На иркутской областной конференции по качеству питания
профессор Л. Решетник
прочитала, можно сказать, целую поэму о… пользе
вскармливания младенца грудью. Она видит в этом не
только значительный физиологический эффект для ребенка.
Это считается «уникальным процессом, обеспечивающим
идеальное питание детей, их нормальный рост и развитие,
уменьшающим частоту и тяжесть инфекционных заболеваний,
снижающим тем самым детскую смертность». В то же время
этот процесс имеет немалую нравственно-психологическую
значимость как для матери, так и для ребенка.

Слова ученого — истина. С другой стороны, разве
многочисленные стрессы, сложная социальная ситуация, в
которой оказались наименее обеспеченные семьи, не
сказываются на здоровье матери, на возможности полностью
обеспечивать дитя своим молоком? Тут на помощь должна бы
прийти детская кухня, но… За годы экономических
преобразований из 48 молочных кухонь в Иркутской области
осталось 14. Мы не представляем, какой огромной силы удар
тем самым был нанесен по детству. Если в Ангарске есть
молочные кухни, то там младенческая смертность на 1000
человек составляет 8,6 младенца, а в Братске не смогли
кухни сохранить, и смертность детишек — 12,5. В Шелехове,
где весьма неблагополучная экологическая обстановка,
имеют молочную кухню, и там коэффициент смертности 8,4, а
в Железногорске, не обладающем подобным производством,
этот показатель равен 20,8. Если Киренск сохранил
молочную кухню, то и смертность младенцев равна 7,1, а в
Куйтуне, где ее нет, этот показатель равен 27,4.

Общественность, конечно, должна предъявить
жесткий спрос. Но будем объективны. Закрытие молочных
кухонь — проявление того, как государство относится теперь
к детству. В Государственном докладе «О состоянии
здоровья населения Российской Федерации в 1999 г.»,
представленном Минздравом РФ и Россиской Академией
медицинских наук, отмечается, что импорт детского питания
в 1999 г. сократился по сравнению с 1998 г. в два раза,
при этом цены на импортные продукты резко выросли. В то
же время выпуск отечественных продуктов для детского
питания составил 16-21%. Самое поразительное, что еще в
1990 г. в торговле почти не было импортных продуктов
детского питания, рождаемость была примерно в двое выше, и
детей мы имели куда более здоровых. Еще несколько цифр.
Производство сухого заменителя цельного молока
сократилось почти в 60 раз, сухих молочных смесей — в
шесть раз, сухих продуктов для детского и диетического
питания — в 24 раза, консервов детских мясных — в 4,5
раза. В том же Государственном докладе отмечалось, что
«охват школьников горячим питанием в большинстве регионов
сократился на 20-30%. Рационы питания обеспечивают
потребность детских организмов в витаминах на 20-40%.
Сокращается вес и объем отпускаемых блюд. Прекращена
витаминизация готовых блюд. Из-за отсутствия средств во
многих школах организовано лишь чаепитие». И после этого
мы еще удивляемся, почему у нас такое хилое молодое
поколение.

Говорю об этом и вспоминаю осень 1948 года. Каждый день
моя двоюродная сестра приносила из школы вкусную булочку,
иногда с повидлом. И каждый раз угощала меня ею. Я не
выдержал и стал проситься в школу. Приняли,
несмотря на то, что мне еще не было семи лет. А
теперь, по словам депутата третьей Госдумы
С. Горячевой, и булочки иных школьников лишили. Как бы там
ни было, но семьи, живущие за чертой бедности, словно
переносятся в то далекое и не очень-то сытное
послевоенное время. Да, объявлена борьба с бедностью.
Утверждаются прожиточный минимум, минимальная зарплата и
даже минимальная потребительская корзина. Но давайте
с помощью издания «Деловой вторник» /N 13, 2004 г.)
заглянем, что положено в ту «корзину».
Там должно быть 152 кг хлебных продуктов
вместо рекомендуемых 117, 124 кг картошки
вместо 117, 31,5 кг мяса, а не 78, как того требуют
медицинские нормы, 13,7 кг рыбы вместо рекомендуемых 23,7
килограмма и т.д. Но даже эти не лучшие параметры удастся
соблюсти, если за семь лет будет приобретен лишь один
плащ или одно пальто, за пять лет — один костюм, за
девять лет — один утюг. Жесткие условия, но они,
насколько известно, выработаны не вчера. Между тем цены
растут не по дням, а по часам. Поэтому не случайно
руководитель Института глобализации М.Делягин утверждает,
что «по самым оптимистическим оценкам, в нужде живет свыше
60 процентов россиян».

