Не сразу загорается тайга. Курятся маленькие
сизые дымки, столбиками поднимаясь
вверх, теряясь среди уходящих в небо стволов. Тлеющий
в лесном опаде жар ждет ветерка. И он потянул,
слабый, легкий, чуть наклонил столбики дымков. Зашевелилось
в подстилке пламя, стало выглядывать бесцветными,
не видными на солнце язычками,
быстро поедать сухие травинки и хвою. Ветер
потянул сильнее, и пламя вспыхнуло, затрещало, взвилось
и пошло, пошло по ветру, огибая толстые стволы и уничтожая
беззащитные стволики кустарника и подроста.
Дымит, расширяясь, еще не очень страшный низовой пожар,
оставляет после себя костры из поваленных бурей стволов
и старых пней.

Но вот на пути низового пожара возник завал из упавших
друг на друга деревьев со сплетеньем просмоленных веток
с рыжей старой хвоей. Жарким пламенем полыхнули тысячи
хвоинок, затрещали ветки. Костер набирает
силу, поднимаясь ввысь. Окажись он в чаще
деревьев, неминуем страшный верховой пожар.

В середине июня, когда вокруг поселка Большие Коты стояла
сушь и весело сверкало солнышко на глади озера, нечаянная
гроза расщепила ствол дерева. Занялся пожар в пади
Жилище. Лесник Валерий Резванов собрал шестнадцать
трудоспособных местных жителей, и они отправились в опасный
очаг. Возгорание было локализовано и потушено
после трех суток борьбы с огнем. Нехороший
дым в ближайшей к поселку пади развеялся. Вновь
засияло солнышко, перемежаемое небольшими дождиками.
Запели птички, и зашумела спасенная тайга.

Покой был недолгим. В начале июля вновь
запахло гарью: вспыхнула тайга над падью Малые
Коты и над вершиной пади Варначка, занялся пожар в районе
Сенной. И снова ходили по дворам лесники
Валерий Резванов и Анатолий Белов, пытаясь
собрать тех, кто мог и хотел помочь; отправил на пожар студентов-биологов,
проходящих здесь практику, Вадим Тахтеев.

Начавшийся дождик внушил было надежду на скорое окончание
бедствия, но тщетно. Влага лишь ослабила
пожары, но не потушила. На следующий день дым потянулся
над тайгой с новой силой. Часть людей с пристани у Малых
Котов была отправлена на быстроходном патрульном катере
в Сенную. Остальные — два
рабочих-узбека, Анатолий Белов, его сын Василий и я
— захватили
лопаты, резиновый ранец с водой и потопали вверх по
крутому склону пади Малые Коты. Крепкие парни, Анатолий
и узбек, назвавшийся Сашей, взялись поочередно нести
тяжеленный ранец, остальных лесник отправил с лопатами вперед:
«Пожар ждать не будет!»

Сын лесника Василий быстро поднимался по знакомой тропинке.
Мы с узбеком Володей, стараясь не отстать, скользили
по опавшей хвое сосен. Наконец утомительный подъем закончился.
Тропинка начала петлять между
стволами, по зарослям багульника (рододендрона даурского)
с лаковыми темно-зелеными листьями, распространявшими
тонкий приятный аромат, смешивающийся с запахом
сухой подстилки и смолы разогретых солнцем стволов.
Оно то выглядывало яркими лучами сквозь сплетение
крон в вышине, то пряталось за светлые
тучки, медленно наплывавшие из-за отдаленных
отрогов. На вершине прохладный ветер и остужал
разгоряченные лица, чувствовался характерный запах
горящей тайги.

На подходе к очагу нас догнали неутомимые Анатолий
и Саша. Еще немного усилий, и мы стоим у края низового
пожара. Он охватил примерно полтора гектара и
курился в разных местах
маленькими дымками-запалами. Детонатор — ветер, взрывчатка
— сухие подстилка и мох.

Анатолий расставил нас по местам
делать окопку очага пожара. Разделившись на пары,
мы подрубали дерн штыковыми лопатами и откидывали его
прочь, оставляя полосу чистой земли и камней.
Дойдя до окопки, тлеющая подстилка вначале чернела,
потом покрывалась
сероватым пеплом и остывала. Анатолий Белов
строго предупредил, чтобы мы не заходили за границу
пожара: «Даже погасшая внешне подстилка может таить
под собой тлеющий жар»! Мы старательно вонзали штыки
лопат в дерн и откидывали его в сторону, противоположную
краю пожара. Если поперек окопки попадались ветки или
тонкие упавшие стволы, мы также откидывали,
оттаскивали, тщательно осматривая, нет ли
обугленностей. Привычные к
земляным работам узбеки Саша и Володя споро подрубали
дерн и энергично отбрасывали его совковой лопатой.
Анатолий обошел пожар вокруг и работал с другой стороны.
За мыском слышались удары его лопаты.

