— Настроение праздничное, приподнятое, боевое. Наш театр знают многие
поколения зрителей, для них он стал собеседником и товарищем в жизни. В
ТЮЗ ходят и пожилые люди — это театралы с огромным
стажем. Я смотрю на них и думаю: они знают наш театр почти с самого начала
его рождения, когда он был еще ТРАМом. 75 лет для человека
— дата значительная. Это возраст, когда жизненный путь определен, можно подводить
итоги. Мы тоже думаем о том, что сделано, как будем развиваться дальше. Но
для театра 75 лет не возраст, вернее, это юношеский возраст, с переходом в
зрелость. В России есть театры, которым 200 и более лет.

— Театры юного зрителя России сегодня стоят на перепутье: с одной стороны,
они продукт социализма, с другой — вступив в новую жизнь, они не утратили
своей актуальности. На примере вашего театра можно судить об этих
изменениях. Одно время вы ставили спектакли исключительно для детей,
сегодня ваш репертуар, кажется, излишне «овзрослен», причем не
молодежными, а именно взрослыми пьесами, рассчитанными на зрителей,
подготовленных к восприятию театрального искусства. Проблема
очевидна, поэтому возникает закономерный вопрос, каким путем вы
намерены развиваться дальше?

— Проблема действительно очевидна. Вспомните, когда мы наращивали детский
репертуар, было очень тяжелое время. Во взрослые театры зрители почти
перестали ходить, а дети продолжали смотреть сказки. Ориентируясь на детей,
мы и зрителей не потеряли, и репертуар сформировали, оставаясь, в первую
очередь, театром юного зрителя. Но нельзя забывать, что театр создавался для
молодежи. Театр рабочей молодежи, так его называли на заре становления. На
протяжении 75 лет у него всегда был солидный вечерний репертуар. Было
время — это 70-80 годы, — когда театр был действительно молодежным. В то
время драматурги писали много пьес на злободневные школьные и
молодежные темы. Ставились спектакли-диспуты и публицистические
спектакли. Я сам, когда пришел работать в театр актером, принимал участие в
подобных акциях. Это было живо и необходимо, как воздух.

Произошли перемены в стране, школьные темы резко ушли из драматургии и
сегодня не вернулись в том качестве, в каком были бы приемлемы для театра.
Есть современная драматургия, есть и молодежная проблематика, но она
настолько пронизана негативными социальными явлениями нашей жизни, что
найти там хоть какой-то проблеск, какую-то надежду на будущее просто
невозможно. Мы не можем на юных зрителей выходить с тяжелым, мрачным
репертуаром с тупиковой ситуацией. Это взрослый человек, с его знанием
жизни, не соглашаясь с тупиком, может искать и находить выход, а молодому
человеку нужно понять, куда двигаться, как ориентироваться, искать и
находить свое место в жизни.

Почему сегодня ставят Вампилова? По всей стране идут его «Старший сын»,
«Прощание в июне», другие пьесы. С одной стороны, это комедии, они очень
нравятся публике, с другой — зрители находят в них что-то свое, созвучное
настроению. Вспомните, в свое время героем был Бусыгин, а сегодня, как ни
странно, на его место встал Сарафанов, и молодежь тянется к этому чудаку.
Акценты меняются. Сегодня такого уровня драматургии, к сожалению, нет.
Поэтому мы ставим классику, но такую, которая близка современному
молодому зрителю.

— Мне кажется, что еще одной теме в своем репертуаре вы уделяете мало
места, — теме любви. В наш прогматичный век очень важно
разговаривать с молодежью о чувствах, непреходящих ценностях жизни.
Что вы думаете об этом?

— Эта тема нас волнует. Конечно, в нашем театре в первую очередь должны идти
спектакли о любви. В планах постановка «Тристана и Изольды».
Я помню замечательный спектакль, который шел в нашем театре в конце 70-х годов.
Тема эта вечна: любую молодежь в любые времена всегда волнует состояние
собственной души.

