Высокая цена мандата не останавливает предпринимателей,
рвущихся во власть. Их мучает другой вопрос: «А стоит
ли?» Как выразился в беседе с автором один
бизнесмен средней руки, «деньги есть, рискнуть можно,
но только я дело бросать не собираюсь, и еще непонятно,
как эти деньги будут окупаться».

Считается, что в прошлую Думу шли в основном предприниматели,
которые не терзали себя мыслью о том, что лучше — «нацепить
депутатский значок» или, скажем, «часы хорошие купить».
Мандат им и их предприятию был жизненно необходим.

Для руководителей малых и средних компаний главная задача
при выдвижении своих кандидатур состояла в приобретении
депутатского статуса и полномочий для защиты бизнеса
от «наездов» региональной администрации и конкурентов.

Значительный интерес для кандидатов из деловой среды
представляла и возможность приобретения личного судебного
иммунитета (депутатской неприкосновенности). Ни для
кого не секрет, что в 1999 году в парламент шли десятки
предпринимателей, в отношении которых велись уголовные
дела.

«В условиях полукриминальной экономики депутатский иммунитет
сам по себе является ресурсом для ведения бизнеса, в
который имеет смысл вкладывать деньги, — утверждает
эксперт фонда ИНДЕМ Константин Головщинский. — Во-первых,
свобода дорого стоит; во-вторых, иммунитет дает возможность
вести бизнес в сверхприбыльных криминальных сферах».

Наконец, в Думу всегда активно шли бизнесмены, понимавшие,
что их предприятия достигли предела роста на региональном
уровне и не могут дальше развиваться из-за слабых связей
в органах федеральной власти. «В случае победы кандидата-бизнесмена
на выборах его затраты на избирательную кампанию очень
быстро окупаются, в основном за счет ускорения развития
его предприятия, — утверждает Ирина Никишкина, вице-президент
общественной организации малого и среднего предпринимательства
«ОПОРА России». — Административные барьеры ему легче
преодолеть, чем конкурентам. У него появляются новые
интересные деловые контакты. И потом, только представьте,
какие суммы можно сэкономить на взятках и инвестировать
в расширение бизнеса!»

По данным исследований фонда ИНДЕМ, российские предприниматели
ежегодно выплачивают чиновникам взяток на сумму около
$33,5 млрд., что примерно равно доходной части бюджета
страны. «При этом, — делают вывод эксперты ИНДЕМа,
— успех бизнеса не зависит от вовлеченности в коррупцию,
скорее можно говорить об альтернативной «теневой» системе
налогообложения. Теоретически предприятие, защищенное
высоким статусом владельца-депутата, избавляется от этого
«налога», равного или даже превосходящего уровень открытого
налогообложения».

Сами депутаты, пришедшие в Думу из бизнеса, в ответ
на вопрос: «Что вас побудило выставить свою кандидатуру?
» — не любят заводить речь о деньгах. Обычно они называют
причины неэкономического характера или говорят об интересах
всего бизнес-общества. «В 1998-1999 годах чувствовалось,
что старая система власти с затеянной президентом министерской
чехардой и безумными экономическими экспериментами себя
изжила, — говорит член фракции СПС Николай Брусникин,
до 1999 года возглавлявший тольяттинское предприятие
«Трансформатор». — Мы, бизнес-когорта, чувствовали,
что обновление не за горами и, может быть, наивно в
тот момент полагали, что способны сказать новое слово
в законотворчестве, которое придаст правильное направление
его дальнейшему развитию». Николай Брусникин и несколько
его коллег из числа региональных предпринимателей остались
неудовлетворенными окончательной редакцией законов «Об
акционерных обществах», «О рынке ценных бумаг» и других
экономических документов, принятых «левой» Думой. Они
откликнулись на инициативу Сергея Кириенко и пошли вместе
с ним на выборы, чтобы «ликвидировать сложившееся в
практике законотворчества превалирование социальных
и политических тенденций в пользу экономических».

«Бизнес остается «только бизнесом» лишь до определенного
этапа своего развития, рано или поздно в нем обязательно
возникает общественно-политический элемент. Сначала
бизнесмен думает о том, как создать активы, потом о
том, как их защитить, и, наконец, осознает, что в защите
нуждается сам жизненный уклад», — рассуждает депутат
фракции «Отечество — Вся Россия» Сергей Широков, в
прошлом руководитель группы строительных компаний.

Маститый столичный политконсультант (он просил не раскрывать
своего имени, ссылаясь на то, что ему «такой пиар не
нужен»), принимавший активнейшее участие в разработке
избирательных стратегий для кандидатов-предпринимателей
в 1999 году, утверждает, что в большинстве случаев его
заказчики руководствовались неэкономическими мотивами.

