Здравствуй, дорогая редакция!

Хочу рассказать ужасную историю из реальной жизни. Сейчас
мне 19 лет. Спасибо Господу, что я дожила до столь серьезного
возраста.

Когда мне было 13 лет, я попала в компанию очень, как
мне тогда казалось, интересных людей. Меня стали увлекать
«игры» взрослых. Я начала заниматься тем, что никогда
не приветствовалось в моей семье: курить, пить и спать
с мужиками. Мы вместе с моей подружкой окунулись с головой
в болото. Наши новые знакомые без проблем пили технический
спирт «Фито», спали с девками в одной комнате с гуляющей
гурьбой и крутили самокрутки. Конечно, иногда и у нас
были просветы в жизни: дискотеки, бары, другие парни,
побогаче. Другая жизнь, как нам казалось. Но нас тянуло
в дерьмо, в наш притон на Депутатской, где было скопище
бесов, алкоголиков и наркоманов.

Когда мне исполнилось 15 лет, у меня появился более
или менее постоянный друг, с которым мы очень часто
ругались. И я нашла хороший способ снятия стресса —
«колеса». Я начала глотать таблетки. Мне понравился
этот кайф. Как что-то происходило не удовлетворяющее меня,
я сразу же хваталась за «колеса»: тарен (это было излюбленное
средство), пипольфен, клофелин. А в худшие времена — все
подряд. Моей же подружке было не по душе глотать «колеса»
и сидеть на лавке, пускать слюни. Сколько я ни пыталась
втянуть ее, не получалось. Но в моих мечтах был, конечно,
он — героин. Пушистый, как снег, нежный, как мама, желанный,
как любимый человек, и такой таинственный.

Я часто встречала героиновых наркоманов. Они были ужасно
одеты, курили дешевые сигареты, не ходили на дискотеки,
но у них было ЭТО — то, чего я так хотела. Я хотела
зависать. Хотела колоться и не иметь недостатка в героине.
Просыпаться с ним и засыпать. Время шло, и в моем наркоманском
опыте были продвижения. Водка меня уже не цепляла. «Колеса»
уже казались чем-то скучным. Но появилось то, что внесло
в мою жизнь капельку смеха. Это анаша. Как я ее любила!
Просыпаясь утром, задавала себе вопрос: есть ли у меня
двадцатка на раствор, папиросы и ботва на «складе»?

Хочу заметить, что при всем при этом я еще и хорошо
училась. С детства я была примерным ребенком, с пяти
лет пошла в школу.

В 2000 году я окончила 11-й класс и имела конкретные планы:
поступить в нархоз. И поступила, а на лето устроилась
на работу. Мое желание попробовать гекса не ушло —
хоть разочек, хоть по ноздре, просто узнать, каково
это. Начала работать — появились деньги, тут и «друзья»
потянулись. (Принцип такой!) Как-то ко мне на работу
пришла Леночка с приятелем и попросила занять денег,
но я нашла кучу отмазок. А потом они предложили купить
«пороха», как раз для разочка. Я тогда подумала, что
их сам бог послал. Прошло три года, но я помню это как
сейчас. Такой медленный приход, волнами — и тебе все
по барабану. После этого все полетело, все мечты стали
разбиваться. Ложь сделалась чем-то элементарным в моей
жизни. На пары ходила крайне редко, т.к. училась с восьми
часов и уже вкусила немножко кумара. Иной раз, когда
все катило, хотелось жить, иметь много денег, чтобы
самой никогда не ездить к барыгам. А когда перед выборами
героина не стало в городе, толпы нарков шатались по
самым забытым точкам, чтобы купить хотя бы чек. Очень
обидно, когда у тебя есть деньги, а купить негде. Некоторые
барыги в такие кризисы куш срывали: по две сотки за
чек просили, а ночью 250 рублей (обычно чек стоит 100
рублей). В такие дни можно было наблюдать, как по 200
человек сидят у дверей барыги.

