— Борис Васильевич, пусть человечеству неведома
истинная сила удара ВИЧ, но, наверное, определенные
закономерности в сложившейся к началу третьего
тысячелетия ситуации уже просматриваются. Как бы
определили их вы?

!I1!— Я бы выделил, на мой взгляд, главную черту: от года к
году увеличивается процент передачи ВИЧ половым
путем. Вовлекается в этот процесс много женщин
репродуктивного возраста, и, соответственно,
увеличивается число детей, родившихся от
ВИЧ-инфицированных матерей. Иными словами, инфекция пошла
вглубь, вширь, захватывая все новые слои общества. И
в этом смысле положение в Приангарье не отличается
от того, что официально зафиксировано в стране. В
нашем регионе зарегистрировано 15600
ВИЧ-инфицированных. И это число будет расти. В
частности, потому, что противоядие вирусу ВИЧ, к
сожалению, пока не найдено.

— То есть средств для излечения нет, и, следовательно,
люди все так же бессильны перед вирусом, как и
тогда, когда были зафиксированы первые случаи
инфекции?

— Да, пока вакцина, способная обезопасить
человеческий организм от этой инфекции, не открыта.
Так что о профилактических прививках против ВИЧ мы
можем, к сожалению, только мечтать. Хотя бы о таких,
которые были бы способны обеспечивать временный
иммунитет, как, к примеру, вакцины против гриппа.
Были надежды на то, что к 2006 году удастся
получить лечебную вакцину, способную снижать
вирусную нагрузку на организм. Но, похоже, и такая
победа науки светит нам в далекой перспективе.

— И что же, мы по-прежнему ничем не вооружены? Мы
неизвестно на какое время обречены на крайнюю
ступень ВИЧ — на СПИД?

— Нет, это не совсем так. Практическая медицина
сегодня использует для лечения ВИЧ не вакцину, а
тщательно подобранную группу медикаментозных
препаратов. Вирус ВИЧ крайне изменчив, потому и
разработка вакцины очень сложна. Что же касается не
одного-единственного, а целой группы лечебных
препаратов, используемых для улучшения качества
жизни ВИЧ-инфицированных людей, то такая особенность
объясняется следующим обстоятельством: организм
очень быстро привыкает к одному конкретному
препарату. Вот почему важна комбинация
медикаментозных средств. Примерно то же самое
происходит при лечении туберкулеза. Но при лечении
ВИЧ очень важно отслеживать, как с приемом той или
иной комбинации препаратов меняется вирусная
нагрузка на пораженный инфекцией организм.

— Борис Васильевич, уточните, что это такое —
вирусная нагрузка?

— Это количество частиц вируса на один миллилитр
крови.

— Иными словами, количественная характеристика
крови человека, заразившегося ВИЧ? Но, если есть
количественная характеристика, значит, должна быть
и качественная?

— Да, мы в нашем областном центре СПИД определяем
именно качественную характеристику крови. То есть с
помощью наших тест-систем обнаруживаем сам вирус ВИЧ
в крови. К сожалению, количественный анализ
пораженной вирусом крови мы не проводим. У нас нет
соответствующей аппаратуры для ПЦР-диагностики.

— Как-то с трудом представляю, чтобы центр СПИД не
был оснащен современной диагностической
аппаратурой…

— Между тем это так. Мы стеснены в площадях. Они
не позволяют разместить весь диагностический
комплекс. Правда, мы предполагаем взять в аренду еще
одно помещение, но и оно не решит проблему. Однако
должен сказать, что мы не игнорируем столь важный
показатель, как количественный анализ крови. Просто
вынуждены отправлять сыворотку крови в
специализированные лаборатории Москвы и Петербура.

— Наверное, о лечебных вариантах борьбы со СПИДом и
шла речь на вашей всероссийской ежегодной конференции?
Каковы новые веяния в этой сфере практической
медицины?

