Экология… Благороднейшая из наук, призванная
защитить хрупкую природу от воздействия человека,
научить его жить в согласии с окружающей средой, не
попирая своей деятельностью основ мира, данного ему
во владение. Но увы… Благими намерениями, как
известно, вымощен путь в ад. Очень скоро выяснилось,
что экологические вопросы волнуют не только наивных
ученых. По содержанию в почве и воде изотопов урана
можно определить характер производства на военном
заводе. Изучая экологию в бухтах морей, очень удобно
наблюдать за базами надводных кораблей и подводных
лодок. Наконец, умело работая с общественным мнением,
можно дискредитировать стратегически важные проекты.
Возник термин «экологическая разведка» — не как
оценка влияния человека на конкретные природные
объекты, а как комплекс методов, позволяющий решать
конкретные разведывательные задачи.

В США была введена в действие целая программа
экологической разведки (Environmental Intelligence
Program). Законом «Об ассигнованиях на
разведывательную деятельность на 1994 финансовый год»
сбор экологической информации был отнесен к числу
важных функций Национального управления воздушно-
космической разведки США. Этим же документом были
установлены правила и процедура обучения сотрудников
ЦРУ естественным наукам для успешного решения задач
экологической разведки.

В одном из официальных документов конгресса США за
1996 год перед спецслужбами прямо была поставлена
задача «осуществлять разведывательную деятельность в
экологической сфере». Целевые установки, относящиеся
к экологическому шпионажу, содержатся также в
Объединенной программе военной разведки (JIМР) и
Программе тактической разведки и относящейся к ней
деятельности (TIАRА), которые предписывают вести
мониторинг экологической обстановки на действующих и
потенциальных театрах военных действий. По линии
министерства обороны США на экологическую разведку в
середине 90-х ежегодно выделялось свыше 100 млн.
долл. Реальное содержание американских программ
экологического мониторинга, а также получаемая в ходе
их реализации развединформация являются секретными.

Одновременно США оценили угрозу, которую несет
деятельность чужих «экологов в погонах», и угроза
экологической безопасности США была названа в числе
приоритетных транснациональных угроз, на
противодействие которым были нацелены американские
спецслужбы. Администрацией Соединенных Штатов введены
жесткие ограничения на доступ к информации Агентства
по охране окружающей среды, касающейся экологической
обстановки в США (штаты производят «всего лишь» 60
процентов мировых промышленных и бытовых отходов).
Под жесткий контроль спецслужб в Соединенных Штатах
поставлена деятельность природоохранной организации
Гринпис, не раз выступавшей против переноса из США в
страны третьего мира экологически вредных производств
и захоронения на их территории опасных отходов
американской промышленности.

Опыт американских «экологов» взяли на вооружение
разведки и других стран. Распад СССР, бурное
перестроечное время значительно облегчили
им выполнение поставленной задачи. К районам
дислокации военно-морских баз России, ее ракетных и
ядерных полигонов, хранилищ и заводов по производству
стратегических вооружений косяками устремились
волонтеры всевозможных экологических фондов и
общественных организаций.

Не будем кривить душой: там, где обосновались
военные, для настоящих экологов работа есть.
Хранилища топлива дают утечки, реакторы «чадят»
радиоактивным смрадом. Но почему в результате работы
экологической организации «Беллуна» достоянием
гласности становится база данных о российском
подводном флоте, содержащая места дислокации и типы
кораблей? Соединенные Штаты охотно финансируют
экологическую деятельность за рубежом, но вот в самих
США деятельность экологических организаций почему-то
находится под строгим контролем и вести
«экологический мониторинг» чревато серьезными
последствиями.

