В последнее время жанр комедии у нас все чаще ассоциируется с шоу-
программами телевидения. В порядке вещей стали переодевание мужчин в
женщин, двусмысленности, бесконечное кривляние. По-настоящему, от души,
от чистого сердца мы смеяться почти разучились.

Но не так все плохо. Можно выключить телевизор и пойти в театр. Жива в нем
настоящая народная комедия, живы и народные характеры. Узнать их можно в
спектакле Черемховского драматического театра «Прибайкальская кадриль»,
поставленном автором пьесы Владимиром Гуркиным. Может показаться
странным приезд московского драматурга, автора широко известной комедии
«Любовь и голуби» в небольшой сибирский городок. Но удивляться нечему:
Владимир Гуркин рос и учился в Черемхове, здесь живет его мама. Приехав
навестить ее, он не мог не зайти в театр. А зашел, известное дело, остался и
начал работать.

Он переписал тексты некоторых сцен в пьесе, написанной почти десять лет
назад, приблизив их по содержанию к сегодняшнему дню; полный энтузиазма,
репетировал с актерами. В результате получился незаурядный и веселый
спектакль, вызвавший на премьере в Черемхове бурный смех и шквал
аплодисментов. Очень хорошо принимали зрители спектакль и в Иркутске, где
он был показан на сцене театра юного зрителя и в ДК имени Гагарина.

Над чем смеются зрители, чему они так радуются? Простым и узнаваемым
вещам, тому, как, осерчав, жены решили поменяться мужьями. Но русские
— не французы, оказавшись наедине, они ведут себя целомудренно, прислушиваясь к
шорохам за стеной. Обмен-то и стал возможен потому, что произошел между
соседскими, очень дружными парами.

Сама комедия, предполагающая курьезные ситуации, смешна, но, как известно,
над пьесой в театре смеются редко, ее еще и сыграть надо. Так получилось, что
черемховский театр в последнее время по своему составу стал молодежным,
исполнителей для возрастных ролей в его труппе не нашлось. Пришлось
распределять их между молодыми актерами. Это режиссерское волеизъявление
стало ключевым в решении спектакля.

По форме, внешней выразительности он условен. Художник Надежда Папина
перегородила сцену занавеской с изображением окон домов. Эта занавеска
похожа на веревку с бельем — знакомый пейзаж сельского быта, она несет и
функциональное значение, обозначая смену картин и места действия. Актеры не
пытаются изображать возраст героев, они молоды, сил и энергии у них
предостаточно, в этом энергетическом заряде они играют весь спектакль.
Молодость исполнителей обостряет чувства героев, делает их любовь живой, а
ревность — вполне обоснованной.

Но дело не только в любви, в привычке просыпаться с первыми петухами,
посидеть на лавке, посудачить. Николай — Владимир Ведерников и Саня —
Леонид Ринчинов начинают спектакль с узнаваемого состояния мужчин, когда
они хотят выпить, да только негде взять. Как говорится, было бы желание,
водка сама тебя найдет. И она нашла их в образе бабушки Макеевны, которая
спозаранку была поймана за воровством кирпичей. Откупной и стала бутылка,
которая привела героев в состояние «кадрили».

Образ Макеевны в пьесе не второстепенный. Эта героиня стала невольной
виновницей скандала жен с мужьями, это именно в ее усадьбе происходит
событие, которое не дает остановиться развитию драматургического действия.
Актриса Людмила Мошкина играет на сцене шуструю бабенку, лихо
отплясывающую при каждом появлении на сцене. Но она не только
«комическая старуха», Макеевна поставлена в условия, в которых вынуждена
воровать кирпичи для прохудившейся печки, стыдиться и сетовать на то, что
жизнь заставляет честных людей совершать бесчестные поступки. Макеевна
Мошкиной добра, и своим добром она оберегает любовь соседей.

У русского человека если гуляет душа, то широко и раздольно. Какие заботы,
если средь бела дня, на задворках собственного дома, можно отдыхать от души?!
Актеры начинают перепляс двух изрядно подпивших мужичков азартно, с
коленцами, особым вывертом. У Владимира Ведерникова в его танце
проскальзывает современная стильность движений, а Леонид Ринчинов свою
кадриль пляшет по старинке, зато с залихватским посвистом. В этом умении
погулять точно прослеживаются взаимоотношения соседей, непохожесть их
характеров. Николай — явный холерик, который ни минуты не может усидеть на
месте, Саня обстоятелен и вполне определен. Но именно это единство
противоположностей и делает их закадычными друзьями.

Лида Юлии Ленской и Валентина Валерии Тальянской — жены героев
— не разнятся в характерах, у них задачи другие, им надо держать мужей в узде. А,
поменяв в сердцах Колю и Саню, следить за «своим», чтобы, не дай бог, какого
греха не учудил. У актрис есть интересные сольные сцены, так называемые
сцены с ведрами. Одна с коромыслом на плечах пошла за водой в конец села
только затем, чтобы продемонстрировать свое презрение
к бывшему мужу, а
другая, под стать первой, с полным безразличием на лице «нечаянно» бьет
ведром окно соседки. В поступках женщин тоже вытанцовывается кадриль, но
не столько в движениях, сколько в проявлении характеров.

Владимир Гуркин точно и последовательно выстраивает режиссерское решение
спектакля, помогает актерам проявить своих героев во внешнем и внутреннем
рисунках образов. Кульминационной по стихии смеха становится сцена, в
которой жены в отместку за испорченные нервы пытаются окатить мужей
водой, которую они тащили из дальнего колодца. Размахнулась Лида — вся вода
досталась Николаю. Потом Валя решила повторить поступок соседки,
охолонуть и своего мужа, но снова облитым остается только Николай. Верткий
Саня каждый раз успевает отскочить.

До последней сцены Владимир Гуркин не ослабевает развитие действия
спектакля. Казалось бы, все, что можно было сыграть, сыграно, никаких
событий не предвидится. Но, как ружье у Чехова, в спектакле стреляет пробка
из бутыли с брагой. Николай выскакивает из дома, прижимается спиной к жене
— это защита всей его жизни, не понимая, как могло выстрелить незаряженное,
со сбитым бойком оружие.

Не сразу догадаешься, какая развязка может быть у сюжета, в котором события
происходят одно за другим, а их игровая стихия доведена почти до абсурда.
Драматург ничего не выдумывал, он просто услышал, о чем и как говорят
простые люди, живущие в селе, затерянном где-то на берегу Байкала.

Финал. Вот и началась настоящая кадриль — поклон актеров. Длится он ровно
столько, сколько аплодируют зрители, не скрывая улыбок и хорошего
настроения. Признаться, и у меня было хорошее настроение, пока я не пришла
домой и не включила телевизор…