!I1!Вампиловский фестиваль показал, что режиссеры, вчитываясь в тексты пьес,
написанных за последнее время, не всегда улавливают способ образного
мышления драматургов. В постановочных решениях они следуют традициям
повествовательного, бытового театра, забывая, что должны быть соавторами.
Только театр наполняет сценическое действие, основанное на том
или ином драматургическом материале, характерами, созвучными времени, в
котором все мы живем.

Многие пьесы, показанные на фестивале, написаны непростым
языком. В них люди могут запросто общаться с потусторонним миром,
с животными, окружающими их в повседневной жизни. Эти
люди не безупречны, но
по-своему интересны. В них выражена попытка драматурга разобраться в
способе проявления характера человека, в ситуациях нестандартных, иногда
ирреальных или мистических.

Возьмем, к примеру, спектакль «Очень простая история» Кемеровского областного
драматического театра имени Луначарского. Это действительно простая
история, в которой очевидны приметы жизни российской глубинки дня
сегодняшнего. Действие разворачивается на скотном дворе, его персонажи
Лошадь, Пес, Свинья, Корова, Петух, а дальше люди — девушка, влюбленная в
парня, которого откровенно не любят ее родители. Узнав о том, что дочь ждет
ребенка, они активно противятся его появлению на свет.

Показ людей и животных, казалось, должен был создать на сцене
особую атмосферу двух миров, в которых животные подчас человечнее
некоторых людей. Спектакль, решенный режиссером Евгением Ланцовым в
традициях бытового театра, не смог передать метафорический образ жизни,
выписанный в пьесе. Подумать только, родившийся ребенок обязан своей жизнью
животным, сумевшим придумать способ, как его спасти. А еще
обязан пьянице и мелкому воришке — отцу юноши, покончившему жизнь самоубийством, чтобы
стать ангелом-хранителем малыша. Глядя на этот образ, вспоминаешь
выражение Александра Николаевича Островского: «Бедность не порок, но и
пьянство не добродетель». Оказывается, добродетель, если сердце не
разучилось сострадать.

Белгородский академический драматический театр показал на фестивале пьесу
Станислава Таюшева «Креститель» — историю о том, как «киевский князь
Владимир возгордился духом, чтобы быть ему христианином. И вошел в
святую купель, и возродился от духа воды, во Христа крестившись, став
сыном нетления:» Эта цитата из «Повести временных лет» в спектакле
расшифровывается декларативно, выражая образ Владимира не в
психологической достоверности, а визуально, поделенным на три цвета. Черный
символизирует душу Владимира, исповедующего языческую веру, красный —
пролитую им кровь брата, и белый — чистоты в момент принятия православной
веры.

Пьеса «Креститель» весьма поверхностно раскрывает страницы
истории государства Российского, а создание ее сюжета стало скорее
фантазией автора, иллюстративно представляющего весь драматизм крещения
Руси. Иллюстративен и Владимир, деяния которого не уступают по греховности
поступку Каина. В рассказе сказителя Бог обрекает первого братоубийцу на
вечные страдания, а Владимира приводит к вере в Иисуса Христа. Если
поверить на слово всему, о чем рассказывает спектакль, создается впечатление,
что греховные поступки совершать можно, только надо не забывать каяться.
Театр, взяв в основу спектакля очень сложный исторический материал,
должен быть абсолютно доказательным.

Двойственное впечатление произвел Архангельский областной молодежный театр,
показавший современную пьесу Исаака Фридберга «Дура, это любовь» и
представление «Не любо — не слушай». Скомороший спектакль, придуманный
заслуженным деятелем искусств Пановым по сказам Писахова и Шергина,
очень бойко и живо рассказывает об истоках русского театра, его
импровизационном и балаганном начале. Игровой стихией представления
артисты доказали, что если шутовство остроумно, то оно заставит засмеяться даже
самого искушенного зрителя.

Следом за архангелогородцами играл спектакль «Сибирская свадьба»
Иркутский театр народной драмы — действие, приближенное к обряду,
традиционным играм и песнопению. Как известно, именно в свадьбах, их
придуманных конфликтах, начинался русский народный театр, его первые
попытки создания собственной драматургии. «Свадьба», разыгранная артистами
театра, не вызывает возражений, она представляет сколок времени, в котором
соединяется прошлое и настоящее. Это фольклор, бережно хранимый народом
для особо торжественных случаев.