У нас же ситуация иная. В России легально работают
сотни всевозможных фондов, которые открыто
финансируют работу общественных организаций.
Подчеркнем, что их деятельность законна: в том, что
международная организация оплачивает исследования в
области, например, охраны природы, криминала нет. Но
есть здесь определенное обстоятельство: российские
спецслужбы убеждены, что под крышей некоторых
международных фондов работают их коллеги из США и
стран Европы. Разные фонды имеют разную
направленность: нередко среди условий предоставления
грантов можно встретить тезисы: «не финансирует
проекты, направленные на ускорение экономического и
социального прогресса» или «не финансируются научные
или коммерческие проекты, издание школьных
учебников».

К сожалению, попытки российских спецслужб схватить за
руку тех, кому иностранные «разведчики от экологии»
поручают сделать свою работу, пока не увенчались
успехом. Зато они сопровождались шумной кампанией в
прессе, которая обвинила контрразведчиков во всех
смертных грехах.

Недавно очередная вспышка «экологической истерии»
случилась в Сибири. 22 ноября в городе Иркутске
сотрудники ФСБ посетили офис одной из общественных
организаций, занимающейся экологическими
исследованиями. Неправительственная организация
«Байкальская экологическая волна» существует в
Иркутске с 1990 года. У истоков БЭВ стоит
английская подданная Дженифер Саттон, личность для
маленького сибирского городка неординарная. Дженифер
появилась в Иркутске еще в конце 70-х. Всесильному
КГБ англичанка объяснила желание жить среди советских
людей приверженностью к социалистическому образу
жизни. С тех пор утекло немало воды, социализм
остался в Северной Корее да на Кубе, а госпожа Саттон
в Иркутске прижилась. Когда в России стали бурно
плодится и множиться экологические организации,
Дженифер основала свою — благо, в Иркутской области
действительно есть что охранять. Например, Байкал —
уникальное озеро, славящееся хрустально чистой водой
и удивительным животным миром.

Но работников ФСБ, заглянувших в ту злосчастную
пятницу к экологам, данные о популяции байкальской
нерпы почему-то не интересовали. Они искали другие
данные — те, которые в цивилизованных странах
хранятся под грифом «секретно», а именно документ под
названием «Карта содержания урана в воде окрестностей
АЭХК» масштаба 1:50000. За аббревиатурой АЭХК
скрывается федеральное унитарное предприятие
«Ангарский электролизно-химический комбинат», объект
министерства РФ по атомной энергетике. Совсем недавно
одно лишь упоминание этого «ящика» в прессе было
чревато серьезными последствиями: АЭХК, что
называется, ковал ядерный щит нашей Родины. Сейчас
завеса секретности приподнята и стало известно, что
на АЭХК производят и обогащают гексафторид урана,
который потом применяется для изготовления топлива
ядерных энергетических установок. И вчера, и сегодня
деятельностью этого уранового заводика живо
интересуются зарубежные разведки. Да и для
террористов этот объект может представлять немалый
интерес — там, скажем прямо, есть чем пошуметь.

Естественно, что оставить без внимания такой объект,
как АЭХК, экологи «Байкальской экологической волны»
не могли. Во-первых, потенциально этот комбинат действительно
может быть источником радиологического загрязнения.
Во-вторых, есть организации, которые могут неплохо
заплатить за данные о загрязнении окружающей среды в
районе такого интересного объекта. Например, фонд
ISAR (Initiative for Social Action and Renewal in
Eurasia), предоставляющий на подобные исследования
гранты в 10 тысяч долларов США (тот самый фонд,
который не финансирует издание школьных учебников).
Кстати, его штаб-квартира находится — как вы
думаете, где? — правильно, в Вашингтоне.

Вот «Байкальская экологическая волна» и организовала
некое исследование под названием «Общественный
независимый мониторинг». Энтузиасты-общественники
обратились в научно-техническое предприятие
«Сосновгеос», которое и провело соответствующие
исследования. Скажем сразу: аэрозольного загрязнения
почв, главного источника заражения почв при
техногенных авариях, обнаружено не было. Тем не
менее в нескольких пробах было отмечено
незначительное превышение радиационных параметров по
отношению к фоновым значениям. Эти загрязнения
эксперты тут же отнесли на счет АЭХК, но
ознакомившиеся с отчетом специалисты Иркутского
областного радиоэкологического совета не согласились
с такой точкой зрения. Иркутские ученые предположили,
что на повышение фона могли повлиять и другие факторы
— например, сорбирующие свойства торфа или грунтовые
воды от отстойника-охладителя соседней ТЭЦ.

