!I1!

Уходит в прошлое старый Иркутск. Постепенно исчезают кварталы
деревянных построек XIX века. Со строительством нового долгожданного
моста через Ангару в районе телецентра окончательно будут снесены и
старые дома по улице имени Пискунова, больше известной как 5-я
Советская или 5-я Иерусалимская.

Раньше на этой улице жило много татар: Фаткулины, Менсалимовы,
Гизатуллины, Юсуповы, Хамзины и другие. С XIX века татары
традиционно селились на улицах, расположенных недалеко от мечети:
Саломатовской (К.Либкнехта), Ямской, Кузнечной (Энгельса), Сарайной
(Александра Невского), Иерусалимских (Советских). Большинство семей в
советское время так и продолжало жить в этом районе, пока в 60-х гг. не
началось в Иркутске жилищное строительство. Люди стали получать
благоустроенные квартиры и разъезжаться в новые микрорайоны.
Старожилов осталось немного, а дома стоят до сих пор.

Сохранился и дом Фаткулиных. Для того времени добротный, хорошо
сложенный и сейчас не провалившийся в землю, богато украшенный
пропильной резьбой. При доме были сад, палисадник, хозяйственные
постройки. Наверное, скоро исчезнет и этот молчаливый свидетель истории.

Сегодня в Татарском культурном центре за чашкой чая собрались
представители большой семьи иркутских старожилов-татар: Булахова Мнира
Абдуловна (в девичестве Торпищева), Разия Гиниятуловна Торпищева
(Фаткулина), Иосиф Соломонович Майзель (его мама — Торпищева
Шамсинур), Татьяна Георгиевна и Дина Иосифовна Майзель.
Разговор идет о различных ветвях большого семейного древа.

!I2!

Начинаем с Торпищевых. Вспоминаю, что когда-то эта фамилия мне
встречалась в архиве, в делах Иркутской соборной мечети. Действительно,
Ибадулла и его мать, Халима Торпищевы, — родственники моих
собеседников. В 1928 году они являлись прихожанами Иркутской мечети и
в числе других членов общества верующих мусульман подписали договор
на мечеть. Что означает этот, на первый взгляд, малозначительный факт? А
очень многое. Он говорит и о верности национальным традициям, и о
смелости людей, которые в те суровые годы поставили свою подпись под
таким документом. В конце 20-х годов отношение к религии официальной
власти становилось все более нетерпимым, горсовет уже делал попытки
забрать здание мечети для иных целей. И только настойчивость
мусульманской общины отодвинула закрытие мусульманского храма
примерно на десять лет — до 1939 года.

До революции семья жила в Култуке, была зажиточной и достаточно
известной.

Вспоминает М.А. Булахова: Семья дедушки Хусаина жила извозом,
имела почтовых лошадей. До революции государство давало возможность
содержать усадьбу. Было четыре человека извозчиков, большой двор.
Невестка одного из сыновей, Айша, происходила из княжеского
мусульманского рода. Бабушка была грамотной, владела элитным
мастерством золотошвейки. И Хусаин, и Айша происходили из
Пензенской губернии, территория которой когда-то входила в Волжскую
Булгарию. После революции семья попала в разряд «буржуев», пришлось
прятать лошадей. Но постепенно все отняли, бабушка с дедушкой бросили
усадьбу, и в поисках лучшей доли семья перебралась в Иркутск.

!I3!

Тут надо заметить, что извоз, содержание почтовых лошадей было
традиционным занятием татар по всей России, особенно в Сибири. Во всех
деревнях вдоль трех исторических московских трактов здесь жили татары.
По данным переписи 1897 года, извозный промысел занимал четвертое место
среди занятий татар губернии.

Интересную точку зрения по этому поводу высказывает Н.С. Трубецкой,
автор книги «Наследие Чингисхана». По его мнению, одной из основных
задач всякого большого и правильно организованного государства было
устроение почтовых связей и путей сообщения в государственном масштабе.
В Россию сеть почтовых путей ввели во времена Золотой Орды, и ввели ее
татары. Слово «ямщик» происходит от монгольского слова «ям», что
означает «почтовая станция». И уж как не вспомнить в связи с этим тот факт,
что первая мечеть в Иркутской губернии появилась в деревне Новоямской.

