Больше всего на свете я не люблю непрофессионалов.
Тех, кто плохо делает свое дело. Слишком уж много их
развелось в последние годы. И наверху, и внизу. Оттого,
наверное, так плохо и живем. Ну не нравится людям, когда
врач плохо лечит, чиновник плохо управляет, а дворник
плохо метет.

Татьяна Федотова метет хорошо. Иначе бы не стала победителем
на смотре-конкурсе, прошедшем в Правобережном округе
в конце минувшей зимы. Конкурс, кстати, такой проводится
в областном центре впервые. Чем и вызвал особый интерес.
Соревновались на нем также слесари-сантехники, газоэлектросварщики,
мастера ЖКХ. Но посмотреть, как прилюдно метут дворники
(их теперь официально называют рабочими по уборке дворовой
территории), захотелось многим. И самим жилищникам,
и жителям. Последние с недоумением и любопытством взирали
на то, как целая орава мастеров метлы «набросилась»
на их два огромных длинных дома под номерами 19 и 21
по ул. Уткина. Точнее, на прилегающую к ним территорию.
Казалось, сто лет ее здесь никто не убирал толком. Запущена
она была до предела. Организаторы смотра-конкурса специально
такую трудную площадку выбрали. Чтобы никто потом не
сказал: «Задание было легким».

Татьяне, так единодушно считают в ее родном ДЭЗе N 11
(дирекция по эксплуатации зданий), по жребию достался
самый трудный участок. Она на нем и снег мела, и мусор,
и лед долбила. По комплекции она полноватая, но двигалась
быстро. На шуструю и красивую молодую женщину из предместья
Рабочее тогда многие обратили внимание. Не только на
ее стать, но и рациональность движений, их выверенность.
Особенно — на инструмент. Обычно он у дворников один
и тот же — метла да лопата-пихло. Еще — «долбежка»
для льда, состоящая из топора, приваренного к железной
трубке. Вот, в сущности, и все.

«Долбежку», правда, время от времени пытаются сделать
по другому. Пробуют заменить тяжелый топор чем-нибудь
полегче. Куском тонкого металла, например. Но из этой
затеи ничего не получается: топор пока рубит лед лучше.

Конечно, таскать его за собой по учстку нелегко. Но
как быть? Чем отдолбишь лед? А именно лед надлежит дворнику
убирать прежде всего. Чтобы люди, проходя, не поскользнулись
и не упали, не покалечились. Если лед тонкий, сила топора
вроде бы и не нужна. Но чем тогда его покрошить? Не
метлой же.

Татьяна с мужем Сергеем (тоже, кстати, дворником, работающим
с ней в одной бригаде) придумала вот что. Сергей насадил
на верхнюю часть деревянной ручки метлы железный наконечник.
Мести он не мешает, зато им можно сколоть тонкий лед,
разбить слежавшийся снег или комья грязи. За счет этого
Татьяна экономит время и силы. Ну, а «долбежку» она
использовала на конкурсе лишь как «тяжелую артиллерию».
Там, где железному наконечнику метлы лед был не «по зубам».
Причем, заранее окинув профессиональным взглядом убираемую
площадку, клала топор поближе к толстой корке льда.
Чтобы потом не возвращаться за ним и не терять драгоценные
даже не минуты, а секунды. Сам же топор Сергей наточил
с вечера до блеска.

Она, собственно, на смотре-конкурсе ничего не изобрела,
не придумала заново. Работала, как всегда. Даже лед
здесь, на ул. Уткина, долбила своим излюбленным «косым»
ударом — не перпендекулярно земле, а чуть под углом.
Лед при таком вскалывании лучше отстает от асфальта,
его потом легче собирать в кучу. У новичка сразу такой
прием может и не получиться. «Долбежка» будет или соскальзывать,
или не до конца разламывать лед. Навык приходит с годами.
И он строго индивидуален. У кого сноровки не достает,
у того «косой» удар не получится.

