Человек или робот? Катастрофа челнока Columbia дает повод вернуться
к спору, ведущемуся с самого начала освоения космоса. Первые реакции
банальны. «Мы будем продолжать», — говорит Джордж Буш. «Я по-
прежнему готов подняться на борт нового челнока», — утверждает
астронавт Филипп Перрен, летавший в июне 2002 года. «Авиакатастрофы
не приводят к прекращению воздухоплавания. Вся история освоения
космоса полна инцидентов», — отмечает Жан-Жак Дорден, который в
июне этого года станет директором Европейского космического
агентства.

Парадокс. Мысль о том, что присутствие человека в космосе является
необратимым завоеванием, очень стара. Когда в 1976 году Гюбер
Кюрьен, глава французского космического агентства CNES, встретился с
президентом Жискар д’Эстеном, он предложил послать в космос
француза. «Тогда пусть это будет женщина», — ответил Жискар. Но этим
человеком стал генерал Жан-Лу Кретьен. По мнению Кюрьена, страна не
может считаться космической державой, если не посылает человека к
звездам. Это казалось самоочевидным. После Христофора Колумба
появился Гагарин. После «Майского цветка» (корабля, на котором
англичане, основавшие первое британское поселение в Америке, в 1620 г.
пересекли Атлантику. — Прим. пер.) появились первые обитатели космоса.
Соблазнительный дискурс, позволяющий соединить мечту и политику.
Он предполагает, что космос будет не только местом для открытий, но и
источником энергии и сырья, подобно Новому Свету. Таков потенциал
космоса… Но на деле он станет таким местом не раньше, чем будут
созданы космические технологии, принципиально отличные от
существующих.

Изначальное сочетание космонавтики с идеей полетов человека на борту
не продиктовано технологической необходимостью. Это главный
парадокс 40-летней истории космонавтики: чем больше она развивается,
тем меньшую роль в ней играют люди. В 60-е годы, от Гагарина до
Apollo, космос ассоциировался прежде всего с космонавтами. Сегодня
американская космонавтика, если посмотреть на нее с точки зрения
бюджета, это в основном роботы. Будь то «военный космос», наблюдение
за Землей, космические спутники или астрофизика. В Европе роботы
используются еще шире. Только русские не вписываются в общую
тенденцию. Ибо сотрудничество с NASA на Международной
космической станции (МКС) позволило им профинансировать целый
сектор их космической индустрии и, в частности, работу спутников.
Каковы бы ни были перспективы полетов с человеком на борту,
космическая технология ракет-носителей и роботов в дальнейшем будет
развиваться.

Следует ли ожидать после инцидента с Columbia какого-то радикального
поворота? В краткосрочной перспективе «планы в отношении
космической станции, конечно, заблокированы», говорит Дорден. По его
словам, челноки возобновят полеты не раньше, чем через несколько
месяцев. Но отказаться от них совсем? «Конечно, нет», — отвечает он.
«Впрочем, даже китайцы берутся за это», — подчеркивает президент
COSPAR (Committee on Space Research) Роже Бонне. Таким образом, от
категоричного «да» или «нет» в отношении полетов с человеком на борту
дискуссия может сместиться в сторону обсуждения перспектив этих
полетов с учетом существующего риска.

Гигантская петарда. Филипп Перрен настаивает: «Профессия
космонавта еще долго будет оставаться опасной». Он просит не
смущаться тем, что профессионалы рискуют собой: «Мы и наши семьи
идем на этот риск: это цена высокой цели». Тем более что причиной этого
риска является неизбежная сила тяготения — колыбель человечества.
Отсюда «огромные перегрузки при старте и возвращении на Землю».
«Чтобы вырвать тонны веса из объятий земного тяготения, требуются
огромные усилия: мы как бы сидим на вершине гигантской петарды. А
при посадке требуется «растворить» эту энергию в атмосфере». Кто не
готов «столкнуться с опасностями» космического пространства и риском
полетов к звездам, «не может участвовать в космической Одиссее»,
подытоживает Андре Лебо, бывший президент CNES.

Тупик. Но как встречаться с опасностями и ради чего? «Сегодня, —
поясняет Лебо, — полеты с человеком на борту организуются в
соответствии с проектом, лишенным смысла и ведущим в тупик:
проектом космической станции. Полеты на нее совершаются с помощью
устаревшей системы. Но это не значит, что не существует более умных
целей полетов с человеком на борту, например, изучение планет с
помощью альтернативного средства доставки». Какого? «Им может быть
небольшой космический самолет типа Hermes, запускаемый с помощью
обычной ракеты-носителя», — говорит Лебо. Впрочем, это одно из
главных решений Сина О’Кифа, поставленного во главе NASA Джорджем
Бушем: «наследником» челнока станет не корабль многоразового
использования, а мини-планер, запускаемый обычной ракетой.
«Капсула типа «Союза» способна выдерживать силу притяжения в 20 g
при возвращении на Землю, — напоминает Перрен, — а при старте она
может катапультироваться с ракеты-носителя в случает инцидента и
спасти экипаж. Это может показаться шагом назад по сравнению с
самолетом, но это более надежный вариант. В том числе для будущего
освоения космоса, путешествий человека на Луну и Марс». Крепкая,
более простая, многократно обкатанная — такова будет обитаемая капсула
будущего. В этом случае космонавты эпохи Гагарина снова будут в чести.