Жизнью человек обязан только родителям. И Господу Богу, добавят люди
воцерковлённые. Родители с тебя по обязательствам не спрашивают. Как правило, любят
такого, какой есть. Отношения с Богом — дела сугубо личные, и обсуждать их полагаю
неуместным. А вот что делать в ситуации, когда к человеческому индивидууму накопился
гигантский список претензий общества? Я имею в виду понятную каждому проблему
отношения к убийце и террористу. Будучи в некотором смысле, страшно сказать,
либералом, я с пониманием отношусь к тенденции отмены смертной казни. Правда,
будучи, страшно сказать, в некотором смысле ещё и консерватором, я вовсе не склонен
заниматься всепрощением. То, что я считаю недопустимым, — не лишение жизни
преступника, который уже не вполне человек, а судебную ошибку. Так как гарантий от
ошибок нет, значит, смертная казнь должна быть заменена пожизненным заключением.
Только это даёт шанс для невиновного.

Но есть категория преступников, для которых не существует понятия вины. Террористы
создали для себя особую мораль, некий свой безнравственный нравственный закон,
согласно которому дело их жизни — лишение жизни. За каждым из них стоит
псевдорелигиозная или философская концепция, обосновывающая этот путь. Они считают
свою дорогу истинной, гласной и не подлежащей осуждению.

В какой степени мы готовы понять этих людей? Ведь они не людоеды и не кровавые
маньяки, иногда, выбираясь из подполья, гладят по головам соскучившихся по отцам
детей, и их мотивы нередко выглядят объяснимыми. Ответ на этот вопрос у каждого свой.
Мой таков: они за границей добра и зла. К ним неприменимы человеческие оценки и
человеческие критерии. Террористы должны понимать, что от права на жизнь они
отказываются. Пусть думают, что могут распоряжаться человеческими судьбами. У
общества есть на это симметричный ответ.

Боятся ли террористы такого возмездия, остановит ли их угроза смерти? Скорее всего, к
сожалению, нет. Притушить или снять угрозу терроризма на том или ином направлении
могут компромиссы, ослабление напряжённости и политический процесс. Но стороной
переговоров террористы быть не должны. Их удел — пуля.

Может быть, стоит об этом подумать?