Я бы, может, и не стал использовать этот заезженный
термин, но, когда
в глаза бросилась ярко начищенная медь варочных агрегатов
в цехе по производству пива, слово «флагман» так и напрашивалось
в заголовок. «Надраенная медяшка» — символ флотского
шика и дисциплины —
как ничто лучше свидетельствовала и в пользу Иркутского
пивобезалкогольного комбината. Ну, а когда уже в отделе
кадров его начальник Валерий Ковалер «высыпал» передо
мной груду цифр о работе ИПК, сравнение в пользу «флагмана»
только усилилось: 4 структурных подразделения и 7 филиалов на территории Иркутской
области, 7 миллионов декалитров пива в год, 11 сортов
этого любимого многими напитка, 14 тысяч тонн солода, более
29 миллионов бутылок минеральной воды трех сортов, 350
тысяч декалитров безалкогольных напитков 15 наименований…

Было чему удивиться и на что посмотреть. Посмотреть,
потому что в голове не сразу укладывалось, как это обилие
цифр конкретно воплощается в то «вещное», которое
мы привычно и постоянно видим на многих прилавках —
от ларьков до супермаркетов и гастрономов.

Первое, что поражает, — почти полное безлюдье в больших
и чистых цехах. Но это просто кажется — люди есть,
они работают, но процесс организован таким образом,
что за умной работой конвейера не видно частных деталей,
и потому все сливается в общую картину единого механизма,
где и человек, и машина как бы продолжение целого.

— Это уже в прошлом, когда цеха кишели людьми, — улыбается
дежурный инженер-программист Михаил Шихарбеев. — Вот
здесь, в варочном, достаточно троих-четверых, а
за пультом слежения — и одного. Компьютеры делают остальное.

Михаил окончил университет, имеет очень высокую квалификацию
и мог бы найти работу без труда в любом месте, но «Иркутскпищепром»
его привлек не случайно.

— Здесь не только хорошее производство, но и хорошее
отношение к людям. В наше время это многого стоит. Ну,
во-первых, я никогда не слышал о задержках зарплат.
Регулярно получаю премии, все социальные выплаты. Отпуска,
выходные — все, как положено. Ну и работа. Согласитесь,
когда видишь ее результаты, полезность, знаешь перспективу
— уже есть чего держаться.

К вопросу о заработках я не раз возвращался в разговорах
с людьми. И не потому, что не давали покоя слухи о
баснословных его размерах, а потому, что это — проходная
тема на любом производстве. Самым емким и оригинальным
мне показался один ответ:

— Знаете, почему у нас нет «несунов»? Утащить — себе
дороже. Проще купить в магазине за проходной — денег
хватает, зато ни совести, ни работы не потеряешь…

О работе и впрямь все говорят в первую очередь. И, правда,
когда сам видишь, насколько она интересна и творчески
организована, — веришь, что это не дань показному «патриотизму».
Даже в погрузочном цехе (ну какое уж здесь творчество?)
понимаешь, что дело может быть интересным везде.
Линия «Политайзер» — пакетирование партий, транспортеры,
снующие автокары, ровный ритм налаженного процесса — картина
именно творчества, а не изнурительной гонки.

С Владимиром Костиковым, оператором «Политайзера»,
разговор на ходу, но вполне конструктивный:

— Я до этого в одной частной фирме работал. Вроде бы,
знаете, разговоры о «деньгах в конвертах», о прибыльности
и так далее. А на деле — вкалывание до седьмого пота,
откровенные гроши и минус всякие гарантии. Плюнул и
ушел. Здесь уже полтора года и ни о чем не жалею. Транспорт
привозит на работу, увозит почти к дому, путевки в профилакторий,
питание бесплатное, медобслуживание, ну и заработок,
конечно.

Пытаюсь вывести Владимира на разговор о ситуации вокруг
«Пищепрома», которую некоторые СМИ уже назвали критической.

В ответ — открытая улыбка:

— Да вы что? Какая обстановка — работаем, как работали,
делаем свое дело, перемен не видим. Если кому-то хочется
скандалов, то это не к нам.

Об этом же, но еще более лаконично и содержательно
ответил председатель профсоюзного комитета «Иркутскпищепрома»
Вячеслав Газизов. Он куда-то спешил, посматривал на
часы, но «формулу» отточил убедительную: «Если мы расколемся
— мы развалимся»…

Время близилось к обеду, и захотелось самому посмотреть
на легендарный пищеблок «Пищепрома». При всем кажущемся
безлюдье на комбинате людей хватает — около 800 человек,
но в столовой столпотворения нет.

— Все организовано по сменам, — объясняет
Валерий Ковалер. — С одиннадцати тридцати и до часа
дня успевают поесть все. Обед комплексный, но каждый
может дополнительно выбрать себе что-нибудь по вкусу. Отдельно
есть и диетическое меню.

Интересуюсь расценками. После ознакомления искренне
сожалею, что не работаю на ИПП.

Набор комплексного обеда — холодные закуски, первое,
второе и чай или кофе — за двадцать два рубля пятьдесят
копеек. Порции — как в старых совхозных столовых: после
первого блюда на второе сил не хватает… За все платит
производство. Но, по желанию, можно взять что-то
дополнительно за свой счет. По ценам, естественно,
таким, каких в городских кафе и столовых не увидишь.

Видимо, удивлять — так удивлять — не последний принцип
на комбинате.

Валерий Павлович заговорщицки подмигивает и легонько
подталкивает к двери в медицинский блок.

Да… Не много я видел городских поликлиник, где
был бы так представлен весь комплекс защитно-профилактических
возможностей медицины.

Евгения Николаевна Куницина, фельдшер медицинского
центра, с гордостью показывает все хозяйство:

— В центре работают лоркабинет; гинекологический кабинет для
женщин и урологический для мужчин, есть невропатолог
и терапевт. Раз в год проводим обязательный медосмотр
всех работников комбината. Также планово проводится
флюорография и прививки от укусов клеща, против гриппа,
от дифтерита. Каждый цех обязательно снабжается обновляемыми
аптечками. Каждый работник может получить полное лечение,
не выходя, как говорится, за территорию комбината. Даже
больничный мы предоставляем сами.

Особая гордость врачей — спелеокабинет: уютный грот,
в брызгах солевых кристаллов, насыщенный йодистый воздух,
звуковой фон шумящего моря, мягкая подсветка — все
создает полный эффект лучших пещерных курортов и заслуженно
считается «волшебной» комнатой комбината.

— Стараемся, чтобы каждый из наших работников, члены их семей
прошли через эту «пещеру».

Это, если хотите, и наш мемориальный комплекс — лучшая
память Владимиру Ивановичу Даеву, директору, который
по-настоящему понимал, как нужно заботиться о людях,
чтобы они заботились об общем деле.

Сравнение о «флагмане» еще раз напомнило о себе, когда
я уходил с комбината. Где-то приоткрылась дверь в цех
розлива пива, и мелодичная стеклянная трель боем корабельных
склянок разнеслась по проходам. Вахта продолжалась.
Корабль спокойно шел в свое каждодневное плавание.