10 марта, сразу после семидесятилетия первого космонавта
Юрия Гагарина, мы поведали читателям «Восточки», что
в Иркутске живет учительница Юрия Алексеевича Нина Васильевна
Кондратенкова. Тогда в нашей публикации она поделилась
своими воспоминаниями о знаменитом ученике. Через несколько
дней, 7 апреля, сама Нина Васильевна — юбиляр: ей исполняется
восемьдесят лет. И мы решили рассказать вам, друзья, об
этом человеке — «божьей милостью учителе», как сказано
о ней в книге Гагарина «Дорога в космос».

Вырастила Нину Васильевну мама, простая крестьянка (работала
в колхозе заведующей фермой, бригадиром). Отца Нина
не помнила, он умер, когда ей всего пять месяцев было.
Мама Евдокия Федоровна Лебедева так больше и не выходила замуж, всю
свою жизнь посвятила дочери, нянчилась потом со внучками, когда
дочке приходилось много работать. Весной сорок первого Нина
только закончила девятый класс, и их, деревенских школьников,
отправили на строительство дороги от райцентра Туманово
Смоленской области, где они жили, до магистрали Москва—Минск.
Нина Васильевна помнит, как прискакал на строительство
на взмыленной лошади паренек Ваня Казимиров, доставил
страшную весть: началась война. Всех мужчин сразу вызвали
в военкомат, а старшеклассников перебросили под Вязьму
рыть противотанковые рвы. В той же команде трудился
и будущий муж моей героини Анатолий Кондратенков, на
год младше своей избранницы. Уже тогда, в ту грозную
пору, возникла между подростками верная трепетная дружба
— предвестник большой любви на всю жизнь.

— Мы копали рвы, отвесные с востока и пологие с запада,
— вспоминает Нина Васильевна, — надеялись, что не
пропадет наш труд, поможет Красной Армии. Когда на подводах
ехали на работы или на ночлег, услышав гул налетающих
немецких самолетов, соскакивали и разбегались врассыпную.
Страшно было до холода в крови.

А потом была оккупация. Когда наступали немцы, Нина,
как и все односельчане, шила халаты из простыней, а
потом по снегу на лыжах люди уходили в лес. Это их спасло
от жестокой расправы. Дом, который Нина и Евдокия Федоровна
строили своими руками, был сожжен фашистами. Тогда горела
вся Смоленщина, особенно, когда врагам пришлось все-таки
отступать. Оставляя позиции, они расстреливали всех
молодых. В деревне Чертовка всех жителей согнали в скотное
помещение и сожгли заживо. Среди них были одноклассники
Нины Лебедевой Витя Михайлов и Валя Павлова. Судьба
соседней деревни осталась самым, наверное, страшным
воспоминанием военных лет. По сравнению с этим не такой
уж трагедией помнятся теперь украденная хлебная карточка,
400 граммов сахара на месяц, которые нетерпеливые ровесники
Нины да и она сама обычно съедали почти сразу.

— Было очень тяжело. И мне, как я теперь думаю, пережить
это трудное военное время помогала моя мечта. Я верила,
что кончится наконец война и я буду учить детей. Никогда
ни о какой другой профессии я не мечтала. До этого,
правда, было еще далеко. Меня назначили по приказу райкома
комсомола налоговым агентом, обязали собирать средства на
народную танковую колонну. Пешком по многу километров в день
ходила я по селам нашего района, люди отдавали мне кто что
мог, доверяли свои последние сбережения. И шла я от дома к дому
с наполнявшейся сумкой. Одна, без охраны. Никому и в голову не
пришло бы опасаться, что на меня могут напасть. Земляки знали
о моей миссии, а тогда защита Родины для каждого была
делом священным. Когда открылось Гжатское педагогическое
училище, я сразу решила туда поступить. Одна из моих
«финансовых» коллег сказала: «Ох, дурочка ты, дурочка!
Деньги променяла на ребятишек, на каторгу, можно сказать».
А для меня это был единственно возможный выбор.

