— Преступность в нашем регионе традиционно высокая.
Для этого, как известно, есть объективные
предпосылки. И все же, Виктор Николаевич, как
выглядит Иркутская область сегодня в российском
рейтинге?

— За девять месяцев у нас совершено 50455
преступлений. По уровню преступности Иркутская
область занимает пятое место в России. То есть в
целом благополучной ситуацию не назовешь. Но
некоторые качественные изменения в структуре
преступности наметились. Если раньше большая часть
зарегистрированных правонарушений относилась к
разряду тяжких и особо тяжких …

— … и это, по-моему, свидетельствовало о высоком
уровне латентной, то есть скрытой от учета
преступности…

— … то в этом году умышленных убийств совершено
меньше, сократилось число преступлений с
применением огнестрельного оружия.

— Чем вы это объясните?

— В первую очередь — профилактическими мерами. Ведь
больше всего убийств совершается на бытовой почве,
при распитии спиртных напитков. Поэтому, когда
милиция стала активнее выявлять хулиганов,
привлекать к ответственности за нанесение легких
телесных повреждений, это подействовало
отрезвляюще на домашних дебоширов.

К тому же раскрываемость убийств по сравнению с
прошлым годом повысилась на 4,5 процента (сейчас она
составляет 81,5%). Уголовные дела по умышленным
причинениям тяжкого вреда здоровью тоже чаще стали
доходить до суда: сравните раскрываемость нынешнюю
— 64% и прошлогоднюю — 59%. Вообще по
раскрываемости тяжких преступлений наша область
занимает сейчас 10 место среди 89 регионов России —
это при несравнимо более высоком количестве
правонарушений. Не так уж плохо, мне кажется.

— Вы хотите сказать, что эти показатели неплохо
характеризуют работу милиции? А кто-то спорит?

— Не знаю, следите ли вы за публикациями в других
газетах, но в последнее время появились статьи под
броскими заголовками, которые явно нагнетают
обстановку. К примеру, «В Иркутской области по-прежнему исчезают
люди», «В Усолье требуют линчевать убийц таксистов»
или «Против иркутян использовали психотропные
препараты» и т. д. Конечно, подобные публикации мы
без внимания не оставляем: факты проверяем, меры
принимаем. Но объясните: к чему эти кричащие
аршинные заголовки?

— Ну ясно же: газетчики пытаются привлечь внимание
читателей, вот и печатают триллеры из номера в
номер.

— Думаю, попавшим в беду людям надо помогать, а не
смаковать их несчастья. В одной из упомянутых статей
речь идет о тех,
кто пытается обменять городскую квартиру на дом с
доплатой, но остается вообще без жилья, потому что
мошенники их обманывают, однако обращаться в милицию
за помощью эти потерпевшие не желают. Газета делает
приписку: подсказывайте адреса таких людей — обо
всех напишем. С какой целью? Разве эти статьи им
помогут?

— А милиция могла бы помочь?

— Мы не одно дело раскрыли по мошенничеству с
квартирами. В конце июня, например, пресечена
деятельность коммерческой структуры, действовавшей
на рынке жилья с 2000 года. Мошенники оказывали,
якобы, посреднические услуги по приобретению элитных
квартир, коттеджей в рассрочку. На самом деле деньги
доверчивых клиентов они присваивали. Удалось
доказать ущерб в пять миллионов рублей. Уголовное
дело расследовано, будет направлено в суд.

И это не единственное «квартирное» дело. В августе
арестованы двое членов организованной группировки,
которые похитили жителя Братска и восемь дней
насильно его удерживали, угрожали, заставляя
переоформить свои квадратные метры на нужного
человека.

Преступлений с квартирами совершается немало — кто
спорит. И тема эта должна подниматься в прессе, раз
она волнует читателей. Это тоже ясно. Вопрос в
другом: ради чего журналист поднимает жареную
тему?

— Это интересно. Вы хотите поучить нашего брата
писать?

— Ну вы же учите милиционеров бороться с
преступностью… А если отставить шутки в сторону, я
вот что хочу сказать. Мы будем только признательны
газетчику, который предостережет людей от махинаций
с жильем, посоветует, как правильно вести себя при
совершении сделки купли-продажи, на что обратить
внимание, расскажет, может быть, и об уловках,
которыми обычно пользуются мошенники, раскроет
технологию обмана, чтобы другие не попались на ту
же удочку. Мы готовы предоставить такую информацию.
И, естественно, будем разбираться с заявлениями тех,
кто стал жертвами махинаций. Постараемся раскрыть
преступления, помочь в несчастье.