Продолжая беседу, рассматриваем старинные фотографии из семейного
альбома. Многие из них сделаны в начале ХХ века. Женщины в калфаках —
маленьких вышитых шапочках, мужчины — в тюбетейках. Мое внимание
привлекает портрет пожилого мужчины в чалме. По всему облику он
напомнил мне доброго волшебника из сказки — Ибн Хоттаба. Чалма на голове
и чапан (специфический халат мусульманского священнослужителя) говорят,
что владелец их был муллой. Это еще один корень большой татарской семьи
— дедушка Разии Гиниятуловны по матери Хоснутдин Самитович Палютин.

Х.С. Палютин был глубоко верующим человеком. И когда были закрыты
мечети, молитвенные дома, он дома совершал религиозные обряды,
фактически был муллой. После ухода из жизни стали разбирать его книги на
старотатарском языке. Оказалось, что многие из них — это различные
учебники. Возможно, он был и учителем, ведь татарские училища — медресе
— устраивались при мечетях. Родственники сохранили принадлежавшие ему
книги, некоторые из них отмечены именными печатями типа экслибрисов.
Наибольший интерес вызвало миниатюрное издание размером меньше
спичечного коробка, помещенное в крошечную металлическую коробочку
типа шкатулки. Это молитвенник, который носили на цепочке как талисман.

Наконец разговор переходит к резному дому на 5-й Советской и его
хозяину. Здесь жили Фаткулины. Как оказалось, они тоже связаны и с
мечетью, и с извозом. Нигматулла Фаткулин, дедушка Разии Гиниятуловны
по отцу, работал на лошади, так и умер на тележке, его мертвого привезла
домой лошадь. Его жена, Найма, прожила 103 года. Она читала молитвы,
отпевала покойников; у мусульман такое право дается не каждой женщине, а
самой грамотной, уважаемой — так называемой «абыстай».

Рассказывает Р.Г. Торпищева: Непросто сложилась судьба у моего отца,
Гиниятуллы Фаткулина. Семья, хотя по сословному происхождению
относилась к крестьянам, детям стремилась дать образование. У меня
хранится свидетельство Иркутского городского 5-классного училища:
«Выдано крестьянину Ганиятулла Нег-Матулин Фаткулин, магометанского
вероисповедания. Окончил курс Иркутского приходского училища имени
святителя Иннокентия 23 мая 1914 года». Это было высшее начальное
училище. Затем Гиниятулла поступил в Томский университет на
механический факультет, учился успешно. Однако в 1924 году был исключен
из вуза за посещение мечети.

О превратностях судьбы, о том, куда и как бросало людей в 20-е годы,
говорят и другие документы, сохранившиеся в семейном архиве. Например,
есть справка, что в 1928 году «Фаткулин Г.Н. находился на курсах
переквалификации безработных продавцов, организованных Иркутской
биржей труда». Также есть справка, что в 1927 году он находился на
временных сезонных работах от Новоямского селькресткома на сдельной
выгрузке дровяной чурки на реке Ушаковке.

!I4!

По воспоминаниям, Гиниятулла Фаткулин хорошо знал строительное дело.
Он сделал чертеж печи для Иркутской мечети, по которому она и была
построена и служила много лет. Соседи приходили к нему за советами по
выращиванию овощей, спрашивали о секретах зимних заготовок. И вся
округа лакомилась ранетками из его сада, которые, невзирая на сибирский
климат, всегда вызревали сладкими и в огромном количестве.

Поздно вечером расходились мы из Татарского культурного центра, унося с
собой впечатления об ушедшей эпохе, о непростых семейных историях.

А ведь еще многие факты из жизни татарской общины Иркутска остались в
забвении. Лишь недавно была установлена точная дата открытия каменного
здания соборной мечети Иркутска. В марте этого года была восстановлена
справедливость в отношении мецената, иркутского купца Ш. Шафигуллина:
уголовное дело по обвинению его в контрреволюционной деятельности
прекращено за отсутствием состава преступления, он полностью
реабилитирован. Однако о жизни этого незаурядного человека по-прежнему
известно очень мало. Совсем скупые сведения сохранились об иркутском
училище, которое действовало при мечети, хотя есть общая фотография
учениц и можно было бы установить имена многих из них. Еще меньше
известно о татарских школах, действовавших в первые годы Советской
власти, а ведь только в нашем городе их было четыре и несколько — по
губернии. В те же годы были организованы два татарских детских дома для
детей — беженцев Поволжья. Позднее был татарский театр, молодежный
клуб. Может быть, в чьих-то семейных альбомах сохранилась память об
этих страничках истории?