Тут, как говорит Татьяна, «надо уметь». Она с малых
лет набивала руку в физической работе — во дворе усадьбы,
в огороде, на колхозных полях. Помахать косой ей и сейчас
в радость. Она с удовольствием скашивает траву на своем
рабочем участке в предместье Рабочее. Делать это надо постоянно
два раза за лето. Татьяна и делает. Некоторые дворники,
родившиеся в городе, кого-то нанимают, поскольку сами
не умеют. Татьяна над ними смеется. Говорит снисходительно:
«Белоручки».

Я всегда думал: нет ничего проще работы дворника. Мети
себе, да мети. Ну, пыльно, грязно… Ну, рано вставать
— в 5-6 часов. Зато целый день на воздухе, кислорода
надышишься вдоваль. И голова отдыхает. Пока не взялся
писать этот очерк и не «заглубился» в тему слишком уж
всерьез.

Оказывается, не все так просто. Думать надо и дворнику.
Татьяна охотно раскрывала мне секреты профессии. Рассказывала,
как ей удается привести территории в порядок побыстрее
и с меньшими затратами сил. День на день ведь не сходится.
То снег, то метель.

— Свежий снег, выпавший ночью, лучше всего убирать
на рассвете. Пока его не успели притоптать, — говорит
она. — Если поленишься, не встанешь пораньше, себе
же хуже и сделаешь. Потом снег убирать будет в два раза
труднее.

— А летом?

— Летом с вечера слушаю прогноз погоды на следующий
день. Если день обещают жаркий, стараюсь участок убрать
пораньше. До жары. В жару работать сложнее.

— Выходит, и дворнику думать надо?

— А как же! Думать надо всем. В любой профессии, какой
бы простой она на первый взгляд ни казалась. На конкурсе
я, может, потому и победила, что сумела правильно все
оценить. Категорию сложности. Очередность в работе.
С чего начать, чем закончить. И свои силы рассчитала
правильно.

Некоторые читатели могут мне не поверить, но свой «почерк»
есть не только у писателей, журналистов, хлебопеков,
но и у дворников. Это действительно так. Если речь вести
о настоящих мастерах метлы, а не о халтурщиках. Татьяна
на конкурсе начала выполнение практического задания
не с самого, казалось бы, трудного. А с цлесообразного.
Не с дороги, залитой и покрывшейся затем толстым слоем
льда, а с … подъезда. Подмела дорожки, посыпала их
песком (она так всегда делает и у себя в предместье Рабочее).
Смела снег со скамеек. Любопытствующим жильцам это так
понравилось, что один солидный дядечка не удержался,
полушутя предложил: «Приходите работать к нам на постоянно.
Мы бы вам даже приплачивать всем домом стали».

«Свой» участок Татьяна во время конкурса убрала лучше
и быстрее всех — за час. Другому бы на полдня хватило.
Другой бы, менее опытный, вынужден был проходить одно
и тоже место по два раза. А она все прошла за один раз.

Но учитывалось еще и качество ответов на вопросы по
теории. Эта часть конкурса проходила первой. С утра.
Вопросы в билете Татьяне попались хорошо знакомые. Например,
как убирать проезжую часть дороги при движущемся транспорте.
Ясно, что лицом навстречу автомашинам. В сигнальной
куртке. С ограждающим знаком.

Зам.председателя комитета по управлению Правобережным
округом (он же председатель комиссии) Александр Алферьевский
посчитал, видно, что экзаменуемая слишком уж легко «отделалась»
и уточнил: есть ли у нее на рабочем участке собственный
такой знак?

— Да. Мне моя жизнь не безразлична.

Алферьевский заметно оживился. Улыбнулся.

— А у других дворников вашей бригады? — еще раз спросил
он. — Вы ведь бригадир, должны знать.

Главный инженер ДЭЗ-11 Михаил Золотухин, сам член жюри,
от неожиданности даже привстал. Вопрос, как ему показалось,
был задан «не по правилам». Не по теме. К индивидуальному
конкурсу он отношения вроде бы не имел. Золотухин лично
готовил Татьяну к конкурсным испытаниям и очень за нее
переживал.

Переживала и старший мастер Вера Исаева. И другие мастера.
Особенно муж Сергей. Они все толклись у закрытой двери,
пытались услышать что-нибудь. Сергей то подходил к двери,
то садился на стул поодаль.