Конечно, у каждого своя система оценок, но то, что
многие живут весьма скромно, вряд ли нужно доказывать. Но
как мы используем свои небольшие доходы? Давайте
опустимся на грешную землю и посмотрим иные процессы с
близкого расстояния. Вот захожу я в небольшой
магазинчик. Следом молоденькая мамаша тянет своего малыша.
«Купи жвачку. Купи жвачку,» — канючит карапуз. Недолго
думая, молодая женщина с какой-то радостью раскрывает
кошелек и просит «Orbit» или еще что-то в этом роде. Есть
конфеты, есть шоколадки, апельсины , морковь, но… Для
них обоих привлекательнее «Orbit». А ведь не так давно мы
высмеивали жующих серу, называя их, простите, коровами.
Хотя продукт тот куда более полезен был.

Я выхожу из того магазинчика, а над головой огромный
плакат с надписью «Петр I». Речь не о великом государе, а
о сигаретах. Согласно информации Всемирной
организации здравоохранения, каждый четвертый курильщик
умирает от рака легких. Но никто рекламу сигарет не
запрещает. Попадаю на оптовый рынок, а там предлагают
масло сливочное под названием «Сударушка». Изготовлено
далеко от нас, сливочного там почти ничего нет. Да и
название настораживает. В русском языке есть слова
«девушка», «барыня», «боярыня», «сударыня», но
«сударушка»… Такое словечко — явный плод смешения
«французского с нижегородским». Впрочем, какое масло,
такое и название. И подобная продукция входит в наш дом.

Да, дома открываешь холодильник, а там масло мягкое,
сливочное, купленное детьми. Молочного там мизер,
содержание жира низкое, но есть аромат, вид
соответствующий, консистенция. Достигается это благодаря
использованию ароматизаторов, наполнителей, красителей,
антиоксидантов и т.д. Пытаюсь сбалансировать свой рацион
фруктами. Вот оно, красивое и крупное яблоко. Пробую —
ни аромата, ни вкуса, ни сладости, ни кислости. Кажется,
что под видом яблока из дальнего зарубежья всучили
муляж. Что-то подобное нам показывали на занятиях по
плодоводству в Тимирязевской академии, рассказывая про
алма-атинский апорт или антоновку средней полосы.

В названных фактах нет новизны. Но опять вернусь
к сказанному. Что лучше — жвачка или морковка, «Золотая
бочка» или стакан молока? Масло сливочное,
коровье или т.н. мягкое? «Coca-cola» или настоящий
яблочный сок в трехлитровой банке? Тем сравнениям нет
числа. И многие высокие мужи определенный дадут вам
ответ. Но где же действия? Кстати, в 2000 году в России
погибло 37,2 тыс. человек от отравления алкоголем. Это в
2,3 раза больше, чем десять лет назад. В Приангарье
ситуация не лучше. Это страшная беда, особенно для
сельской местности. Но преодолеть ее то ли не могут, то
ли не хотят. На той научно-практической конференции
сотруднику областного УВД был задан вопрос: какие меры
принимаются к тем, кто сбывает такую гадость, от которой
гибнут люди? «А как вы докажете, что он отравился, а не
перепил?» — раздалось в ответ.

Вспоминаю в связи с этим первые шаги А.В.Перевалова,
крепкого сельского вожака. Его в начале 60-х
избрали председателем завального колхоза, где процветало
пьянство. Ранним утром он пригласил участкового
милиционера, секретаря сельсовета и начал обход дворов. У
хозяина или хозяйки спрашивал: «Самогонку гонишь? Бражку
ставишь?». Не дожидаясь отрицательного ответа, проверял
чуланы, вытаскивал аппараты во двор и разбивал их огромным
колуном. Вой стоял по всей деревне. Но никто тогда не
жаловался по поводу нарушения прав человека,
неприкосновенности жилища и письма в Страсбургский суд не
писал. Жжаловаться было опасно. За
самогоноварение можно было и срок заработать. И как ни
сурова была та мера, но ведь кому-то она жизнь сохранила,
другим ее продлила. А что делается сейчас?

Сейчас иные порядки. Такое ощущение, что кто-то за бугром
за нас думает, что нам есть, что пить. Отсюда и такая
агрессивная реклама, реклама порою совершенно вредного.
Отсюда и натиск далеко не лучшей продовольственной
продукции из-за рубежа. Неужели смиримся с этим? Откажемся
от своей самобытности, своих традиций, будь то в быту, в
питании, в отношении к тому, что дала и дает нам
богатейшая сибирская природа? Есть тут над чем всем нам
задуматься.