В приемной генерального директора ЗАО «Янтальлес» С. Куракина висит
большая картина. Тщательно выписанная автором до мелких деталей, она
похожа на фотографию. Думаю, не шедевр. Внимание мое привлек лишь тот
факт, что изображены на ней не привычные таежные просторы и не обычные для
таких помещений байкальские пейзажи, а… море. Низкие серые тучи, темно-
зеленая вода. Большую часть полотна занимает груженное пиломатериалом
морское судно-лесовоз. Взгляд падает на его название: «YANTALLES». Вот это
здорово! Все знают, что Куракин умеет удивлять, но как понимать эту картину:
вымысел художника, выражающий амбициозную мечту директора, или
лесозаготовительное и лесоперерабатывающее предприятие, расположенное под
Усть-Кутом, в таежной глубинке, теперь имеет еще и собственное морское
судно?

Станислав Павлович смеется: «Да нет, конечно. О морских судах я не мечтаю, и
на балансе «Янтальлеса» таковых пока не числится. Это наши партнеры его так
назвали. Наверное, в знак благодарности за эффективное и выгодное
сотрудничество».

Владелец судна — компания «Океанинтербизнес». Она хоть и базируется за пять
тысяч километров от нас, но близка Иркутску, потому что входит в состав Союза
независимых лесоэкспортеров северных городов и районов нашей области. С.
Куракин рассказывает, что сотрудничает с ней давно и ни разу даже в малой
степени не подвел смежников ни по срокам, ни по объемам поставок, ни по
качеству лесопродукции.

Качество, о котором Куракин упомянул как об одном из главных обязательств
поставщика, думаю, особенно важно. Дело в том, что «Yantalles» перевозит
лесные грузы из дальневосточных портов в Японию. А японцы, насколько мне
известно, покупатели крайне привередливые, если не сказать капризные. Платят
они, правда, хорошо, но и качество требуют соответствующее. Если обнаружат
крохотное несоответствие принятым стандартам, запросто могут груженое
судно назад отправить. Им бесполезно предлагать снизить цену: «Нам нужны не
дрова, а древесина». И весь разговор. Многие лесопромышленники мечтают
иметь бизнес с Японией, да не у всех получается, приходится ограничивать свои
экспортные амбиции одним лишь Китаем. Круглый высококачественный лес из
России японцы покупают с удовольствием, а вот пиломатериал брать не любят.
Качество распиловки их не устраивает. Но продукция «Янтальлеса», благодаря
современному лесопильному оборудованию и строгому внутреннему контролю
качества, входит в число исключений. Поэтому доля пиломатериала в общем
объеме экспорта янтальской древесины неуклонно растет. А вместе с ней растет
и прибыль предприятия (круглый лес уходит по 100 долларов за кубометр, а
пиломатериал — за 500-600), и зарплата рабочих, и налоговые отчисления.

Для Куракина главное в бизнесе — не подвести партнеров и смежников. К
принятым на себя обязательствам он относится очень щепетильно, того же
требует и от партнеров. Более того, он стремится помочь им тоже добиться
успеха, получить максимальную прибыль от сотрудничества с «Янтальлесом».
Не потому, что такой вот он добренький, а потому, что чем крепче партнер, чем
успешнее он в своем бизнесе, тем менее вероятен риск получения неприятных
«сюрпризов» с его стороны. Мне говорили, что в проблемных и форс-мажорных
обстоятельствах Куракин скорее пойдет на снижение прибыли и даже понесет
убытки, чем нарушит собственное слово, пусть даже устное, не закрепленное
печатью в договоре.

Один из главных партнеров «Янтальлеса» — Катангский лесхоз, у которого он
арендует леса.
Владимир Виноградов, директор лесхоза, говорит, что с приходом Куракина у
него будто гора с плеч свалилась. Лесхоз по площади огромен: около 13
миллионов(!) гектаров. Иные европейские государства таким территориям
позавидовать могут. А лесников — всего ничего. В советские времена общая
численность работников лесхоза 140 человек достигала, теперь и до 60 не
дотягивает. Как могут они уберечь лес от пожаров, от самовольных вырубок? В
северной части района, отрезанной от большого мира бездорожьем и
расстоянием, попроще: чужих людей там не бывает, значит, и пожаров меньше. И
лес никто не крадет, так как его все равно вывезти для продажи невозможно. А
вот юг лесхоза, вполне доступный «чужим» в связи с близостью железной
дороги, был большой проблемой. Теперь доступную часть территории, слава
богу, «закрыли» арендаторы — «Янтальлес» и «Игирма-Тайрику». Уже лет пять-
шесть здесь, по словам Владимира Александровича, вообще ни одного пожара
не разгорелось, хотя загораний было сотни. Арендаторы давят огонь в самом его
зародыше, не дают лесу разгореться.

