— Сергей, вас все-таки потянуло на сцену?

— Одно другому не мешает. Я действительно занимаюсь
бизнесом, действительно успешно. Помимо этого у меня
есть музыкальное образование, я очень люблю музыку, творчество.
Для меня выпуск альбома не стал неожиданностью, я долго
к этому шел, давно этим занимался и в прошлом году
решил-таки издать первый сборник своих творений. Сейчас
готовлюсь записывать второй. В моей жизни обе эти стези
идут рука об руку. Думаю, что так будет и дальше.

— Писали, что название «Биба» придумала ваша дочка…

— Нет, неправда. Вечно все путают. Катька тут совершенно
ни при чем. Друзья меня так называют, это мое прозвище
— «Биба», или псевдоним.

— Я еще не слушала вашу пластинку. Это рок-н-ролл?

— Отчасти. Этот поп-рок, живая музыка, с лирическим
уклоном, наверное. Не люблю словами говорить о музыке.
Мне проще сыграть, выразить свои чувства в музыке, нежели
разговаривать о стилях, направлениях. Считаю это занятием
неблагодарным и индивидуальным.

— Альбом выпущен. Что дальше? Обычно начинается его
раскрутка. Концерты, гастроли по стране. Вы их не планируете?

— У меня нет продюсера, нет директора. Пока я не ставлю
себе задачу поехать на гастроли. Не вижу посыла к
этому. Поеду, когда буду готов. Сейчас хочу разобраться
со своими мыслями, издать то, что есть. Хотелось бы,
чтобы песни услышали люди, высказали о них свое мнение:
нравятся или не нравятся, будут ли они любимыми или
останутся незамеченными. Но для этого тоже нужен в наше
время серьезный административный ресурс, все надо «пробить»,
заплатить за эфир (радио, телевидение). Пока что нет
плана этим заниматься. Может быть, когда выпущу второй
альбом, я об этом подумаю. Сегодня альбом расходится
в Интернете, по друзьям, повсюду продается. Не знаю,
покупают ли его. Нет специальной рекламы, ротаций, как
это принято. Посмотрим, что из этого получится.

А гастроли — это уже следствие популярности артиста.
Чтобы кто-то пришел на твой концерт, твоя песня должна
быть на устах. Мы иногда участвуем номером в сборных
концертах-«солянках», где много музыкантов. А сольных
концертов пока нет.

— Сергей, мне сказали петербуржцы, что у вас с приятелем
— ресторан…

— Нет. И не было никогда. Правда… Любят люди поболтать,
ничего с этим не поделаешь. (Улыбается).

— А какой у вас бизнес, если не ресторанный?

— Строительный. Инвестиционный. Строим торговые центры.

— И как вам это дело — близко, интересно?

— Мне это не близко, но достаточно интересно. Меня
интересует финансовый результат. Поскольку любой бизнес
— это в первую очередь гонка за деньгами. У меня здесь
исключительно меркантильный интерес, чтобы чувствовать
себя уверенно в нашем сегодняшнем мире. Да еще хочется
быть независимым в творчестве. Не секрет, что при правильном
подходе к реализации творческих идей нужны очень
большие средства. Находятся добрые люди, бизнесмены,
которые помогают, выделяют деньги на запись, на сведение,
на покупку инструментов. Я им очень благодарен. Но хочется
своими силами всего добиться, чтобы быть абсолютно независимым.
Делать «тяп-ляп» — не хочется. А «хорошо» в наше время
— это очень дорого.

Дети знаменитых родителей — Пугачевой, Райкина, Пьехи,
Боярского… У них с раннего детства берут интервью,
расспрашивают о звездных мамах, папах, их фотографируют
для газет и журналов. Не стал исключением и Сережа.

— Несколько раз видела вас в телепередачах. Естественно,
вам задавали вопросы об отце…

— Не только. Я подрос и оброс уже своими знакомыми.
И в Питере меня знают как Сергея Боярского (в Москве-то
нет). Конечно, первопричина — «та», семейная. Но надеюсь
со временем стать все-таки самостоятельным индивидуумом,
которым будут интересоваться отдельно. Либо не будут.

Ну, а то, о чем вы говорите, — есть. И это нормально.

— Даже у вашей младшей сестры Лизы, 18-летней студентки,
уже берут интервью…

— Ну, она уже снялась в кино! Делает первые шаги,
достаточно успешные. Фильм «Демон полдня» снимался здесь
и в Германии. Сейчас она будет играть у Рогожкина.

— Почему вы не стали актером?

— Денег мало платят актерам…

Понимаете, ко всему должно быть какое-то призвание и
тяготение. Наверное, у меня есть предпосылки к тому,
чтобы стать актером, потому что я человек достаточно
изобретательный, артистичный, и данные у меня, наверное,
тоже есть. Но я не люблю это дело настолько, насколько
его любит, например, Лиза. Она это любит не потому,
что является дочерью известных актеров, а просто гены
в нее так влились, и она торчит от того, что ходит в
театральный институт. А я люблю музыку. Намного больше,
чем ее любят мои родители и сестра вместе взятые. Отца
я не могу назвать музыкантом, он актер и не чувствует
того кайфа, который получаю я даже от прослушивания
музыки. Он как любил «Битлз» 100 лет назад, так и считает
его самым лучшим коллективом. Я люблю и уважаю битлов,
но для меня музыкальный мир гораздо шире. Зато я менее
интересуюсь актерской средой, театром. В театре я точно
никогда не буду играть. В кино с удовольствием бы снялся,
просто меня не зовут. (Сняться в фильме можно и не
будучи профессиональным актером, я так считаю).