— Без ограждающих знаков никто на проезжей части дороги
у нас никогда в бригаде не работает, — ответила Татьяна
обиженно. — Можете проверить.

И Золотухин облегченно вздохнул.

Комиссия смотра-конкурса одними только показательными
выступлениями дворников не ограничилась. Проверяла работу
потенциальных победителей еще в течение месяца. Как
убирают свои участки? Как вообще у них там с чистотой?
Приезжали без предупреждения — в любое время дня.
Интересовались даже мнением жильцов. Признали в конце
концов лучшей Татьяну Федотову.

Об этом первом в Иркутске смотре-конкурсе дворников
написали почти все местные газеты. Одна даже поведала:
Татьяна хотела стать дворником с детства. Чуть ли не
с пеленок мечтала о метле. Как мальчишки мечтают о профессии
моряка или летчика. Дескать, и мать у нее была дворником
— более 23 лет. Вот дочь и пошла по ее стопам. К тому
же и муж дворник. Одним словом, настоящая рабочая династия.

— Вранье все это, — посмеялась Татьяна. — Мести грязь
да пыль — об этом разве можно мечтать? Профессия дворника
— вынужденная… О ней не мечтают.

— Как это — «вынужденная»? Кто вынуждает?

— Жизнь. Пенсионеры к нам идут, чтобы немного к своей
нищей пенсии деньжат прибавить. Другие, чтобы получить
служебное жилье. Третьим просто податься некуда — то
грамоты маловато, то инвалидность мешает хорошо оплачиваемую
специальность иметь. Четвертых из-за пристрастия к
спиртному нигде больше не берут… Я вот швеей хотела
стать. Даже училище закончила. Но все пошло не по плану.

Родом Татьяна из села Аляты, что в Аларском районе.
Места тут красивейшие. Одно озеро, длиной 5 км, чего
стоит. Мать работала нянечкой в детском саде, отец шоферил.
Семья разрасталась, и родители решили, что перспектив
у детей в деревне мало. Решили попытать счастья в городе.
Отец отправился на разведку в Иркутск. «Зацепился» в
ДЭЗе N 11 слесарем-сантехником, где ему дали служебную
квартиру. Следом приехали и все остальные — мать, Таня,
ее брат. В областном центре в их семье прибавились еще
одна сестра и брат.

Мать устроилась дворником. Бригадирствовала несколько
лет, пока не ушла на пенсию. Теперь за порядком на этой
же самой усадьбе следит Татьянина бригада. Еще при матери
эта территория считалась одной из самых чистых в городе.
Таковой остается и по сей день.

Первые профессиональные навыки Татьяна получила, конечно,
от матери. Помогала ее с 10 лет. И подметала, и деревья
садила, и траву скашивала. Быть дворником не собиралась.
Ей нравилось шить на машинке. Но когда вышла замуж и
родила сына, над молодой семьей повис извечный наш
квартирный вопрос: где жить? Пришлось пойти проторенной
родителями дорожкой — устраиваться в жилконтору. Дали
однокомнатную из обменного ведомственного фонда. Тут
они и живут, уже девять лет.

— Сын пойдет нынче в 4 класс, — с видимым удовольствием
сообщает Татьяна.

— А что он любит? Какие у него увлечения?

— Музыку любит. Весь в меня и Сергея — мы ею очень
увлекаемся. Помню, привезли сына из роддома, положили
в кроватку. Сережа включил негромко магнитофон и говорит:
«Пусть приобщается к музыке с пеленок». Слушали Анну
Герман, Губина, Кадышеву. Моя мама заругалась: «Разбудите
ребенка, выключите». Мы и выключили. Сын сразу же проснулся,
заплакал. Заснул только, когда опять заиграла музыка…
Потом эта картина повторялась не один раз.

— Говорят, ты хорошо поешь, готовишь, вышиваешь и шьешь?

— Это правда, — заразительно смеется она, отчего
ее белесые пушистые ресницы, кажется, становятся еще
белее, а золотые маленькие сережки игриво поблескивают
под лучами солнца. — Все делаю. Не знаю только хорошо
или плохо получается.

