Вот почему каждую осень, когда выдается свободное от домашних дел и забот
время, он намечает маршрут по городам бывшего СССР, берет
железнодорожный билет от Харькова — по пути следования (благо льготы
ветерана войны позволяют делать остановки до десяти суток в местах
транзитных стоянок) и везет свою память к людям:

— Нельзя, чтобы это ушло вместе с нами, — говорит ветеран. —
Мир как будто уснул, стал легкомысленно относиться к урокам истории, к
понесенным жертвам, в том числе и среди ни в чем не повинных детей. Чтобы этого не
повторилось, я считаю своим долгом напоминать об этом.

В Харькове, где поселился после выхода на пенсию бывший инженер-газовик,
очень сильны традиции антифашизма: до сих пор работают комитеты ветеранов
войны, бывших узников фашистских концлагерей. В городе существует
единственный на всем пространстве СНГ музей малолетних жертв нацизма при
67-й школе. Здесь и в других учебных заведениях регулярно проводятся
встречи со школьниками, студентами. Встречи теплые и — самое поразительное,
считает Владимир Ильич, — заинтересованные.

Но Михайлову этого показалось мало: особенно, когда стал работать над книгой
воспоминаний, книгой-расследованием судеб тех, кто не вернулся, не уцелел,
или уже не дожил: В том числе и тех, кто изображен на знаменитых снимках
фоторепортажа Галины Санько (фронтового корреспондента) из бывшей
детской лагерной зоны Яянислинна (Онежская крепость) — нынешнего
Петрозаводска, где в финской оккупационной зоне прошла и часть детства
Володи Михайлова.

— Финны, видимо, дорвались тогда до «реванша», — говорит Владимир Ильич. —
Посчитали, что появилась возможность поквитаться за результаты «зимней
кампании» 1940 года: Что не могли уничтожить, просто вывозили к себе, в
том числе и детей. Расчет, кстати, был весьма прагматичный: по указу
Маннергейма (тогдашний президент Финляндии. — В.П.) одна финская семья
могла усыновить до троих детишек, в основном мальчиков. Видимо, в целях
«восполнения генофонда». Конечно же, отбирались самые крепкие, имеющие
внешнее сходство с «нордическим типом»: Остальных — на работы. Малыши —
на вспомогательные, кто постарше — на лесоповал: Вот там смертность высокая
была, хотя и среди нас, малышей, немало поумирало: от болезней, недоедания,
холодов. Все таки — север Карелии.
Конечно, содержание в финских лагерях не сравнить с тем, что творилось в
Бухенвальде, Дахау, Равенсбрюке или других «фабриках смерти» — там из детей
выжималось все: от крови для «соколов люфтваффе», до пепла на удобрения
после крематориев… Жутко, что все это происходило с
детьми.

Уже в процессе работы над книгой Владимир Михайлов понял, что этой памяти
уже тесно в рамках харьковских встреч. И начал свои поездки. Первая была в
Архангельск и Прионежье. Потом Прибалтика, Беларусь: Нынешний маршрут
ветерана обозначен цепочкой: «Харьков — Красноярск — Иркутск — Хабаровск —
Владивосток».

— Если получится, проеду до Сахалина, — говорит Владимир Ильич.

Он никогда не согласовывает свои маршруты заранее. Просто покупает билет,
сходит в намеченном городе и идет к местным властям. И везде находит
понимание и поддержку.

Так было и в Иркутске. Первая же встреча с начальником городского
департамента образования Виктором Васюком и его помощниками вылилась в
серию и выступлений ветерана в восьми школах всех четырех округов
Иркутска. И везде — те же неподдельное внимание и интерес…

Завершилась иркутская десятидневка Михайлова. Следующим этапом будет
Хабаровск.

Счастья и вам, светлый человек! И долгих лет жизни, как компенсации за
украденное, но не забытое детство…