Елизавета Ивановна пригласила меня помянуть своего супруга
Петра Валентиновича. Живем мы в одном подъезде, я эту
семью хорошо знаю. Сороковины справлялись скромно, пришло
всего несколько соседей. На столе стояло нехитрое угощение:
жареные окорочка, вареная картошка, винегрет, кислая
капуста. Соседи все в годах, водку только пригубляли.

Поохали, посетовали, как быстро проходит жизнь. Вспомнили
1983 год — новоселье в этой девятиэтажке. Как радовались
отдельным квартирам, влет затаскивали мебель на верхние
этажи, сажали деревья на пустыре. Петр Валентинович
был во главе любого начинания, золотые у него были руки.

В прошлом октябре ему исполнилось шестьдесят. Через
день после своего дня рождения он умер. Вечером сказал
жене: «Что-то я так устал, телевизор смотреть не буду,
полежу». Заснул и умер во сне. Вскрытие показало: на
ногах перенес три инфаркта. Первую пенсию так и не успел
получить.

— Сама-то смерть у него хорошая, легкая, — рассуждали
соседи, — только вот рано пришла. Пожил бы еще.

Елизавета Ивановна осталась одна в двухкомнатной квартире
с инвалидной пенсией в полторы тысячи рублей. Заболевание у
нее серьезное — сахарный диабет. Живет
на инсулине. Три раза в день надо делать уколы и при
этом соблюдать диету. Хлеба, картошки, макарон поменьше,
а мяса можно побольше.

— Бедняцкая пища не для меня! — сокрушается Елизавета
Ивановна.

Разложила она однажды, как пасьянс, свои инвалидные
льготы. Чем помогает ей государство? Есть у нее 50-процентная
скидка по оплате жилья и коммунальных услуг плюс к этому
50-процентная скидка по абонентской плате за телефон.
Бесплатный проезд городским автотранспортом. Льготное
обеспечение лекарствами (кроме инсулина она бесплатно
получает еще несколько дешевых препаратов).

— Спасибо и за это, — говорит Елизавета Ивановна,
— только ума не приложу, как на одну пенсию прожить.
Квартиранта бы пустила, так комнаты маленькие, смежные.

Попыталась она найти работу по объявлению —
надомную, посильную. Попала на предприятие по фасовке
семян. В тесной комнате их, жаждущих получить работу,
скопилось человек десять. Вышла девушка, объяснила,
что, согласно дневной норме, нужно поклеить 300 пакетиков.
Потом записала у всех паспортные данные и выдала материал
для работы: бумагу-трафарет и баночку клея.

Вечером я застала соседку за бурной работой. На первый
взгляд, все несложно: бумага сгибается по трафарету,
по центру заготовки наносится клей. Подгибается донышко.
Ребром ладони — раз! Ребром ладони — два! Елизавета Ивановна засекает время:
на изготовление одного пакетика уходит полторы минуты.
Стало быть, на триста требуется около 8 часов рабочего
времени. Соседка трудилась очень старательно, оставив
в стороне все домашние дела. На следующий день после
обеда понесла сдавать готовую продукцию. Ей заплатили
пятьдесят рублей. Так она продержалась неделю. Все бы
ничего, но заболели руки, вспухли и побагровели те самые
ребра ладоней, которыми она «утюжила» пакетики. Врач
в поликлинике ей сказала, что диабетчики очень бережно
должны относиться к своей коже, потому что могут появиться
язвы.

Недавно Елизавета Ивановна нашла новую работу, считает,
что ей крупно повезло. В соседнем подъезде живет семья.
Папа, мама работают, дочь ходит в первый класс. Ребенка
надо проводить в гимназию, встретить, накормить обедом.
Потом девочка идет гулять под присмотром няни. Акт «сдачи»
ребенка происходит в шесть вечера. За все хлопоты и
ответственность соседке платят тысячу рублей. Негусто,
но она пошла на это.

— Человек, — говорит Елизавета Ивановна, — выход
найдет из любого положения. Главное — не опускать руки,
верить в хорошее. Пустишь тоску, она и съест тебя
с потрохами.

А кто же такой Макартушка? Это всего лишь небольшая
глиняная кринка, которая стоит у нее на столике в коридоре.
Кувшин достался еще от бабушки. Это они у себя в деревне
называли его Макартушкой. Елизавета Ивановна доверху
наполняет его мелочью. Что бы не случилось, деньги на
хлеб всегда есть.