Училище Нина Лебедева окончила с отличием. Было это
весной сорок пятого. Радость выпуска совпала с огромным
всеобщим счастьем — народ встречал долгожданную Победу.
А осенью молоденькая учительница принимала свой первый
в жизни класс — тот самый, в котором учился будущий
первопроходец космоса Юрий Гагарин. Нина Васильевна
помнит, как услышала отзыв одного из мальчишек-третьеклассников:
«Ну, зеленую какую учительницу прислали, эту мы доконаем,
не выдержит». Но, вопреки ожиданиям озорника, «зеленая»
классная дама довольно быстро научилась управлять своими
питомцами, сумела с ними подружиться, завоевать у них непререкаемый
авторитет. Ребята ей доверяли и в то же время не хотели
ее разочаровывать. Контакт у педагога-дебютантки и детей
состоялся отменный. К весне директор школы Елена Федоровна
Лунова говорила своей начинающей коллеге: «Ну, Ниночка,
с твоими ребятами только на парад выходить!» Работала
Нина увлеченно, как, впрочем, и все последующие годы.
Вела все предметы начальной школы, не только основные,
но и физкультуру, и рисование, и пение, и даже авиамодельный
кружок. Много давала открытых уроков, руководила студентами-практикантами.

Потом она поступила учиться в Московский педагогический
институт имени Крупской, стала работать со школьниками среднего
звена, преподавать историю. В 1949 году приехал в родные
места Анатолий Кондратенков. Анатолий Ильич воевал,
дошел до Кенигсберга, был дважды тяжело ранен (в голове
до сих пор осколки, трогать нельзя), потом сражался
с японцами, а после войны решил стать кадровым офицером,
закончил военное училище. И отправился за своей невестой
Ниной. Молодые люди стали супругами, и лейтенант Кондратенков
повез жену и тещу в далекое Забайкалье, куда направила
его армейская дисциплина.

Они приехали на одинокий разъезд в Борзинском районе. С жильем
напряженка. Выбирайте, говорят, где будете размещаться —
в землянке или в водомаслогрейке.

— Я Толе говорю: ну что уж в землянке-то? Меня от одного
слова воспоминания гнетут, сразу война в памяти оживает.
Давай уж в водомаслогрейке поселимся. На том и порешили.
Солдатики нам побелили, я из ниток шторки связала,
поставили две кровати, стали жить. Работу мне дали завучем
семилетней школы в поселке Харанор. Каждый день пешком
три километра в один конец. Ничего, вроде и не уставала.
Попозже дали нам комнатку в шесть квадратов. Помню:
штукатурка лохмотьями отваливается, а из-под этих лоскутьев
клопов — черным-черно. Мазали чем-то, теперь уж не
вспомню, чем. И как-то не ужасались ничему, до того
были не избалованные. Когда старшей дочке купили первую
куклу, она ее испугалась и выбросила в помойное ведро.
С непривычки. Потом Анатолия Ильича в Иркутскую область
перевели, в Усолье-Сибирское сначала. Там тоже с жильем
было тяжело. Поселили нас в новый каркасный дом, а он
до того сырой и холодный, что у нас вся обувь позеленела.
Было это пятьдесят лет назад. Так что у меня нынче двойной
юбилей — и восьмидесятилетие, и пятьдесят лет в Приангарье.
Позже у нас была возможность снова вернуться на запад,
но мы остались уже навсегда сибиряками.

В Иркутск семья офицера Кондратенкова приехала в 1955
году. Здесь, в областном центре, Нина Васильевна 32
года отработала в средних школах (ее общий педагогический
стаж насчитывает 42 года). Она работала в школе N30
(тогда это была средняя общеобразовательная школа, а
не вспомогательная, как сейчас), потом была завучем
в школе N9. Позже была назначена директором школы N21,
откуда и пошла на пенсию.

