!I1!
Как-то в очередной спонтанно вспыхнувшей
«дискуссии» речь зашла о житье-бытье нашего брата-журналиста
в «застойные» времена.
Вспоминали великие стройки, энтузиазм, мужество
строителей Братска, Усть-Илима, БАМа…

— Для вас «жила бы страна родная», — усмехнулся
внимательно слушавший молодой коллега. — А забыли про
очереди и пустые полки в магазинах? Да не жили вы —
существовали, согласитесь!

Я не согласился и не соглашусь никогда. Потому что я
жил! Служил в армии, учился в университете и видел
себя в будущем. Немалую толику жизни посвятил
Байкало-Амурской магистрали: сделал десятки
репортажей, корреспонденций, очерков об этой
поистине всенародной стройке. В своих публикациях
старался не кривить душой: если видел, как необдуманно
нож бульдозера режет нежную ткань тундры, если натыкался
на безобразия, что оставляли после себя механизаторы
или мостостроители, говорил, не стесняясь, об этом в
газете.

!I2!

Но видеть старался и героизм
строителей-первопроходцев, их изнурительную работу,
комсомольские субботники и
воскресники, шумные, радостные праздники «серебряного
костыля», когда песни звенели над Леной, Киренгой, тайгой…

Там, среди первостроителей БАМа — сильных,
красивых и легких на подъем, по-настоящему понял
смысл подтвержденной всей историей человечества
истины: «Миром правит невещественное». Не дремлющие
силы рынка, не миллиарды долларов и не воспоминания
о колбасе за 2,20, а невещественное. То, ради чего
жертвуют, спасая общество от социального коллапса.

Мы, журналисты, творили, держа руку на пульсе этой
жизни. Вкалывали не на потребу желудка, а во благо
родного края, не думая, сколько за это заплатят. И
это была именно жизнь. А очередь за водкой или
колбасой не имела в ней такого уж большого значения.

Я и сейчас, за далью лет, пытаюсь разделять ту
преданность делу, которую проявило
поколение 60-70 гг. при всех тогдашних вывихах и
перекосах. А критикам скажу следующее. Если бы мы
только и делали, что выверяли
каждый шаг по своим ошибкам, то сегодняшним
«реформаторам» нечего было бы «приватизировать», а
Сибирь так и осталась бы в феодальном веке.