!I1!Водители здесь обычно не тормозят, а порою и не замечают этот
скромный обелиск, который возвышается почти на обочине
Якутского тракта, недалеко от села Половинка Баяндаевского
района. Иным он просто примелькался. Между тем это
очень значимый географический знак. Надпись на нем
гласит: здесь находится центр Енисейско-Ленского
водораздела. Можно было бы, сделав небольшой крюк,
завозить сюда спешащих на Байкал туристов и знакомить с
достопримечательностями местности. Ну, разве не
удивительно, что одни речушки бегут отсюда в Ангару, а
другие — в Лену? И не загадка ли природы, что зона
водораздела, если говорить о всей площади, которая
раскинулась от одной границы района до другой,
находится на линзе вечной мерзлоты?

Вообще-то как это понимать — «зона вечной мерзлоты?» Если
пояснять на бытовом уровне, то лучше ограничиться
некоторыми примерами. Допустим, попадает кто-то в
небольшую деревушку и качает головой при виде того, что
забор «пляшет». Мол, не может хозяин поправить его. А
забор, может быть, стоял прямо и ровно прошлым летом, но с
приходом тепла оттаяла земля и пошло-поехало. Если в
разгар лета приходится деревенским копать могилу на
кладбище, то на метровой глубине они вынуждены больше
ломами работать — мерзлота начинается. Зато в августе…
Помню, однажды к концу лета пошли хорошие дожди. По
полевым дорогам, например, совхоза «Люрский» было не
проехать, небесная теплая влага достигла, очевидно,
мерзлоты, и началось массовое оттаивание с последующим
подтоплением. Посевы тогда тонули в жиже, словно в болоте.
Но зайдите осенью в иное село, например, в
Нагалык. Меня лично какое-то беспокойство обуревает,
когда попадаю туда. Здесь не увидишь высоких сосен,
березовой рощи, родимых осин. Лишь угрюмые лиственницы
высятся, словно громадные свечи. Какая-то мрачность
довлеет над окрестностью. Вот уж поистине край суровой
красоты. Но самая холодная местность — это Кырменский
куст. Очевидно, из-за низких температур в окрестной тайге
не встретишь сосны, в поле — овсюга, в домах —
тараканов. Вот такая экзотика.

Однако для тех, кто живет на той земле, все это привычно,
буднично и вместе с тем доставляет массу дополнительных
хлопот. Поэтому на протяжении многих лет местные,
областные и окружные власти взывали к Москве с
просьбой приравнять Баяндаевский район к регионам
Крайнего Севера. Смешно? А если температурный режим тут
такой же, как в Катангском районе? Любопытно, что районы,
расположенные даже севернее, например Жигаловский,
успешно занимаются возделыванием кукурузы, а баяндаевцы и мечтать
о том не смеют. Если соседи без риска используют сорта
с более длительным вегетационными сроком, но ты «не моги».

В конце концов столица прислушалась к провинции. Одна из
самых холодных местностей района, Кырма, более года назад
была приравнена к районам Крайнего Севера. В связи с
новым статусом начал регион получать дополнительные
денежные средства. Трудно сказать, то ли эти небольшие
вливания помогли, то ли небесам надоело испытывать
хлебороба и прошлым летом прошли
дожди, или сами селяне поняли, что
надеяться больше не на кого, а может быть, в совокупности
все эти факторы сказались, но в минувшем году район
намного лучше сработал. Производство зерна увеличилось на
21 процент, мяса — на 30 процентов. Правда, не удалось
предотвратить спад в молочном животноводстве, хотя
продуктивность скота возросла.

Прошлой осенью удалось побывать на самой холодной
кырменской земле, встретиться и побеседовать с
механизаторами. Был там когда-то совхоз «Память
Борсоева». Еще в 70-е годы по 6-7 центнеров получал с
гектара. Но по мере усиления помощи государства, причем
больше уже социального характера, росла урожайность, с
введением бригадного подряда во время перестройки отдача
полей возросла в два с половиной раза. Правда, почти весь
урожай шел на фураж. Государству сдавали менее
трех процентов хлеба. Зато окрепли фермы, появились
доярки-трехтысячницы и даже четырехтысячница, хозяйство
начало поставлять немало молока и мяса. Семенами
государство обеспечивало, где-то 90 процентов их
поступало из республиканского фонда.