На фестивале современной драматургии вниманию зрителей были предложены
спектакли, которые, как правило, разыгрываются на улицах. Хорошо бы
смотреть их не в тесном помещении филармонии, а на свободе, в условиях,
приближенных к их привычной игровой стихии.
Заглянув в истоки русского народного театра, вернемся на большую сцену, к
спектаклю «Дура, это любовь». Первых тридцать или сорок минут трудно
было понять, к какому жанру спектакль принадлежит. Две актрисы на сцене были в
одинаково серых плащах, огромных очках и шляпках, натянутых на лоб. Они
что-то говорили о любви и ревности, ехали в воображаемой машине, ссорились
и мирились. Казалось, действие никак не хотело сдвигаться с места, а
актрисы, разыгрывающие его, просто старательно копировали друг друга.
Режиссером и сценографом Владимиром Космачевским не было соблюдено
основное правило сцены, в котором актер только тогда может быть интересен,
когда создает живой характер, а не его безликую тень, утомляющую
однообразием. Уже в середине спектакля стало понятно, что серые мышки —
героини, какими их придумал драматург, возродятся и предстанут перед
зрителями в прекрасном облике. Это превращение состоялось лишь на
мгновение, в самом конце действия. Стоило ли из-за него лишать актрис их
индивидуальности, делая монотонными двойниками.

Гости и постоянные зрители фестиваля в своих интересах отдавали явное
предпочтение спектаклям, поставленным по драматургии Вампилова.
Были представлены все его пьесы. Выделялся «Старший
сын», поставленный Санкт-Петербургским академическим театром имени
Ленсовета и Московским государственным театром «На Покровке». В разных
по стилистике и прочтению спектаклях со всей определенностью доказывалось
современное звучание пьесы, неувядающее обаяние ее героев.

Режиссер Санкт-Петербургского спектакля Юрий Бутусов поставил пьесу,
написанную более тридцати лет назад, как историю, случившуюся в наши дни.
Все участники спектакля — студийцы театра — играют его о себе и про себя.
Наверное, многих смутил юный возраст Дмитрия Лисенкова, исполнителя роли
Сарафанова. Надо было внимательно вслушиваться в его негромкий голос,
чтобы понять простую мысль: Сарафанов такой же ребенок, как и его дети,
только наивнее и доверчивее их. Исполнители — дети своего времени, они
дерзки, бывают бесстыжи, в их поведении часто усматривается вызов. Время
устремляется вперед, делая поколение молодых людей не похожими на тех, кто
был современником Вампилова. Время спешит, и в его беге люди перестают
понимать друг друга. За внешней раскованностью или деловитостью поведения
проступают черты все тех же детей, нуждающихся в любви и понимании.

Спектакль петербуржцев вызвал много споров, даже раздавались недоуменные
восклицания: «Зачем надо было привозить его на фестиваль?» Но
по мере того, как
уходят впечатления от просмотренных спектаклей, все ярче вспоминаются
молодые исполнители «Старшего сына», распахнувшие перед зрителями свои
ранимые сердца, исповедующие светлое начало жизни. Помог им в этом
Александр Вампилов.

На спектакле московского театра «На Покровке» можно легко понять
ностальгию, с какой режиссер Сергей Арцибашев представляет героев пьесы
Вампилова. Постановщик почти с документальной точностью восстанавливает
на сцене интерьеры 60-х годов — старенький сервант, обтрепанные кресла,
книги, которые сегодня и букинисту не сдашь. В манере поведения героев пьесы актеры
воссоздают историю о человеческой близости и человеческом тепле, «о том, что
такое родной дом, и о моменте в жизни, когда в этот дом необходимо
вернуться. А если его нет, то надо его придумать».
Режиссер понимает, что время открытых человеческих отношений осталось
далеко позади, но он верит в добро, и это добро в спектакле побеждает.

Какими разными кажутся герои Вампилова, узнаваемые в Иркутске, как ни в
каком другом городе. Сколько Зиловых мы видели за последнее десятилетие, и
как непохожи спектакли «Утиная охота» в режиссерских интерпретациях.
Все дальше уходит время написания пьесы, в которой драматург оставил своего
героя на пороге выбора. Виктор Зилов — герой
любого времени, остановленный в движении, которое ведет никуда,
мучающийся вечным вопросом: «Я — конченный человек?» Пока он себе задает
его, сердце живо, оно изранено, но не перестает биться. Герой «Утиной охоты»
вызывает сочувствие, как каждый молодой человек, устремившийся к краю
пропасти.

