Недавнее происшествие в Братском суде запомнится всем надолго. Двое
постовых милиционеров, обвиняемых в том, что, будучи на службе, избили
насмерть подвыпившего человека, явились на процесс с гранатой и
пистолетами. После оглашения приговора подсудимые пустили оружие в
ход. Это ЧП обсуждалось много раз — на коллегиях, штабах,
координационных совещаниях, заседании областного административного
комитета. И на всех этих мероприятиях говорилось о том, что случившееся
стало возможным вследствие «неудовлетворительной работы в органах
внутренних дел с личным составом», и теперь «перед руководителями всех
рангов поставлена задача претворения в жизнь мер по возврату утраченного
доверия к милиции» (цитирую заявление пресс-службы ГУВД).

О том, как «сильно» волнует на самом деле «руководителей всех рангов»
мнение о милиции в народе, я убедилась, разбираясь с письмом в редакцию
ангарчанки Никульниковой. Надежда Никифоровна поделилась своей бедой.
Год назад ее сын стал жертвой дорожной аварии, виновником которой
признан сотрудник следственной части ангарской милиции Петр Самарин.
Помощник следователя, пьяный в стельку, разъезжал за рулем служебного
автомобиля, принадлежащего автохозяйству ГУВД, в рабочее время, в
компании таких же пьяных пассажиров и умудрился совершить наезд сразу
на три машины. Никульников ехал с беременной женой. От удара сзади его
«Жигули», в которых сломались даже передние сиденья, отбросило на
«семерку», управляемую пенсионером Федоровым. Заодно пьяный
милиционер сшиб иномарку с женщиной за рулем. Вину свою он признал,
пообещав возместить всем потерпевшим, которые, к счастью, остались
живыми, нанесенный им материальный ущерб. А через пару недель вдруг
передумал.

Чем объяснялась такая перемена в его настроении? Все просто: за это время
сотрудник милиции убедился, что на службе больших неприятностей ему не
грозит, а принадлежность к органам дает даже некоторое преимущество — он
оказался под защитой серьезной организации. На работе было проведено
служебное расследование. Самарин получил выговор за управление в
нетрезвом состоянии служебной машиной, которую он тоже разбил. И все.

ГУВД области, которое признано ответчиком по судебному иску, поскольку
именно на служебной машине совершен наезд, даже и не подумало
извиниться перед пострадавшими. Беременной женщине пришлось лечь в
больницу, чтобы сохранить ребенка после пережитого стресса. У пенсионера
сначала случился сердечный приступ, потом он надолго слег с давлением.

Больше года длится суд. Ответчик, представитель ГУВД юрист Полканов, на
пару с Самариным всяческими способами волокитят процесс. Заседания
переносятся то по причине неявки одного, то из-за болезни другого, то в
связи с необходимостью поменять адвоката. Все эти процедурные уловки
вполне законны. Но для чего они, если ГУВД уже давно признало
свою ответственность перед пострадавшими? Ведь самой же милицией
определен виновник аварии — сотрудник милиции Самарин, о чем имеется постановление ГИБДД.
Факт его виновности удостоверяется и результатами служебной проверки, и
наложенным взысканием. В любом случае ГУВД придется возмещать ущерб
людям, пострадавшим от пьяного милиционера. Почему же
ответчик не спешит уладить дело, оплатить ремонт разбитых
машин и принести их владельцам глубочайшие извинения за то, что
организация, призванная «оберегать покой и благополучие граждан» (цитата
из того же заявления), причинила им вместо этого столько страданий?

Несколько месяцев я донимала различных милицейских чинов просьбами
разобраться в этой истории и покончить с судебной волокитой, которая
авторитета в глазах пострадавших и многочисленных свидетелей по
гражданскому делу органам правопорядка не прибавляет. Обращалась в
пресс-службу, в инспекцию по личному составу, в юридический отдел, в
следственное управление. В ответ слышала: «Люди страдают? Нам это
неинтересно» (следственное управление), «Самарин уже получил выговор,
чего еще надо?» (инспекция по личному составу), «Полканов
— тяжелый человек. Пусть судья поставит его на место, а нам
воспитывать его не с руки» (юридический отдел).

Пресс-служба ГУВД в своем заявлении, которое здесь уже не раз
цитировалось, объясняет нарушения дисциплины (в том числе, видимо,
разгуливание в общественных местах с гранатами, пугание судей
пистолетами, пьянство за рулем служебных автомобилей) «предельными
нагрузками, которые накладывают свой отпечаток на каждого сотрудника».

А почему бы не признаться: авторитет милиции, утраченное доверие к ней
мало волнует людей в мундирах.

И поскольку все в том же заявлении милиция обещает «стать более открытой
и доступной для общества, покой и благополучие которого призвана
оберегать», выступать в газетах и отчитываться перед населением, редакция
надеется из уст более ответственных ее представителей, чем Полканов и
Самарин, узнать об окончании этой истории.