Но начались
реформы, и покатилось хозяйство по наклонной. Хлебное
поле ужалось до 50 гектаров — это в 35 раз меньше, чем
сеяли раньше. Кормовые культуры вообще исчезли. Закрыли
фермы. В общем, оставалось только землей закидать
покойника. Спохватились мужики. Да и в районе после
долгих и мучительных поисков находят выход из ситуации.
Инициативные люди, и прежде всего братья Петуховы, собирают
наиболее ответственных механизаторов, складывается
коллектив. Создается муниципальное унитарное предприятие
(МУП) «Кырма», директором его становится бывший ветеринарный
врач Олег Александрович Петухов. И вот прошлой весной
снова вовсю загудели трактора, пашется и засевается
земля. Пока что на 180 гектарах. Ставка сделана на серые
хлеба — овес и ячмень. Одна культура дала по пять
центнеров, другая — десять. Под посев нынешнего года
подготовлено уже 750 гектаров. Закуплено 50 нетелей.
Скоро они начнут телиться, и пойдет молоко. Дальше
предполагается приобрести не менее 150 телок.

Кстати, если говорить о зоне вечной мерзлоты, то в свое
время чаще всех и резче других акцентировал внимание на
этом председатель колхоза «Путь Ленина» А.В.Перевалов. Но
он не только гремел с трибуны, его хозяйство прекрасно
работало. Достигалось это немалой ценой. Каждую весну
люди выходили в поле и собирали камни, к следующей весне
вечная мерзлота снова выдавливала из себя новые партии, и
снова выходили люди на сбор камней. Но все равно летели
лемеха плугов, предплужники. Однако по 20 и больше
центнеров ежегодно получали еще 30 лет назад. Как же
работает новое поколение хлеборобов? Отдадим им должное.
Не посрамили чести отцов. «Восточка» не раз уже писала
про этот коллектив, его руководителя, прекрасного
организатора А.В. Германчука. Прошлой осенью они получили
самый хороший урожай в районе — по 16,1 центнера зерна.
Всего лишь на одну десятую центнера отстал от лидера СХПК
«Колос» (с. Шаманка) во главе с молодым председателем
Александром Грибовым. Несколько укрепил свои позиции
СХПК «Люры». «Выходят в люди» и небольшие предприятия:
СХПК «Кайзеран», «Хадай», «Архай» (с.Хандагай),
«Половинка».

!I2!Поле потянуло за собой ферму. На 23 процента повысилась
продуктивность коров. Правда, абсолютные показатели сами
по себе скромные, чуть больше тысячи килограммов молока
получили на корову в прошлом году, но тенденция к
переменам крутая. Резко, в 2,6 раза, сократился падеж
телят. Хорошие перемены наметились в мясном секторе, где
среднесуточные привесы увеличились почти в 1,7 раза.

Правда, если сопоставить общественный сектор с лучшими
крестьянско-фермерскими хозяйствами (КФХ), то сравнение
в пользу последних. Как и в прошлые годы, отличился Андрей
Андрианович Мунгалов. 32 центнера зерна вышло у него на
круг. А «круг» немалый — 80 гектаров. Да, в тот каравай
большой вклад, равно как и в предыдущие высокие
достижения Андрея, внес его отец, Андриан Петрович,
опытнейший хлебороб, который когда-то руководил
агрономической службой в колхозе имени Чапаева, но что от
того меняется? На уровень в 30 центнеров вышли фермеры
Петр Моргоров, Алексей Арбаков, Тигран Зандаев. Не
хотелось бы касаться темы, почему иные КФХ имеют более
высокие результаты, чем коллективные. Во-первых, я назвал
показатели лучших, а потом при разборе ситуации пришлось
бы выйти за рамки сугубо земледельческих проблем. Поэтому
оставим ту тему для отдельного разговора. Зато на другое
хотелось бы обратить внимание. Администрация района, местное
сельхозуправление не делят тружеников общественного и
частного секторов на сыновей и
пасынков. Те и другие одинаково родными являются. Да и в
народе к истинным труженикам-фермерам относятся с
уважением. Ни разу не слышал здесь злого слова «кулак»,
как, впрочем, и в других районах области. Очевидно,
спустя десятилетия это понятие реанимировано искусственно,
и прежде всего для стравливания различных категорий
трудящихся, а не очень-то вдумчивые журналисты порою
пользуются им. Каждого труженика, будь то
собственник-индивидуал или рабочий сельхозпредприятия,
местное общество оценивает по делам.