— Вы могли бы выбрать что-то творческое, богемное,
а не экономику. Скажем, модельный бизнес. Не думали
об этом? С вашей-то внешностью…

— Да ну, бросьте! Это точно нет. Не представляю себя
в этом качестве. Ходить по подиуму — не мужское занятие.

— Ваша мама рассказала мне: «Может быть, в детстве
Сережа посмотрел спектакль, который ему не понравился
(я даже знаю, какой). И эта фальшь театральная вызвала
у него отторжение. После этого он перестал ходить в
театр».

— Я действительно в детстве много ходил в театр и разочаровался
в нем. Тяжела работа актера. Помню, все время мечтал:
скорее бы мама все закончила и — домой. Грим, грязные
костюмы, прокуренные гримерки… У меня какие-то нехорошие
впечатления остались. Я не то чтобы рос за кулисами.
Со мной было кому посидеть — бабушка одна, вторая…

— И сейчас, сказала мама, редко бываете в театре. Даже
«на родителей» не ходите…

— Действительно, редко. А на родителей я смотрю дома,
и мне этого хватает. Думаю, что это нормально.

— «Фредерика» посмотрели? (В спектакле Театра им. Ленсовета
занята народная артистка России Лариса Луппиан).

— Нет. Схожу как-нибудь.

Мои родители — совершенно другие люди, не такие, какими
они кажутся всем остальным. На других артистов я скорее
бы пошел, нежели на своих родителей. А их я люблю и
без того. Не потому, что им «рукоплещет восхищенный зал».
Мамой я просто горжусь, потому что она моя мама. У
всех мамы самые хорошие и самые любимые… Ведь так?

Внутри семьи известные актеры — обычные люди. Вся эта
популярность, весь этот пиар, театр, кинопередачи отходят
дома на 55-й план. В кругу семьи обсуждаются все те
же насущные бытовые проблемы, что у всех, происходят
те же ссоры, те же радости, слезы, лишения… — все
присутствует, и никак это не связано с тем, что происходит
на сцене, на съемочной площадке.

…А в театр у нас Лиза ходит, «четвертинка» нашей семьи,
нам хватит. Вы спрашивали у моего отца, почему он, драматический
актер, не служит ни в каком театре, играет всего в одном
спектакле? (Михаил Боярский десятый год играет в спектакле
«Интимная жизнь». — Прим. авт.). У нас так: папа не
играет, я не хожу…

— Но уж на концерты-то вы ходите?

— Редко. Мне не все интересны, кто выступает. Боюсь
разочароваться в тех, кто нравится. Я уже несколько
раз «обжегся», к сожалению. А на самые мои любимые иностранные
коллективы никогда не ходил, они ездят в Германию, Польшу,
сюда — нет. Надо в Европу выезжать, чтобы их послушать.
Слушаю диски, учусь у них, музыка у меня звучит постоянно.

— Почему вы ушли из музыкальной школы?

— Там была слабая общеобразовательная база. Если у
тебя «5» по специальности, по фортепиано, то можешь
иметь «2» по русскому, математике, и все равно тебя
не выгонят. Поступить в вуз было совершенно не реально.
Дорога из музыкалки «светила» или в консерваторию,
или в театральный. А какие перспективы потом? Либо стать
педагогом, либо — выдающимся сольным пианистом. Все
мои знакомые стали переучиваться: кто на гобой пошел,
кто — на духовые. Чтобы сесть впоследствии в какой-нибудь
оркестр. И родители эту ситуацию понимали. Меня перевели
в гимназию. Там за меня основательно взялись,
чтобы я мог поступить в экономический вуз.

Мне хватило того музыкального образования, и оно пригодилось.
Руки помнят… Слух есть.

— А дочку не приучаете к прекрасному?

— Катька очень любит ходить в театр (сейчас много детских
театров) и на концерты. Больше меня, наверное, ходит.
Бабушка, мама, няня ее водят. Ей 5 лет. Музыкальная
девочка.

— Артисткой будет?

— Не факт.

— Какой вы отец? Строгий? Добрый, мягкий?

— Средний. Действительно, добрый, мягкий. Но характер
у дочки серьезный, поэтому стараюсь ее сдерживать.
Я не балую, бабушка (моя мама) балует. Отдадим ребенка
на два дня, потом не узнаем. Но так ведь у всех, наверное…

— Вас узнают на улице?

— Да, в Петербурге. Питер — достаточно небольшой город.

— Как обычно реагируют?

— По-разному. Все бывает. Смотрят. Оборачиваются. Пальцем
тыкают. Громко произносят фамилию, думают, что не слышу.
Иногда подходят и спрашивают: «А вы — сын Боярского?»
По настроению отвечаю: когда — «да», когда — «нет».

— Я так поняла, что музыка занимает все ваше свободное
время. А еще какие-то увлечения есть? Болеете, например,
как отец, за «Зенит»?

— Нет. Я не болельщик. Плохо разбираюсь в этой игре.
Далек от футбола. От папы, конечно, все знаю. Он восторгается
победами любимой команды. За «Зенит» я болею, как положено
петербуржцу.

Периодически занимаюсь спортом. В зал иногда хожу: побегать,
попрыгать, подраться, «железо» какое-нибудь потягать.
Я не экстремал, не катаюсь на горных лыжах, на сноуборде.
Люблю автомобили. Люблю все, связанное с музыкой (это
занимает меня больше всего): музыкальные инструменты,
студии. Люблю посмотреть по телевизору политические,
научные передачи. С удовольствием смотрю, например,
Гордона. Книжки философские почитать люблю. О смысле
жизни с папой поспорить…