Как-то я поехала на пятак на рынке, возле фонтана. Там
можно состыковаться с теми, у кого денег на чек не хватает.
И там же располагались таксисты, которые за 80 рублей
отвозили к барыгам в Копай и Радищево. До Третьего поселка
ГЭС брали 100-120 рублей с тачки. За отдельную плату
можно получить еще одну услугу — уколоться
в машине. Очень часто водилами были наркоманы. В тот
день мы состыковались с каким-то пареньком и поехали
на Третий. Там была куча народу, как на Юности в праздник.
Вдруг раздался сигнал милицейской машины и в рупор
сказали: «Всем стоять». Как тараканы, все рассосались,
кто — через забор, кто — по подъездам. Я тогда была
неопытная, не понимала ничего. Бегу за парнем, с которым
состыковались, и спрашиваю: «Зачем все удирают, ведь
пороха ни у кого нет — нас не с чем брать?» Оказалось,
что без судимости там я одна, многие в розыске, многих
«мусора» уже знают в лицо. В тот момент я думала, что
я не такая, как они: Я не хочу больше жить, не только так, но
и вообще. Из дома я все вытащила. Руки в проколах и
абсцессах, на лице аллергия на «барбитуру». Однажды
в очередной раз мама закрыла дома и никуда не пускала.
Я ее уговорила положить меня в психушку и оттуда сбежала,
взяла дозу. Пришла домой, чтобы в ванне шпигануться.
Захожу в ванну будто бы помыться, перетянула руку —
и все. Просыпаюсь спустя несколько часов — надо мною
врачи трудятся. Отъехала! Но бог миловал.

Люди, которые не пробовали
колоться, думают, что героин как яблоко, допустим. Ребенок
ноет: «Хочу яблоко, хочу яблоко!» Мама говорит: «Нет».
Отшлепала — и на том успокоилась. Все совсем по-другому.
Когда ты знаком с героином лично, от него нельзя отказаться.
Это червяк в голове, он точит тебя, что бы ты ни делал — ты думаешь
о нем, тебе нужен приход — как теплые объятия, тебе
нужны мурашки. Еще кубик раствора — ради него ты готов
своровать, вынести из дома телевизор, кинуть друга,
занять у соседки, снять с прохожего шапку, уколоться
грязным шприцем, заведомо зная, что он заражен гепатитом
и ВИЧ. Ты готов видеть слезы матери и слышать от нее:
«Лучше бы ты умер, я бы один раз поплакала и не мучилась
больше». Наркотики — это смерть.

Но сейчас я живу. Действительно живу. Мне помог Бог.
Однажды мы с Ленкой уделались как следует и пошли в
церковь на улице Ленина. Купили свечку, поставили у Иисуса.
И я молилась: «Если Ты есть, пожалуйста, помоги мне.
Я больше не могу так, я устала. Либо позволь мне умереть,
либо помоги бросить колоться». И вот я жива, без гепатита
и ВИЧ, не курю, не пью, учусь в нархозе на отлично,
работаю, а главное — у меня есть Бог. Он куда угарней
героина.

Не знаю, будет ли кто-нибудь читать мое письмо. Я хочу
предварить ошибку многих молодых людей, которые хотят
попробовать, узнать, что такое наркотик. Это ад. Наркомания
— филиал преисподней. Когда живешь в ней, жару не чувствуешь,
кажется, что все так живут. Но нет же. Есть жизнь другая!

Знаете, что самое страшное? Когда все начинается, кажется,
что ты — король ситуации. Когда хочешь — карету до Копая. Когда хочешь — порох
в постель. Но потом героин обладает тобой. Ты произносишь
это слово по сто раз в день, а думаешь о нем еще чаще.
Иногда, на кумаре, оно звучит как слова «жизнь», «радость»,
но иногда как «смерть» и «неизбежность». И никто не
в силах остановить эту карусель. Утром чуть-чуть снялся
оставленной дозой и в путь — чистить карманы в трамвае
или шапки срывать, потом кайф до ломки и опять поиск
денег. И никто не может помочь: ни друзья, ни мама,
ни врач. Но я знаю, кто тебе поможет — Бог. Просто обратись
к нему, как это сделала когда-то я…