Неожиданно быстрым упругим шагом появился
Валерий Резванов, уехавший в
Сенную с катером. Он стал о чем-то живо переговариваться
с Анатолием. Мы с Женей (фамилию не знаю) взяли лопаты и пошли
к прокопанной полосе.
Василий был куда-то отправлен, кажется, за людьми.
Мы еле успевали подрубать дерн, а Валерий
откидывал землю. Доведя окопку до соединения
со сделанной в предыдущие дни, он вновь побежал осматривать
пожар. Временами глуховато слышались удары его лопаты.
После утомительной работы события и само течение жизни
стали путаться. Остались только запах
гари, дымки на выжженной поверхности и мелькание
лопаты…

За поворотом мы вновь встретились с Анатолием.
«Идите, смотрите по моей стороне, а я — по вашей. Встречаемся
у начала окопки. Будьте внимательны».
Дымков почти не было, но вдруг, будто от спички, брошенной
в бензиновую лужицу, вспыхнули подстилка
и кусты пожухлого багульника внутри окопки. Мы бросились
их тушить. Под ногами суетились рыжие лесные муравьи.
Минерализованная полоса разделила их на две части.
Те, что внутри, падали с ветвей и корчились
на остывающем пепле, а снаружи, живые и здоровые
суетились, ремонтируя разоренное гнездо: подносили хвоинки,
другой лесной мусор.

Уже на месте встречи Женя заметил подозрительный дым
невдалеке. Пошли туда. На подходе дым озарился багровой
краской и вспыхнул высоким жарким пламенем. Горел
пустотелый обломок ствола высотой метра два
с половиной. С
трудом удалось отломать от него большой кусок, с гулом
упавший на черную землю. Через несколько секунд опавшее было
пламя взвилось с новой силой. Стволы соседних деревьев стали
темнеть, будто намокая со стороны огня. Начала плавиться
смола. Темные полосы медленно и неуклонно поползли
вверх. Жутко гудело в стволе-трубе пламя. Еще немного —
и вспыхнут факелами ближние деревья, смола на их
стволах уже пузырилась, закипала. Мгновения
отделяли от начала верхового пожара.
Вверху кружил вертолет Иркутской авиабазы.

Женя подбежал к пышущей жаром «доменной печи» и уперся
в обломок ствола лопатой: «Толкаем!» — крикнул он сквозь
неистовый сухой жар «плавильни». Поддается!». Огненный
воздух обжигал лицо, ствол раскачивался и хряскал в
корневище: нажим — отход, нажим — отход. Труба «огнемета»
затрещала, накренилась и с тяжелым гулом опрокинулась.
Смола начала застывать янтарными
капельками. На выжженной земле огонь уже не опасен. Мы вытерли лица от
пота и пошли обратно.

В какой-то из моментов появились сын лесника Василий
и группа лесников из Листвянки: «А нам сказали, что
вас здесь двадцать!» — удивились они,
выделяя нам банку сгущенки из своего пайка. «Нас не двадцать,
а тридцать!» — гордо заявили мы в ответ.
Попили чаю. «За работу!» — скомандовал Анатолий, и вновь
застучали лопаты, фыркнула и ровно потянула бензопила,
разваливая на части лесной завал.

В разгар работы издалека снизу
раздались отчаянные крики. Кто-то бежал к нам
и громко кричал. Слов было не разобрать. Вместе с криками
едва слышный, вначале почти нереальный, стал наплывать
тяжелый гудящий рокот. На границе гари показалась фигура
человека. «Уходите!» — донеслось до нас.

— Резванов, — удивились лесники. — Чего он орет?

«Самолеты! Бомбить! Уходите!» — разорванно слышалось
сквозь гарь и жару. Стремительно, словно в гимнастическом
зале, перебрасывая себя через поваленные стволы, рвался
под надвигающийся гул к нам Валерий
Резванов. «Всем! Быстрее! Уходить!» — скомандовал он.
— Сейчас «бешки» начнут воду сбрасывать!»

Проверив, все ли здесь, мы с лесниками образовали
цепочку и быстрым шагом стали выходить из пожарища мимо
стоящего на склоне и нетерпеливо махающего рукой Валерия.
«Ну помочит немного», — шутил кто-то на ходу. «Приятного
мало, но не страшно». «Лишь бы по голове стволиком не
попало! — послышался голос в ответ. — Чуть с высотой
не рассчитают, не только ветки, вершины водой ломает.
Я видел!»

Мы вышли за границу пожара и быстро уходили прочь…
С плавным, мощным гулом над черным пятном прошли на
бреющем два больших и красивых самолета-амфибии.

— Все нормально! — прокричал, успокаиваясь
Валера. — Быстрее отходим,
что им зря горючку жечь, ожидая, пока мы уйдем…»

В поселке Большие Коты и на уходящем в Иркутск «Восходе»
люди видели, как от снизившегося над лесом самолета отделилась
темная масса воды и, вспенившись, словно комета,
провалилась вниз, за отрог. Вслед за ней под второй
крылатой «пожаркой» вспенилась
и пошла вдогон вторая «комета» из чистой байкальской
воды…