Геннадий Шихалев — художник, которому подвластна вся
палитра красок, но особенно гамма синих цветов.
Голубизна, синева, лазурь — все это состояния
природы, которые смог увидеть мастер. На его
пейзажах вода, камни, облака изображены в разное
время суток. Утро в голубом свечении нежного,
трепетного цвета — это будто раскрывающиеся яркие
глаза, в которых отражено удивление проснувшейся
природы. На другом полотне — сумерки, почти ночь, с
тенями-призраками, странными темно-синими, почти
черными великанамигорами, нависающими над уснувшей
равниной. У менее талантливого художника наверняка
этот пейзаж состоял бы из мрака, черни, грязных
разводов. У Шихалева пейзаж наполнен поэзией,
свечением в абсолютном сумраке, который вот-вот
погаснет и еле проглядывающие очертания предметов
уйдут в бездонную мглу ночи.

В «Автопортрете» Геннадий сидит на берегу речушки в
окружении таежной бескрайности. Художник говорит,
откуда он родом. Он из природы, из ее весеннего
пробуждения, летнего зноя, осенней зрелости. В его
«Зиме» уют и покой, какой может быть только у
мудреца, познавшего тайны сложных материй. А вот
пейзаж, какого нет ни у одного мастера: зазевавшаяся
щука проспала спад воды и, оказавшись среди мокрой
травы, ползет к своей родной обители.

В практике Геннадия Шихалева был такой случай. В
иркутском музее он выставлялся рядом со знаменитым
Михаилом Шемякиным. Он сам опасался такого
соседства, за него переживали искусствоведы:
пропадет, затеряется рядом с мировой величиной. Но
большинство посетителей подолгу останавливались у
картин Шихалева. В книге отзывов тоже больше писали
о сибирском мастере, сумевшем воспеть природу так,
как может это сделать только человек, уходящий в нее
корнями.

О Николае Вершинине, гордости Иркутского Союза
художников, на региональной выставке в Омске
профессор, заместитель директора Третьяковской
галереи Морозов сказал, что Вершинин первая кисть
Сибири. До последнего времени мы знали этого
художника как мастера, работающего в реалистической
манере. Его натюрморты, пейзажи, великолепные
портреты соединяли в себе шепоты, крики, вздохи
природы и людей. На сегодняшней выставке он
неожиданно выступает в роли авангардиста. Вершинин
захотел показать условность, которая в минимуме
реальных очертаний становится знаком философской
величины.

Вершинин не
боится делать героями своих работ деревенских
«дурачков», которые живут на потеху толпы. Он пишет
бомжей, несчастных и счастливых людей и в каждом
находит какую-то сумасшедшую красоту. Кто, кроме
Вершинина, мог воспеть этих странников,
путешественников жизни, забывших уют теплого дома?
Художник будто задался целью все делать наоборот.
Его пейзажи перестали выплывать из земли, а начинают
спускаться с неба. Цвет картин сегодня стал для
художника выразителем основной мысли. В лаконичных
работах прочитывается древняя мудрость: истинный
вкус заключается в простоте. Ни одного лишнего
мазка, только движение, устремленное к абсолютной
гармонии. Став выразителем условного мира, Вершинин
остается абсолютно доступным и человечным художником.

К сожалению, у Геннадия Уланкина на выставке немного
работ, в основном этюды, но они хороши и привлекают
внимание своей неброской красотой, мастерством
художника, кисть которого выдает в нем таежного
человека. На одной работе в окружении неброских
тонов зелени мы видим согнутую фигуру — это сборщик
черемши. По атмосфере, какому-то неуловимому
движению характера угадывается в этом человечке
забубенная душа. Соберет он свой урожай, продаст у
дороги и пропьет… А там хоть трава не расти,
вернее, расти, потому что завтра ее снова собирать
придется, чтобы опохмелиться. Можно подумать: разве
это герои высокой живописи? Герои, да еще какие, они
часть нашей жизни, и художник показывает ее со всей
психологической достоверностью.

Дополняют атмосферу выставки работы Виктора Шергина
— странные образы, переплетенные в причудливом и
изысканном объятии. Свои деревянные скульптуры —
будем так их называть — Шергин не вырезает, он
находит корневые системы, наросты, перевитые стволы.
Эти отдельные части он соединяет в те формы, которые
могут выразить художественный образ в экспрессии.
Большинство работ выполнено из лиственницы, дерева
тяжелого в работе, но прекрасного в законченном виде.

Так получилось, что художники одного из самых
индустриальных городов нашей области составили
выставку, полностью посвященную природе. У каждого
она разная, в разном проявлении — узнаваемая и
неузнаваемая, теплая, нежная или настороженная, как
бы отчужденная от человека. Вместе эти работы очень
красивы, каждая достойна внимания и вдумчивого
созерцания. Один «Бадан» Геннадия Шихалева чего
стоит! Яркий ковер, сотканный из множества цветов, и
каждый его кусочек — шедевр живописи.

Выставка шелеховцев отличается от работ мастеров
иркутской школы. Но тем она и интересна, тем и
выделяется из общего движения художественных
направлений современности.