Вовсе милиция не бездействует, как можно сделать
вывод после перечисленных публикаций. Убийствами
усольских таксистов занимается специально созданная
следственно-оперативная группа, возбуждены уголовные
дела. По одному из них есть двое подозреваемых, с
ними сейчас работают. Преступление в отношении
грабителей, которые находили своих жертв на
Иркутском железнодорожном вокзале и подсыпали им в
пиво сильнодействующий препарат, раскрыто по горячим
следам. Двое подозреваемых задержаны, уголовное дело
в отношении них передано для расследования в военную
прокуратуру по подследственности — один из
преступников оказался военнослужащим. Подобное
преступление раскрыто и в Черемхове, дело тоже
расследуется и будет передано в суд.

— То есть работа идет своим чередом. Но, согласитесь,
Виктор Николаевич, о повышении авторитета милиции должны
беспокоиться в первую очередь сами люди в погонах, а не журналисты.
Ну кто вам не дает раскрывать громкие преступления,
о которых газеты кричат, заказные убийства, к
примеру, и попадать на первые полосы уже в качестве
героев?

— За славой мы вовсе не гонимся.
А заказные убийства — кто спорит, что их надо раскрывать?
Но тут у нас как раз положительные перемены. В прошлом году
ни с одним заказным убийством не получилось, к сожалению, — нынче же их
расследуется три. И еще по нескольким ожидаем
результаты. Вот и в этом месяце в Братске задержан
подозреваемый в убийстве Мирзоева — очень громкое
было преступление, вы о нем писали. В Ангарске взяли
серьезную группировку — банду Рзаева. Задержаны
четверо, им вменяется 19 убийств. В Усолье
расследуется покушение на убийство частного
предпринимателя. Преступление тоже заказное —
исполнитель и организатор арестованы.
Областной суд в этом году вынес приговоры четырем
бандам: Зайцева, Рыдова, Левачева
и Молоткова. Двое организаторов преступной
деятельности приговорены к пожизненным срокам.

Это все громкие преступления, раскрытые милицией.
Куда уж громче: в этом году мы возбудили уголовное
дело по 210-й статье УК «Организация преступного
сообщества». В России всего пять таких дел
расследуется, и одно из них — в Иркутске.

Но, по-моему, это смахивает на славу Герострата —
хвалиться раскрытием громких преступлений. Если
убийство или кража не попали на газетную полосу —
это не значит, что их жертвы меньше страдают и
милиции можно расслабиться. Неправильно, я думаю,
делить преступления на громкие и обычные, «проходные».

— Тогда, может, разъясните ситуацию с чуть ли не
свободной продажей наркотиков в 3-м поселке ГЭС
областного центра. Сколько там крутится бегунков,
предлагающих дозу… Вот вам «негромкие»,
«проходные» преступления, которые несут в семьи беду.

— Теперь, видимо, ситуацию с пресловутым 3-м
поселком будет разъяснять Госкомитет по
противодействию незаконному обороту наркотиков. Хотя
мы тоже эту работу не забросили — ведь многие
преступления, особенно имущественные, совершаются
наркоманами. Вот почему созданы соответствующие отделы при
уголовном розыске и в управлении по борьбе с
организованной преступностью.
И, кроме того, начальники городских и районных
отделов милиции требуют, чтобы все службы занимались
выявлением наркосбыта.

— И что это дало?

— По сравнению с прошлым годом выявлено на 12%
больше преступлений с наркотиками, а совершенных в
группах — даже на 17%. И в 3,5 раза увеличилось
число раскрытых дел по наркосбыту, фигурантами в
которых выступают члены организованных преступных
группировок.

Так что госкомитету, как новой структуре, мы готовы
помогать — и личным составом, и техникой, и
экспертов своих будем загружать, пока комитет не
создал собственную службу, и для «не наших»
задержанных местами в ИВС поделимся. Уверен, мы
сумеем наладить взаимодействие с новым
подразделением. Одно ведь дело делаем.

— Как и с прессой, по большому-то счету…

— Мы готовы к более тесному и конструктивному сотрудничеству.