Я бросил все дела и поехал на кафедру к Агееву.

Людмила В., измученная многолетней борьбой за своего
сына, узнала из одной центральной газеты о докторе
Агееве и его отношении к «чуме» двадцатого века.
Женщина приехала в Иркутск, чтобы с ним
встретиться.

Начиная беседу, Владимир Александрович напомнил, как в
конце 80-х годов СССР впервые напугали СПИДом. Первая
вспышка была зафиксирована группой исследователей из
Всесоюзного института эпидемиологии, которой руководил
кандидат медицинских наук В.В. Покровский, ныне
академик РАМН, в Элисте. Следующими очагами
проникновения СПИДа в страну стали Ростов и Волгоград.
Сегодня таких «горячих точек» не счесть. В их числе и
Иркутск…

— Сейчас известно, об этом писали газеты, что в
Элисте была допущена «неоправданная избыточность в
проведении лекарственной терапии, в переливании
крови», — пояснил Агеев. — В 1999 году на съезде
патологов России один из кураторов проблем
ВИЧ/СПИД в Санкт-Петербурге профессор В.А.
Цинзерлинг мне признался: «В Элисте мы перегнули
палку». Эксперименты с «палкой» в конце 80-х годов
были продолжены. «Исследователям» помог случай. В
южных регионах России (Ростов, Волгоград) имела
место вспышка инфекционного мононуклеоза. Этой
болезнью страдают дети в возрасте от 2 до 10 лет.
Этиология (причина) заболевания неизвестна.
Обсуждается роль вирусов. Заболевание приводит к
значительному снижению иммунитета и осложняется
присоединением вторичной инфекции. Именно это
заболевание стало причиной многолетних злоключений
Людмилы и ее сына.

Людмила В.: Мальчик родился здоровым. До 9 лет
практически ничем не болел. В 1988 году начались
серьезные проблемы со здоровьем, лечились в различных
лечебных учреждениях, пока не был поставлен диагноз:
инфекционный мононуклеоз. Ребенку проводилась мощная
инфузионная, дезинтоксикационная терапия, назначались
антибиотики. В конце концов я поставила сына на ноги.
И на этом все бы закончилось, но в 1989 г. детей
начали проверять на ВИЧ. Методом ИФА (иммуно-ферментный анализ) у моего сына выявили этот вирус. С
этого момента начались мои хождения по мукам — кошмарная
жизнь, ад. Я руки на себя наложить хотела. Непрерывные
обследования. Реакция на ВИЧ то положительная, то
отрицательная. Один раз кровь даже в Швецию посылали.
Оттуда, кстати, пришел отрицательный результат. Но это
уже ничего не изменило. Весь город знал, что мы ВИЧ-
инфицированные. Семья распалась, муж ушел. Много раз
ездили в Москву в антиВИЧ/СПИД-центр к В.В.
Покровскому. Врачи центра «утешали»: «Потерпи — 3-5 лет,
все закончится». Но прошло и 5, и 7, а теперь и 15
лет. Мой сын жив, здоров, как живы еще двое детей,
которым в тот год был поставлен диагноз СПИД. Сейчас
сыну 24 года. Здоровый парень. Работает водителем.
Дружит с девушкой. Несколько лет назад из СПИД-центра
приносят бумагу — «Расписка об уголовной
ответственности»: «За заражение других лиц ВИЧ-
инфекцией виновный наказывается лишением свободы до 8
лет». Надо расписаться! Мы эту бумагу подписывать не
стали. Я не считаю сына преступником. Он не наркоман,
не гомосексуалист. Он жертва преступления, может быть.
Он не виноват, что ему поставили такой диагноз!

Много раз я пыталась встретиться с академиком В.В.
Покровским. Он был для меня последней надеждой.
Наконец, в 2000 г. академик меня принял. Я показала
ему результаты последних анализов, объяснила, что мой
сын здоров, и попросила снять диагноз ВИЧ-инфекции. А
он мне говорит: «Случай неординарный, но факт остается
фактом. По последним данным, человек может быть
инфицированным, заражать других, но сам не болеть…»

Реплика Владимира Агеева: Не хотят признаваться
в ложном диагнозе. Для них это смерти подобно.

…Еще академик сильно удивился: «Как это
организм так долго сопротивляется ВИЧ?»
А в конце нашей беседы он вдруг заявил:
«Знаете, наверное, очень малая доза вируса попала в
кровь вашего сына». После этих слов я буквально
обалдела… Я пришла к светилу науки! А он мне говорит
про «малую дозу вируса»!

Реплика Владимира Агеева: «Ай да Покровский, ай да
молодец! Академик, наверное, знает, что, например,
для заражения вирусом гепатита В достаточно,
чтобы в одном кубике инфицированной крови
содержалось 0,0001 частицы вируса. Куда уж меньше…

«…Мы хотим жить нормальной жизнью, чтобы нас
перестали терроризировать СПИД-центры, горздрав,
милиция, соседи», — закончила свой рассказ Людмила.

Владимир Агеев: Скажите, Людмила, ваш сын получал
антиретровирусную терапию?

Людмила: Нет. После лечения инфекционного
мононуклеоза у мальчика развилась непереносимость к
некоторым лекарственным препаратам, включая
антибиотики.

Корр.: Вы знаете что-нибудь о судьбе детей,
попавших в СПИД-центры? Кто-нибудь умер?

Людмила: О Москве сказать не могу. А у нас в
Ростовском центре была девочка Виолетта.
Брошенная цыганочка из Ужгорода. Веселая,
живая девочка. Она ко мне тянулась: «Мама!
Мама!». Ее лечили по полной программе теми
препаратами, которые рекламируют как
антиретровирусные. В конце второго года
лечения девочка умерла.