— Старший мастер Вера Исаева считает, что получается
просто отлично, — вспоминаю я.

Татьяна вдруг смущается. Говорит неуверенно:

— Ей виднее… Она у меня дома часто бывает. Вот на
30-летии была.

— Любовь к музыке давно появилась?

— Лет с пяти. У родителей в деревне был старенький
проигрыватель. Я крутила пластинки с утра до вечера.
Особенно любила слушать Мирей Матье. Я тогда картавила,
слова выговаривала неправильно. Звуки получались похожими
на французский. Да и лицо было такое же кругленькое.
Вот меня домашние и прозвали в шутку ее именем. Любили
говорить: «Пришла наша Мирей Матье»… Логопед посоветовала
чаще петь. Помогает, дескать, быстрее избавиться от
картавости. Я и пела. Участвовала в школьном хоре. Картавости
теперь нет, а петь продолжаю.

— С мужем на пару?

— Нет, муж не поет. На семейных встречах мы с теткой
— главные солисты. Мама часто нам подпевает. Другие
родственники (их у нас много!) тоже любят петь.

— Работа дворника спокойная? — спрашиваю Татьяну.

— Что вы, очень даже нервная. Люди у нас не заботятся
о территории вокруг и около своих домов. Мусорят, где
попало. Выбрасывают все зачастую не в контейнеры, а
рядом. А то и совсем в другом месте. Могут что-то выкинуть
прямо из окна. Старые столы, стулья, диваны и другую
мебель, которая не входит в контейнер, находим по утрам
в самых неожиданных местах. Собираем и вывозим нашим
дэзовским самосвалом. Хорошо хоть работаем бригадно:
вместе грузить легче и быстрее. При индивидуальной работе
делать все намного сложнее и опаснее. Как пойдет женщина
одна убирать подвал по нашим-то временам?

— Некоторые, наоборот, ратуют за индивидуальную организацию труда
у дворников…

— При коллективной работе плюсов больше. Есть взаимозаменяемость.
Взаимопомощь. Взаимоответственность. Чтобы не было
обезлички, каждому устанавливаем индивидуальный КТУ
(коэффициент трудового участия). Ежедневное общение
друг с другом тоже всем помогает.

— Сколько у тебя в подчинении человек?

— Семь. Я самая среди них молодая.

— Слушаются?

— Да. Но бывают и конфликты. Люди-то разные. И обстоятельства
бывают разные. У нас ведь за порядок на той или иной
территории спрашивают в конечном итоге с дворника. А
не, скажем, с жильца. Или с ремонтников Иркутсктеплоэнерго,
которые траншею разрыли, трубы поменяли, а засыпали их
потом «левой ногой». Взломанный асфальт даже не восстановили.
Слюду, которую они раньше использовали как утеплитель,
а теперь не используют, на поверхность земли выбросили
да так и бросили. Подмести ее практически невозможно
— метла скользит по ней. А если и соберешь все-таки
в кучу, то прохожие опять разносят слюдяные крошки по
всей округе.

— Ругают потом вас?

— Конечно. Два месяца назад сгорели самодельные гаражи.
От них остались лишь кучи черного железного хлама.
Хозяева этих бывших гаражей убирать оставшееся на пепелище
не хотят. Кивают на нас. Возмущаются: «Почему не убираете?»
А вы говорите… спокойная работа.

Напоследок я спросил Татьяну Федотову: хотела бы она
поучаствовать в общегородском смотре-конкурсе на лучшего
дворника?

— Почему бы и нет, — ответила она. — Но мэрия их,
к сожалению, не проводит.

— Хочется еще один телевизор? — пошутил я.

— Да нет. Азарт появился. Районный конкурс нас раззадорил.
Научились мы при этом многому. Как во время подготовки,
так и во время самих соревнований. Руководители нашего
ДЭЗа, мастера огромную работу с нами провели. Это было,
я знаю, и в других домоуправлениях округа.

Ну что тут сказать? Лишь одно: слово — за мэром и его
заместителями. Низы, как видите, хотят. Теперь надо,
чтобы и верхи захотели.