Сегодня у наших зрителей вызывает большой интерес спектакль «Укрощение
строптивой». Почему идут на него? Потому что знают, что в центре пара, во
взаимоотношениях которой все не просто, укрощение и в конечном счете
любовь. Когда в спектакле главная героиня находит в себе силы быть мягкой,
женственной, смотреть ласково на суженого, идет взаимное
понимание, возникает пауза и первый поцелуй — зрительный зал взрывается
аплодисментами. Они ждали подобного финала. При всех перекосах нашей
жизни молодые люди хотят идеальной, чистой, красивой любви.

— В театре сегодня очевидна проблема режиссуры. Как вы думаете
продолжать работу: с привлечением приглашенных мастеров или будете
все же искать главного режиссера?

— Проблемы здесь есть. Это можно проследить по формированию
труппы. Не успеешь набрать актеров, необходимых в репертуаре, как возникает
потребность принимать на работу новых. Одни уехали учиться, другие вообще
ушли из театра, начинаются замены, вводы. Процесс этот бесконечен.
Хорошо, когда все на местах, но чаще всего необходим
постоянный поиск.

Те же проблемы и с режиссурой. У нас постоянно работает Александр
Ищенко, ставит свои спектакли, один — «А зори здесь тихие»
— был удостоен губернаторской премии. «Синюю птицу» ставил у нас заслуженный
артист Александр Булдаков, «Маскарад» — Сергей Болдырев, два спектакля
— режиссер из Калуги Баранников — это «Лабиринты сновидений» иркутского
драматурга Алексея Шманова и «Вишневый сад» Чехова. Сегодня мы ведем
переговоры с режиссером из Камчатки Валентином Зверовщиковым,
замечательным режиссером Андреем Борисовым из Якутска,
Горбачевским из Златоуста, который постоянно участвует в престижных
фестивалях, в том числе в «Золотой маске».

И все же в театре должен быть главный режиссер. Но чтобы не ошибиться,
необходим неспешный поиск. Чем
чаще мы будем приглашать режиссеров на постановки, тем скорее и вернее
определимся в своих интересах. Если приедет режиссер, который поставит
хороший спектакль, найдет контакт с труппой, тогда можно будет говорить и о
постоянной работе.

— В юбилейные дни вспоминается только хорошее, и это правильно. Но есть
самые важные, главные проблемы, которые необходимо решать, несмотря
на праздник. Виктор Степанович, наверное, надо поговорить о
реконструкции здания вашего театра. Как продвигаются дела?

— Наше историческое здание строилось в начале ХХ века. В нем был ресторан,
иллюзион и другие увеселительные заведения для отдыха обеспеченной
публики. В советский период оно было реконструировано под молодежный
театр. Надо заметить, камерный зал на пятьсот мест очень удобен, он с хорошей
акустикой, с каждого места все видно и слышно. Мы дорожим этим залом и
той абсолютно театральной атмосферой, которая была в нем. Хотелось, чтобы
дух нашего театра перешел и в новое здание.

В иркутском «Промстройпроекте» сегодня ведется подготовка документации.
Срок на ее изготовление отведен небольшой — один год. Если чертежи будут
выдаваться поэтапно, мы сможем осенью или в начале 2004 года приступить к
сносу аварийных помещений и укреплению старых конструкций, которые
должны оставить фасад нашего здания в неизменном виде.

— На какой срок рассчитаны реставрационно-строительные работы?

— Сроков никто конкретно не называет, но предположить, что за пять лет
театр будет построен, можно. Нашему городу и региону давно необходим
обновленный, технически оснащенный молодежный
театр. Неоднократно в газетах, на встречах с руководителями учреждений
культуры области об этом говорил губернатор Борис Говорин.

— Театр находится в переходном состоянии. Значит ли это, что сегодня вы
определяете свой новый творческий образ?

— Поиск театру необходим всегда, даже при стабильном режиссере, новое
должно возникать постоянно. Нет главного режиссера, значит, будем работать
с приглашенными. Где-то, может быть, и ошибемся, но театр имеет право на
ошибку. Это многотрудная, ежедневная, интересная работа. При всем
многообразии эмоций, выплесков, размышлений, я повторяю, это безумно
интересная работа. За это я и люблю театр.

На высокой ноте любви к театру мы заканчиваем разговор с Виктором
Степановичем Токаревым. Пожелаем ему и его театру творческих успехов
и свершений на пути, который неизменно приведет к самому
торжественному дню нового сезона — 75-летнему юбилею. Всего вам
доброго!