Мальтинский лесхоз, что в Усольском районе, — военный. Но отличий от обычных,
«гражданских», лесхозов у него совсем немного. Главное — он находится на землях
войсковых частей и 80 процентов древесины, заготавливаемой от рубок ухода, направляется
на нужды армии. Ношение формы (не военной, а обычной, «лесниковской») здесь
обязательно, а любое распоряжение начальника считается приказом.
Даже День защитников Отечества для военных лесников — профессиональный праздник,
поскольку сам лесхоз называют службой тыла.

В остальном у военных лесников все то же самое, что и у
их гражданских коллег. И задачи, и
проблемы одни и те же, поскольку лесное законодательство России для военных исключений
не делает. Доступ населения в военные леса не ограничен, а потому и горят они «не хуже»
других, и «дикие» заготовительные бригады воруют древесины не меньше, и насекомые
вредители их стороной не обходят.

Общая проблема для лесного хозяйства России, включая военные лесхозы, — хроническая
нехватка средств на тушение пожаров, на защиту леса от несанкционированных вырубок
«дикими» бригадами, на лесовосстановление. В прошлом году она обострилась еще больше,
поскольку в конце 2001 года вступил в действие федеральный закон, в соответствии с
которым доходы от использования лесного фонда в полном объеме стали уходить в
федеральный бюджет. Теоретически это объяснимо, но на практике лесхозы лишились
собственных средств, которые они направляли на защиту тайги от многочисленных бед и на
восстановление лесов на выгоревших и вырубленных площадях.

Лес вспыхивает каждой весной. Это неизбежность. Имея собственные средства, лесхозы
готовились к пожароопасным сезонам, заблаговременно закупая технику, запчасти, горюче-
смазочные материалы. Теперь деньги — в федеральном бюджете. Теоретически они должны
поступать на счета лесхозов заблаговременно. Но практика у нас почему-то с теорией
не совпадают. Постановление правительства, увеличившее размеры штрафов за
лесонарушения в пять раз, что хорошо и правильно, тоже лесников не обрадовало. Раньше
хоть и были штрафы копеечными, но часть взысканных с нарушителей сумм оставалась в
лесхозах и тратилась на ведение лесного хозяйства. А теперь и эти крохи уходят вообще
неизвестно куда и кому. У лесников, наткнувшихся на самовольных порубщиков, к примеру,
нет никакого стимула нарываться на скандал, рисковать здоровьем, а порой и жизнью,
поскольку преступники, в отличие от лесников, всегда обеспечены мобильной телефонной
связью и часто вооружены.

Лес зимой, как медведь, находится в спячке. А лесники —
в работе. Ведется уборка горельников.
Расчищаются от порубочных остатков и прочего древесного хлама площади, на которых
планируется провести лесовосстановление. Прокладываются новые и приводятся в порядок
старые противопожарные разрывы и дороги. С лучших «плюсовых» деревьев заготавливаются
семена сосны и лиственницы, которые весной, после снегования (специальной обработки
снегом для повышения всхожести), будут посеяны в питомниках. Усольская районная
администрация прошлым летом выделила Мальтинскому лесхозу на эти цели десять тысяч
рублей. Сумма, быть может, и «смешная», но внимание дорого. А главное, с миру по нитке —
голому на рубашку собрать можно. Помня об этом, руководители лесхозов, в том числе и
военных, не слишком надеясь на своевременное поступление средств из федерального
бюджета, уже сейчас «мышкуют» в поисках спонсорских средств, кредитов и займов, чтобы
хоть как-то подготовиться к очередной неизбежной схватке с огнем.

Леса — неотъемлемая часть Отечества нашего. Россия без них — не Россия.