— Двадцать первую школу я получила новостройку, —
рассказывает моя собеседница. — Разруха вокруг страшная
была. Мы, педагоги, все боялись: не провалился бы кто-нибудь
из ребятишек в туалетные ямы, оставшиеся от снесенных
частных домов. Много сил потратили на благоустройство
территории. Однажды к нам привезли на экскурсию французскую
делегацию, а машина через нашу разрытую территорию не
прошла. Кто-то из учеников ко мне прибегает и кричит:»Нина
Васильевна! Там французы застряли!» Школа потом асфальтировала
улицы вокруг себя. Мне для этого много пришлось исходить
чиновничьих кабинетов. Большую помощь оказали 403-й авиационный
завод, трест «Востокэнергомонтаж», которым тогда руководил
Юрий Абрамович Ножиков. А еще я «раскопала» недоосвоенные при
строительстве деньги, убедила управление образования
построить на них школьный стадион. Любила я свою хлопотную
работу, всегда шла в школу с удовольствием. И очень
тяжело от нее отвыкала. Да, по правде сказать, скучаю
до сих пор. Я ведь на пенсии еще лет восемь преподавала,
вела часы. Потом приходила к школьникам на встречи,
рассказывала о Гагарине. А теперь вот сдала, здоровье
не позволяет. Давление донимает, сердце, второй кардиостимулятор
мне поставили, полегче стало. Ноги подводят, болят,
на улицу выхожу с тросточкой. Анатолий Ильич тоже расклеился.
Зрение теряет, а я — слух, приходится использовать слуховой
аппарат. Обидное это время — старость. Еще хочешь работать
и чувствуешь, что по интеллектуальному своему потенциалу
мог бы многое сделать, а сил-то уже ни на что и
нет.

Вообще Нина Васильевна не из жалобщиков. Она неисправимая
оптимистка и редкий труженик, муж говорит о ней: «Реактивная
ты моя!» Совсем недавно она своими руками сделала в
квартире ремонт: наклеила новые нарядные обои, прилепила
пластиковые потолки. Тщательно ухаживает за цветами,
лелеет рассаду, надеется еще нынче летом на даче потрудиться,
а потом собрать урожай и наделать заготовок на зиму.
Сложа руки сидеть не привыкла. Пока трудишься — и
недуги меньше замечаешь. На них что внимание обращать?
А вот то, что забывают о ней в городе, это задевает
больнее. На встречу с губернатором заслуженных учителей не
пригласили.

Зато пригласил в 2002 году на День матери губернатор
Кемеровской области Аман Тулеев. В Кемерове живет и
трудится семья старшей дочери Нины Васильевны. Все —
признанные музыканты, работают в областной филармонии.
Дочь Людмила и внучка Полина — пианистки, зять Олег
— трубач. Дают семейные концерты. Аман Тулеев лично
приветствовал заслуженную маму виртуозов Тончук, сам
вручил ей медаль за достойное воспитание детей, подарил
свою книгу «Кузбасс, Сибирь, Россия». В Кемерове у Нины
Васильевны есть еще внук Анатолий, инвалид детства.

В Иркутске рядом с родителями живет младшая дочь Светлана.
Внучка Юля с недавних пор поселилась у бабушки с дедушкой,
а с ней и двое правнуков — их любимцев: школьник Владик
и маленькая Милада. У Юли с мужем отношения не сложились.
Бабушка переживает, что бывший зять не помогает детям
материально, что Юле не удается найти работу по специальности
(она тоже педагог). Хотела записаться к мэру на прием
по личным вопросам, надеялась, поможет чем-нибудь, ходила в
администрацию. Сказали: сидите дома, ждите звонка. Но месяцы
проходят, а звонка так и нет. Что ж, на нет и суда нет…

Через три дня у Нины Васильевны восьмидесятый день рожденья.
И пусть она не грустит, не думает, что о ней забыли.
К ней обязательно придут в гости коллеги, примчатся
телеграммы от учеников, будет весело, не умолкая звенеть
телефон, передавая одно поздравление за другим. Присоединяется
к ним и наша редакция. Доброго Вам здоровья, Учитель!