— Охрана у них хорошо поставлена. Чужого человека с бензопилой в лес не
пустят, — рассказывает В. Виноградов. — К пожароопасному сезону они заранее
готовятся. Все необходимые профилактические,
предупредительные мероприятия выполняют тщательно: минерализованные
противопожарные полосы обновляют и новые каждый год прокладывают.
Инвентарь, технику готовят заранее. На наши проверки не обижаются, наоборот,
зовут: «Посмотрите, все ли правильно сделали?». Предписания выполняют
быстро, без капризов и споров. Лесовосстановлением занимаются…

Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат покупает у «Янтальлеса» так
называемые балансы — низкосортную древесину для производства
технологической щепы. И тоже очень доволен. Альбина Ергина, пресс-секретарь
БЦБК, ссылаясь на Б. Сухарева, начальника отдела лесоснабжения, говорит:
«Комбинат мог бы найти поставщика и поближе, но «Янтальлес» — надежный
партнер, на которого можно стопроцентно положиться. От
него не бывает неожиданностей. Разногласия случаются, не без этого. Но решить
их, найти взаимопонимание обычно удается простым телефонным разговором…

Крайне важная, на мой взгляд, деталь: понятие партнеров и смежников
Станислав Куракин толкует гораздо шире, чем принято в среде современных
российских бизнесменов. Лесхоз, российские и зарубежные потребители
продукции, поставщики материалов и оборудования для «Янтальлеса»,
железнодорожники, морские порты и флот — это, всем понятно, партнеры. Но и
государство в лице местных, муниципальных и областных органов
исполнительных и законодательных властей, по его убеждению, тоже партнеры.
Поэтому бизнес свой Куракин старается строить так, чтобы он был выгоден не
только ему самому, но и поселку, району, всей области. Самым же главным
своим партнером считает Станислав Павлович трудовой коллектив «Янтальлеса».
Даже больше — не только непосредственных работников, но и их семьи.

Станислав Павлович убежден, что не сможет человек хорошо работать на
производстве, если, к примеру, ему некуда пристроить детей и они после школы
без дела болтаются по улицам, так как в поселке нет ни кружков
по интересам, ни спортивных секций. Чтобы получить максимальную отдачу,
надо создать такие условия, чтобы человеку нравилась не только работа, но и
жизнь именно в этом месте. Чтобы он жил, а не перебивался временно, пока не
найдет для своей семьи чего-то лучшего.

…В приемной Куракина, недалеко от входа в его кабинет, висят на стене
грамоты и дипломы, которых удостоен «Янтальлес» и лично генеральный директор
за различные достижения. Их, пожалуй, десятка полтора наберется. О тех,
которыми награждалось предприятие за всевозможные экономические успехи, за
высокое качество продукции, за внедрение передовых технологий и т.п.,
рассказывать не буду. Предприятие промышленное, крепкое, надежное, значит,
такие награды вполне естественны. Но внимание привлек, в первую очередь,
диплом Российской академии наук, Правительства Российской Федерации,
Торгово-промышленной палаты РФ, Российского союза промышленников и
предпринимателей и Фонда социального развития «Третье тысячелетие»,
удостоверяющий, что «Янтальлес» является лауреатом премии «Российский
национальный Олимп» «…за выдающийся вклад в социально-экономическое
развитие России». Обращаю внимание на слово «социально». Думается, что
именно в нем кроется секрет и экономических успехов предприятия. Продолжая
рассматривать награды, обратил внимание на грамоту Правительства
Российской Федерации 2000 года «За достижения в организации социальной
работы» и вторую такую же — за 2001год. Это награды за отношение предприятия
к своему главному партнеру — трудовому коллективу, к людям, живущим в Янтале и соседних селах.

— Мне не нужны миллионы, с которыми надо будет, как Березовскому, прятаться
«за бугром». У него же сейчас не жизнь, а прозябание какое-то, — размышляет Куракин. — Я хочу, чтобы
вокруг меня говорили по-русски, потому что люблю Россию и Сибирь. Хочу,
чтобы люди здесь жили достойно, а работали с удовольствием. Чтобы не думали,
будто у нас в России все бизнесмены — хапуги, у которых одна цель — растащить
государство. Посмотрите историю: российские промышленники и купцы всегда
были созидателями, а не разрушителями. Они были меценатами, потому что
главными своими партнерами считали государство и народ. Хочу, чтобы
янтальцы видели перспективу и не боялись за судьбу детей.
Рад, что кое-что у
меня получается. По крайней мере в последние годы у нас, в отличие от
среднероссийских показателей, рождаемость уже превышает смертность.
Сегодня у нас в декретном отпуске находится 140 будущих мам. Это только тех,
кто работает в «Янтальлесе»! И свадеб в Янтале в пересчете на тысячу жителей
больше чем в Усть-Куте, чем в среднем по Иркутской области, а может быть,
(точных цифр не знаю) даже и по России в целом. Сегодня до 98 процентов
молодежи после армии и учебы возвращаются в Янталь. Поэтому я рад и
спокоен: есть кому заменить уходящих на пенсию родителей.

P.S. Когда материал уже был подготовлен к печати, в редакцию из Янталя
позвонила женщина и сообщила, что С.П. Куракину вчера исполнилось 69
лет. Она попросила поздравить его и пожелать «от имени всех янтальцев»
крепкого здоровья, бодрости и успешного развития предприятия. Назвать
свое имя звонившая отказалась категорически («а то кто-нибудь подумает,
что подхалимка»), но сказала, что она уже на пенсии, а в «Янтальлесе» ее
заменили… дети.