится ли.

Мы можем рассмотреть несколько вариантов. Существует гипотетическая возможность
возврата Масхадова в политическую жизнь, так же, как вернулся в нее Кадыров.
Напомню, что в прошлом году у Масхадова появился официальный представитель в
Москве. Еще один сценарий: приход неожиданной фигуры. Но, понятно, насколько это
маловероятно в воюющей республике. Возможен также вариант, что это будет известный
чеченский деятель, поддержанный московской чеченской диаспорой и одобренный
Кремлем, коль скоро клан Кадырова не может пока представить своего кандидата. Может
быть, им станет Сайдуллаев.

Наконец, зная характер президента Путина, нельзя совсем исключать возможности
прихода некой парадоксальной фигуры.

Имя того, кто будет иметь больше всего шансов на победу в выборах, мы сейчас вряд ли
назовем. По моему мнению, маловероятно, что это будет Масхадов, и, как ни странно,
почти так же маловероятно, что это будет человек из клана Кадырова.

О том, с какими трудностями идет переговорный процесс в самой Чечне, говорит тот
факт, что Малик Сайдуллаев появился в числе кандидатов
совсем недавно.