Впрочем, дело вовсе не в данных. ФСБ по закону не
имеет права предъявлять претензии к такого рода работам:
как ни странно, у нас данные о радиологическом
загрязнении почв не являются государственным
секретом. А вот карты масштаба 1:50000 — являются. А
уж если на карте-пятисотке нанесен объект Минатома —
тем более. Лежать такой карте надлежит не где-нибудь,
а в организации, которая имеет оформленный должным
образом допуск к секретным документам. И дело тут
даже не в том, что с помощью этой карты на комбинат
можно навести «умную ракету», которая сотрет его с
лица земли, или рассчитать маршрут для
террористической группы. В конце концов есть закон —
и это закон.

Почему специалисты «Сосновгеос» решили наносить
результаты своих исследований на карту «секретного»
масштаба? Обычное ли это головотяпство или все же
кто-то попросил исполнителей (и подкрепил просьбу
соответствующими аргументами в условных единицах),
чтобы данные были предоставлены именно на такой
карте? Так или иначе, но в офисе «Байкальской
экологической волны» оказался документ, который там
быть не должен, и все закономерно закончилось визитом
ФСБ. При этом представители компетентных органов
сразу заявили, что они не намерены предъявлять
претензии экологам. В конце концов, можно допустить,
что англичанка Дженифер Саттон могла не знать, как
выглядит секретная карта. Ответить за утечку сведений
должны те, кто самовольно снял гриф «секретно» и
передал документ посторонним людям.

Тем не менее визит чекистов экологов не обрадовал.
Получив основание для обыска, «люди в черном» изъяли
не только злополучную карту, но и десяток компьютеров
с информацией о проектах БЭВ. А заодно — и папку с
информацией об иностранных добровольцах «Байкальской
экологической волны». Большая часть компьютеров через
несколько дней была возвращена, но для БЭВ это уже не
имело значения. «Волна» бросила все силы на подъем
волны «народного гнева». «ФСБ вместо борьбы с
терроризмом вновь борется с экологами?» — так было
озаглавлено заявление представителей общественных
организаций России. Среди подписавших заявление —
небезызвестный членкор РАН Яблоков и еще полторы сотни
руководителей экологических организаций со всей
России. Славная экологическая общественность решила
не мелочиться и обратилась сразу к Президенту
России, к Генеральному прокурору Российской
Федерации, к руководству комитетов по экологии и
государственной безопасности Государственной Думы РФ,
к руководителю ФСБ РФ Патрушеву, к главе компании
«ЮКОС» М.Б. Ходорковскому (?!), к средствам массовой
информации и к гражданам России. В общем, как поется
в песне, «С уваженьем, дата, подпись. Отвечайте нам,
а то, если вы не отзоветесь, мы напишем в…
Спортлото». Рядовой обыск в обращении становится
зловещей иркутской акцией, а венцом документа по
праву можно считать фразу «ФСБ в очередной раз
вступает в борьбу с экологами, для которых главное —
обеспечение экологического благополучия России,
здоровья ее природы и населения». Своим партнерам из
«Сосновгеоса» БЭВ уже пригласила именитого адвоката,
который защищал известного «мученика» от экологии
Пасько.

В общем, история банальна, и развивается она по
сценарию десятка прежних экологических скандалов.
Непонятно другое: ну почему для демократических США
экологическая безопасность является национальным
приоритетом, а в России, которую западные СМИ открыто
обвиняют в пережитках тоталитаризма, попытка изъять
секретную карту окрестностей атомного завода
превращается в шоу для деятелей от экологии?