Как сообщили представители главного управления внутренних дел Иркутской области, безнадзорные
подростки часто уходят из дома.
При этом отмечается большое количество побегов из социальных учреждений — детских домов,
приютов, интернатов. Только за первые три месяца текущего года
соцучреждения покинули 80 ребятишек. Сотрудники милиции обратили внимание, что 26 подростков ушли из
социальных учреждений города Братска. Здесь «лидерами» по уходам оказались ЦПД
«Солнышко», откуда сбежали 10 воспитанников, и социально-реабилитационный центр
«Гаврош», где не прижились 16 юных беспризорников. По сообщению ГУВД, на имя
директора этого центра в феврале текущего года дважды составлялся протокол, однако до сих
пор никаких встречных мер не принято.

Впрочем, на заседании штаба решили устроить «разбор полетов» не «штрафникам», а органам
социальной защиты тех муниципальных образований, где количество «бегунков» более-менее
вписывается в понятие «среднестатистическое». Членам штаба о ситуации на местах
рассказывали руководители органов соцзащиты Заларинского, Зиминского, Усольского,
Нижнеудинского районов.

Так почему же бегут «бегунки»? Самая распространенная причина — малолетние
беспризорники бегут к своим мамам, лишенным родительских прав. Как бы хорошо ни
жилось ребенку в новом доме — приюте, социально-реабилитационном центре,
детском доме, интернате, — для него по-прежнему самым главным и самым любимым
существом на свете остается мама. Даже если рядом с ней холодно и голодно, все равно она —
самый близкий и незаменимый человек в жизни подростка.

Впрочем, как правило, домой бегут не сразу. Ребятишки уже усвоили, что мама не в
состоянии себя обеспечить, — и это еще одна причина непременно вернуться к ней, чтобы
помочь. А по дороге они подзарабатывают, например, собирают и сдают металлы, чтобы
купить маме крупы или еще чего съестного. Так, в Усольском районе у одной горе-мамаши
уже пятерых детей изъяли и поместили в социальные учреждения. И ребята периодически
сбегают к маме, которая сама позаботиться о себе не в состоянии. В конечном счете, органам
социальной защиты, чтобы наконец разрешить эту ситуацию, пришлось взять под патронат и
саму мамашу — теперь вот присматривают за ней вместо детишек.

Впрочем, бывают и другие случаи. Так, в одном из районов Приангарья принялась девочка
сбегать из своей семьи. Отец женился снова, мачеха
девчушке не глянулась. Короче, на следующий же день после свадьбы девочка сбежала, выловили
беглянку уже на улицах Иркутска. Однако оказалось, что возвращать домой ее бесполезно —
сбегает снова и снова. Пришлось брать в приют. И такой вариант девочке показался
предпочтительнее. Так что теперь родной отец, и не
думавший отказываться от ребенка, только навещает ее в приюте.

Труднее всего социальным работникам бороться с тягой к бродяжничеству.
Бывает, что ребенок из приюта постоянно бежит, но сам при этом не может объяснить, куда
и почему. Просто бежит, хотя ему и здесь вроде бы неплохо. Его возвращают, он какое-то
время спокойно живет, а несколько месяцев спустя сбегает снова. Для таких случаев в
медицине есть четкий диагноз — «синдром бродяжничества». И в таком случае сотрудникам
детских домов и органов социальной защиты приходится здорово попотеть, чтобы
решить эту проблему. Здесь ничего не сделаешь с помощью кнута, может выручить
только пряник. Маленького бродягу пытаются чем-то заинтересовать, сделать его жизнь в
приюте настолько увлекательной, чтобы уходить не захотелось. С одним таким «бегунком»
пришлось немало помучиться в Нижнеудинском районе. Долго подбирали ему интересные
занятия, искали психологический подход. А он все сбегал и сбегал. Но все-таки «ключик» к
ребенку подобрали — теперь он возглавляет в приюте группу брейк-танца, и вроде бы ветер
странствий обходит его пока стороной.

Но в целом для решения проблемы самовольных уходов — и в этом солидарны представители
всех муниципальных образований — катастрофически не хватает
специалистов-психологов. А ведь нужно проводить огромную работу с каждым
неблагополучным подростком. На это в главном управлении социальной защиты населения
администрации Иркутской области разводят руками: мол, кадры — проблема
муниципалитетов. Ну а что муниципалитеты: У них всегда столько дыр, которые
надо заткнуть, а уж если территория дотационная… В общем, решится эта проблема
еще не завтра и не послезавтра.