Зилов в спектакле Омского театра «Галерка» далеко не молод,
он злой, ожесточенный, безрассудный. Режиссер,
заслуженный артист Владимир Витько лишает его
обаяния, высвечивая образ в неприглядных и злых поступках. Этот Зилов,
разочарованный в жизни, приближает время своего ухода из нее. Телефонные
звонки, воспоминания о мерзостях последних застолий приводят только к
одному — смерти. Луч света падает на согбенную фигуру Виктора Зилова,
разрушителя собственной жизни и жизни самых близких ему людей.

Сколько одиночества в пьесах Вампилова, неутешительных размышлений
о том, мысли, что мир несовершенен. К какому бы финалу ни
подводил он своих героев, счастливее
они не становятся. Даже в комедии «Провинциальные анекдоты»
Нижегородского театра «Комедiя» при всей веселости приемов, используемых
в спектакле, звучит тема заброшенности человека, блуждающего в потемках
собственной души.

Вампилова часто называют светлым драматургом, его герои, особенно
Валентина в пьесе «Прошлым летом в Чулимске» — дитя чистоты, редкое
явление жизни. Не случайно к ней тянутся Пашка, Мечеткин, Шаманов, именно
она могла бы дать каждому из них успокоение души, ту любовь, которая может
быть сравнима с даром небесным. Но разве может сохраниться свет в ночи, а чистая
душа не быть поруганной? По Вампилову, даже в затерянном таежном поселке
найдутся разрушители храма природной чистоты человека.

Спектакль «Прошлым летом в Чулимске» Иркутского академического
драматического театра имени Охлопкова был показан на предыдущем
фестивале. Прошло два года. Он не утратил своей звенящей атмосферы,
щемящей боли Валентины, уходящей от людей или вообще из жизни. В финале
спектакля героиня высвечивается ярким лучом света, на нее падают осенние
листья и цветы — не живые, а те, которые принято приносить на могилу. Этот
финал не однозначен, его понимание зависит от мировоззрения —
оптимистического восприятия жизни или убеждения в неизбежной гибели в ней
гармонии.

!I2!Намеренно пропускаю премьерные спектакли наших иркутских театров,
показанные на фестивале: «Прощание с Матерой» Валентина Распутина,
поставленного Александром Ищенко в театре юного зрителя имени Вампилова,
и «С любимыми не расставайтесь» Александра Володина в академическом
драматическом театре имени Охлопкова, в режиссуре Олега Пермякова. Эти
работы объемны и в своем постановочном решении непросты. Их образы
пришли к нам из прошлого времени, которое стало для многих поколений
ностальгическим. Спектакли достойны того, чтобы их
смотреть внимательно и писать о них подробно, основательно.

В дни фестиваля работало несколько дискуссионных клубов, один из которых
рассматривал тему «Человек в системе пьес Вампилова». Было много ярких
выступлений, споров о том, какие спектакли приблизились к драматургии
Вампилова, надо ли их играть в театральной манере прошлого века или
пытаться находить для них обновленный сценический язык. Самым точным по
мысли, пожалуй, стало выступление литературного критика из Пскова
Валентина Курбатова: «Оказывается, есть они во всех концах, эти молодые
люди до 40 лет, а то и до З0 — удивительно слышащие чище и тоньше, чем
слышали их родители, и удивительно находящие слова, чтобы выразить
услышанное. Это высокое утешение и отрада. Александр Вампилов может не
чувствовать себя одиноким там, на небесах. Его услышали и слышат и
прививаются от этой ветви, им данной. Он из последних, кто давал чистую,
молодую, светлую мысль, и есть те, кто слышит в том же свете и радости…»

На иркутском театральном фестивале самым современным драматургом из
всех, кто на нем был представлен, безусловно, был Александр Вампилов. В творческом
поиске образа героя драматург остается нашим современником, заглянувшим
далеко вперед. Он оставил нам пьесы, над которыми по-прежнему можно
смеяться и плакать, удивляться той живой, созидательной энергии, которая идет
от них, делая нашу жизнь осмысленной.