В нашем городе я знаю еще две семьи, где
есть дети с диагнозом ВИЧ-инфекция. Они
живы и здоровы.

Реплика Владимира Агеева: Помните, Владимир
Иванович, я говорил о токсических
свойствах таких препаратов, как АЗТ/ЗТС (абакавир),
ампренавир и других нуклеозидные аналоги?

Корр.: Людмила, вы не жалеете о том, что
приехали к Владимиру Александровичу, не
пожалели ни времени, ни денег?

Людмила: Конечно, нет! Сразу жить стало легче.

Корр.: Насколько я знаю, Владимир Александрович,
Людмила не единственная, кто приехал к вам с
визитом?

Владимир Агеев: Да. С аналогичными проблемами
приезжали люди из многих российских городов.
Приходили убитые горем родители с детьми-
наркоманами, которые порвали с наркотиками, но
все равно имели «эпидномер» ВИЧ-
инфицированных. Кроме того, я часто получаю
письма. В основном люди благодарят за то, что
мои выступления в СМИ сняли камень с души, за
то, что исчезли мысли о самоубийстве. Просят
совета, как жить дальше с ярлыком ВИЧ-
инфицированного. Хочу заметить, что многие из
обратившихся ко мне вовсе не наркоманы и не
гомосексуалисты.

Корр.: Владимир Александрович, вы можете как-
нибудь прокомментировать историю Людмилы В.?

Владимир Агеев: Конечно. Мне придется немного
повториться. Но я уверен, что говорить об этой
проблеме надо громко, во весь голос. До тех
пор, пока российская общественность, российская
медицина не решатся посмотреть правде в глаза.

Восьмидесятые годы ХХ века. Америка и
Европа в панике: СПИД — «чума ХХ века!».
В США в начале 80-х годов ВИЧ-инфекция
ассоциировалась с гомосексуалистами. Но
для объяснения быстрого и широкого
распространения СПИДа по планете одних
гомосексуалистов оказалось мало.
Привлекли наркоманов (живут не очень
долго) и проституток.

А в СССР — тишина. Но как это мы отстаем от
планеты всей? И в 1988-89 годах В.В. Покровский
(его кто-то направлял) «застолбил» тему
ВИЧ/СПИД в СССР. Заложниками этой разработки
стали дети Элисты, Ростова, Волгограда. Это не
гомосексуалисты, не наркоманы и не проститутки,
с которых начинали в Штатах. Дети! Но
экспедиция так называемых «ученых» не ставила
целью разобраться в истинных причинах того, что
случилось с детьми…

Теперь о случае с сыном Людмилы Васильевны.

В конце 1989 г. девятилетнему мальчику, переболевшему
мононуклеозом, было поставлено клеймо: «ВИЧ-
инфицированный в стадии лимфаденопатии 2В». Я
просмотрел данные всех иммунологических исследований,
анализов крови, заключения врачей с 1989 по 2000 гг.
На сегодняшний день по всем показателям парень
здоров. Хоть в десантные войска записывай. Я не
буду повторяться, почему реакция на ВИЧ оказалась
положительной.

Итак, ярлык СПИДоносцев прилепили детям 15 лет назад.
Как мы убедились, многие живы до сих пор и будут жить.
Теперь об этической стороне проблемы. На примере
Людмилы В. хочу обратить внимание на «работу»
психотерапевтов антиСПИД-центров. Очень просто:
«Потерпи, недолго осталось…» Каждый врач знает, что
такое психосоматическое состояние. А если при этом
лечить антиретровирусными препаратами с токсичными
побочными эффектами…?! В этом случае действительно
«терпеть» придется недолго.

Каждый год в декабре мы «празднуем» день борьбы со
СПИДом. У нас в стране академик В.В. Покровский и К
готовятся к этому событию. Ужастики в радиоэфире, на
телеэкранах в основном наркоманы и брошенные
детишки. Нам торжественно сообщают: столько-то ВИЧ-
инфицированных в регионе, стране, столько-то умерло.

Теперь что касается смертельных исходов. Нам
сообщили, что в Иркутске умерло более 400 ВИЧ-
инфицированных.

Что интересно, ни я, ни мои коллеги-патологи такой
информацией не владеют.

Т.е. получается так: СПИД-центры ставят свои
диагнозы (ВИЧ-инфекция) и сами же констатируют
факт смерти. Как они ставят диагнозы — понятно!
Но факт смерти — это не их прерогатива! А вот
что действительно факт, так это то, что на
сегодняшний день Россия и еще несколько
государств Африки — территории, где апологеты
ВИЧ/СПИД чувствуют себя достаточно комфортно. За
годы своей деятельности антиВИЧ/СПИД-центры
создали касту неприкасаемых. Дети, отмеченные
клеймом ВИЧ-инфицированных, вырастают и
становятся изгоями. Их не принимают на работу,
их не призывают в армию, от них шарахаются. Для
них нужно строить какие-то зоны проживания со
всей инфраструктурой (типа лепрозориев).
Естественно, что это повлечет колоссальные
расходы, намного превышающие то, что сегодня
наше государство тратит на существование антиСПИД-центров.

ВИЧ/СПИД — одна из немногих, но очень важная
проблема, связанная с выживанием и сохранением
нации. Ее следует незамедлительно решить.

От редакции ВСП. Напоминаем, что точка зрения редакции
может не совпадать с позицией авторов публикуемых в
газете материалов. Но поскольку в столь важном
вопросе, как реальность существования ВИЧ-инфекции,
окончательные выводы могут и должны сделать только
специалисты, мы помещаем на сайте «Восточно-Сибирской
правды» в Интернете (www.vsp.ru) статью доцента Агеева «Неясные
вопросы ВИЧ/СПИДа». С ней могут ознакомиться все
желающие.