На этом можно было бы поставить точку и пожелать
баяндаевцам хороших урожаев, успехов на фермах, если бы
не одно обстоятельство. Не нравятся кому-то те небольшие
положительные перемены.
Печалятся иные тем, что держат селяне удары судьбы и
стихии. Иначе чем объяснить странные заявления в
некоторых СМИ? Выступают в основном одни и те же люди, а
журналисты на основе их информации публикуют свои статьи.
Активно муссируется тема нарушения руководством района
денежного, административного и даже правового характера,
особый акцент сделан при этом на использование средств,
выделенных государством Кырменской сельской
администрации. И этот накат идет по нарастающей. В
последних статьях подвергается сомнению работа уже
окружных правоохранительных органов, территориальной
избирательной комиссии и окружной Думы. Одно из писем,
адресованное губернатору Иркутской области, заканчивается
словами: «Мы… обращаемся к вам за помощью по
восстановлению законности на территории Баяндаевского
района, защите наших конституционных прав, недопущению
второй «Чечни» на территории Иркутской области».

Я не ввязываюсь в ту свару хотя бы по той причине, что
есть контролирующие, финансовые, юридические органы,
которые призваны стоять на страже, а наше журналистское
дело — писать на основе уже проверенных фактов.
Позволю себе лишь некоторые журналистские сопоставления.

!I3!Помню, с какой радостью открывали в позапрошлом году в
райцентре новую больницу. Из писем жалобщиков узнаю, что
плохая та больница. Почему? Потому что не те люди
строили. Не местные, а «некий Станкевич», хотя
ООО «Иркутское», возглавляемое Э.К.Станкевичем, высоко
котируется в нашей области. Много говорят о нецелевом
использовании «северных» денег, предназначенных для
Кырминского куста, о том, в каком сложном положении находится
средняя школа из-за плохого продовольственного
обеспечения, а у меня перед глазами как раз та школа,
люди, с которыми довелось беседовать прошлой осенью.
Одухотворенные лица учителей, которые предлагают
посмотреть один класс, другой, третий. Все они прекрасно
оформлены. Потом ведут в школьный музей Героя Советского
Союза Борсоева, ведь это его родина. Никаких жалоб. Зато
из тех публикаций узнаю бог знает что. Вот и в поле не
услышал от механизаторов стонов и нытья.
Продолжительная беседа с ними имела скорее прагматическую
тональность. Недавно узнал, что в той местности открыли
еще интернат. Есть другие положительные перемены. Но
жалобщики даже сквозь зубы не могут о них упомянуть.

Вспоминаю и 2001 год, летний период. Сильная
нервозность царила среди директорского корпуса. Надо пары
поднимать, корма заготавливать, зябь пахать, а горючего
нет. Это и обернулось тем, что следующей весной резко
сократили посевные площади. Но прошлой осенью район
подготовил паров и зяби вдвое больше, чем было годом
раньше. Как удалось?

— За счет тех северных денег смогли куда больше ГСМ
приобрести, вот и пахали до упора, — пояснил
начальник Баяндаевского сельхозуправления О.И. Аракшинов.
— Будем вдвое увеличить посевы зерновых. Семена?
Изыскиваем.

Этим и ограничу свое отношение к ряду критических
публикаций некоторых СМИ. Огорчает, что иные коллеги,
анализируя использование власти и денег в районе,
руководствуются эмоциями прежде всего жалобщиков,
отдают предпочтение устным заявлениям, письменным
объяснениям и, не дожидаясь выводов финансовых,
контролирующих и правоохранительных органов, готовят свои
публикации.

Баяндай снова готовится к полевым
баталиям. Одни ищут семена, другие — запчасти, а третьим
нужны перья поострее да чернила почернее. Все при деле,
все при зарплате. И у каждого будет своя жатва. Какая?
Осенью разберемся.