— В Суздале нынче осенью шла речь главным образом о
предупреждении ВИЧ, о его профилактике. И это вполне
логично: как и любой другой недуг, ВИЧ легче
предупредить, чем лечить. Как я уже говорил вам,
вакцины ни лечебной, ни предупреждающей пока не
найдено.

— Но ведь, как считают эпидемиологи, наркомания
отходит на второй план. Неужто она перестала
«питать» собой ВИЧ?

— Есть такое понятие, как «предел насыщения»
вирусом. Так вот, во многих российских регионах
среди хронических наркоманов такое «насыщение» уже
наступило. Большинство из них вирусом уже
инфицировано. Половой путь заражения становится
определяющим. Поэтому на нашей ежегодной
научно-практической конференции главный акцент был
сделан на новых методиках целевых профилактических
программ, на способах предупреждения ВИЧ среди молодежи
репродуктивного возраста. Таких программ должно быть
много. Их нельзя унифицировать, приводить «к одному
знаменателю». Но следует отдавать отчет в том, что
средства, привлекаемые к разработке и внедрению
таких профилактических программ, в конечном счете
окупятся сторицей. Мы с весны нынешнего года начали
реализовывать на практике программу под девизом
«Мать и дитя». То есть предупреждение заражения
ребенка матерью.

— Но, насколько мне известно, программа «Мать и
дитя» уже вовсю действует в Иркутской области…

— Да, но вы имеете в виду лечебную, терапевтическую
программу. Я же говорю о профилактической.
Нацеленной на то, чтобы как можно больше женщин из
групп риска привлекать к врачам. В том числе
и вообще социально неадаптированных.

— Вы имеете в виду тех, кто находится на социальном
дне?

— Да, именно их! Как правило, к нашему стыду, эти
люди вообще лишены медицинской помощи, а среди них
фактически все страдают очень серьезными недугами,
в том числе и ВИЧ. Мы сейчас совместно с Обществом
Красного Креста реализуем профилактическую программу
«Ступени», нацеленную на то, чтобы именно эти
женщины и девушки попадали в круг врачебного
внимания. Кроме того, в будущем году в Приангарье
начнет реализовываться программа, одобренная
Минздравом, по профилактике передачи ВИЧ от матери к
ребенку. Поможет внедрить ее в практику
международная организация «СПИД — фонд Восток —
Запад».

— Борис Васильевич, что за акцию провел областной
центр СПИД среди водителей-«дальнобойщиков»?

!I2!— Мы проанкетировали шоферов дальних маршрутов,
раздали свои просветительские буклеты, беседовали о
том, как защититься о ВИЧ. Кстати, будем
рекомендовать такие акции на всех территориях
Приангарья. И еще, что важно, мы следим за тем,
сколько ВИЧ-инфицированных малышей появляется в
Иркутской области. В каких районах больше, в каких
меньше. Это тоже своеобразный показатель
эпидемиологического неблагополучия в области.

— И где же наиболее напряженно?

— Ну, к примеру, по-прежнему сложная ситуация в
самом Иркутске. Да и в других крупных городах
региона — в Ангарске, в Братске, в Тайшете — не
лучше. В прошлом году нас неприятно поразил
Балаганск с его вспышкой сифилиса и одновременно
ростом числа ВИЧ-инфицированных.

— Это действительно странно: все-таки глубинка,
где меньше соблазнов цивилизации…

— Тем не менее это так. И вообще я должен сказать,
что в сельской местности люди меньше защищены,
потому что не просвещены по поводу грозящей
опасности ВИЧ. Просветительскую работу на селе
фактически никто не ведет. Что же, только медики
должны этим заниматься, и никто, кроме них? Но,
во-первых, сельских больниц, как и деревенских
фельдшерско-акушерских пунктов, становится с каждым
годом все меньше. А во-вторых и в-главных: медицина
в одиночку ни с наркоманией, ни с проституцией —
этими основными причинами эпидемии ВИЧ — не
справится. Это проблема общества. Государство на
всех уровнях своей власти должно ею заниматься.
Если, конечно, его волнует завтрашний день.