«Люди из бизнеса часто играют в выборы просто со скуки,
— говорит консультант. — Избирательная гонка — что-то
вроде VIP-зала казино, где минимальная ставка $1 млн.
Иногда цель — просто привлечь внимание к своей персоне,
но для этого лучше подходят губернаторские выборы. Присутствует
и такая персональная мотивация, как отмывание репутации,
которую хочется реализовать сразу же вслед за отмыванием
капитала. В начале — середине 90-х, помнится, все увлекались
дворянскими титулами, сегодня же политическим статусом».

Говоря о мотивах депутатов-бизнесменов, сложно обойти
стороной тему парламентского лоббизма. По причине повышенного
внимания к ней СМИ у обывателя сложилось представление
о том, что в здании на Охотном ряду чуть ли не у каждого
кабинета висит прайс-лист с расценками на депутатские
услуги. Однако, по мнению многих депутатов и политических
экспертов, в нынешнем парламенте провести на уровне
федерального закона решение в интересах отдельного предприятия
и даже отрасли крайне сложно.

Бизнесмен, ставший депутатом, оказывается заложником
завышенных ожиданий со стороны акционеров, которые
ждут немедленной отдачи от затрат на его кампанию. Но
в то же время он крайне уязвим для критики со стороны
конкурентов, оппонентов, властей. В таких условиях задача
профессионального лоббиста заключается скорее в том,
чтобы найти компромисс между интересами заказчика и
достаточно большой и влиятельной группы депутатов.

Кстати, именно коммерциализация выборов и избрание в
Госдуму большого числа представителей бизнес-сообщества
могли сыграть роль в постепенном отходе парламента от
примитивных лоббистских схем. Зачем поддерживать чужую
поправку, если она бьет по твоим собственным интересам
в бизнесе — интересам, способным перевесить любой «гонорар»?

Выборы в Государственную Думу третьего созыва были отмечены
прежде небывалым наплывом кандидатов из бизнес-сообщества.
По данным различных источников, от 70 до 90 народных
избранников образца 1999 года были частными предпринимателями:
владели или управляли активами коммерческих предприятий.
Столь значительная погрешность в подсчетах объясняется
тем, что на момент регистрации многие кандидаты уже
успели побывать на государственной службе и еще раньше
отошли от бизнеса, как того требует законодательство.

В этой сфере к депутатам требования предъявляются значительно
менее жесткие, чем к чиновникам. Депутатам довольно
расплывчато запрещено «заниматься предпринимательской
или другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской,
научной и иной творческой», и «состоять членом органа
управления хозяйственного общества или иной коммерческой
организации».

«Давайте исходить из реалий, — призывает Сергей Широков,
— срок депутатских полномочий — четыре года. С одной
стороны, депутат-бизнесмен конечно же должен отойти
от дел: его задача — заниматься совсем другими вопросами.
Но полностью разрывать отношения тоже неправильно.
На мой взгляд, депутат после окончания срока полномочий
должен по крайней мере иметь возможность вернуться
к работе на своем предприятии».

Впрочем, обтекаемые формулировки закона открывают самые
широкие возможности и для тех парламентариев, кто не
думает оставлять бизнес. В принципе владение акциями
нельзя трактовать ни как предпринимательскую деятельность,
ни как оплачиваемую, а должность президента компании
— это не орган управления. Поэтому руководители единолично
управляемых компаний, сделавшись депутатами, оставляют
все как есть, просто вычеркнув свое имя из зарплатной
ведомости (если оно там вообще было).

Куда сложнее приходится предприятиям, управляемым коллегиальным
органом. В таких случаях проводится сложная юридическая
работа, в результате которой бывший член правления переходит
на неоплачиваемую должность советника (члена наблюдательного
совета) с сохранением ряда полномочий. В некоторых случаях
(обычно по причине повышенного внимания к предпринимательской
деятельности члена Думы) активы добровольно передаются
депутатом в трастовое управление.

Так или иначе, передача активов и административная перестройка
предприятий — рискованный и психологически трудный
процесс. Его необходимость у многих вызывает сомнения.
В мае 2002 года депутат СПС Владимир Семенов предложил
Думе внести в ФЗ поправку, которая разрешит совмещение
депутатской работы с предпринимательством. Инициатива
с треском провалилась — ее не поддержали даже коллеги
Семенова по фракции. Депутат (сам он никогда бизнесом
не занимался) так прокомментировал свою неудачу:
«Я лично знаком практически со всеми депутатами
ГД и точно знаю, что более половины из них ведет предпринимательскую
деятельность. Одни сохранили контроль над компаниями,
которыми управляли до выборов, другие создали бизнес
уже здесь и «записали» его на родственников. Эта система
должна была стать более прозрачной, но, как оказалось,
коллегам больше нравится лицемерить».

Печатается с сокращениями. Полный текст статьи опубликован в журнале «Компания».