Для того, чтобы представить себе наглядно, чем занимаются в комитетах и
комиссиях Совета Федерации, попробуем представить себе рабочую неделю.
Скажем сразу, эта рабочая неделя не только члена совета Федерации, но и
председателя комиссии.

Итак, в неделю два базовых совещания. По пятницам — совещание у первого
заместителя председателя палаты. На них мы анализируем те законы, которые
будут обсуждаться на Совете Федерации, и те законы, которые только
поступили из Государственной Думы. Пятница — это всегда очень тщательный,
даже скрупулезный день. Есть жесткое правило: закон должен был проведен
ровно за 14 дней (от момента поступления в Совет Федерации до момента
рассмотрения). Мы не имеем права нарушить это правило ни на один день. И в
аппарате Совета, и в Госдуме очень щепетильно к этому относятся, даже
учитывается, в каком часу закон поступил. Если, например, в 23 часа сегодня,
то считается, что закон получен завтрашним числом.

Одно из самых распространенных заблуждений, что там где-то наверху,
далеко-высоко, сидят некие абстрактные сидельцы, облеченные доверием регионов и
нажимают на кнопку: «Принять закон!». На практике ни одно решение не
принимается автоматом. Самым тщательным образом читается закон: делается
экспертное заключение, правовое заключение, учитывается опыт наработок в
этой области и только потом выносится на рассмотрение. И нужно отметить,
что сегодня законы приходят в целом профессионально подготовленными.

Но вернемся к рабочей неделе Совета Федерации. Еще один ключевой день, это
вторник, день заседания Совета палаты. Совет — это председатель, замы и
председатели комитетов и комиссий. Обсуждаются вопросы к повестке дня
пленарного заседания, организационные вопросы. На нем обязательно
присутствует руководитель аппарата, выступают начальники его подразделений
— либо информационно-аналитического управления (не нужно путать его с
пресс-службой, это совсем другая структура), либо оргуправления, либо
управления обеспечения информационными программами (оно занимается как
техническим обеспечением, например, услуг интернета, так и обеспечением
справочной литературой). Нередко берет слово и начальник управления пресс-
службы. На этих заседаниях мы добиваемся, чтобы аппарат и собственно
представительный корпус работали в режиме сотрудничества. Вначале у нас
были серьезные замечания в адрес аппарата, но такая практика приносит свои
плоды.

Во вторник замы и председатель собирают руководителей комиссий и
комитетов, тех людей, которые непосредственно замкнуты на них. Комиссия по
информационной политике починяется председателю. Мы
разбираем, во-первых, что сделано конкретно в рамках комиссии, какие есть
планы, что удалось, что не удалось. Наши планы соотносятся с планом работы
палаты в целом.

Раз в две недели проходит заседание комиссии. В комиссию по средствам
массовой информации, которую я возглавляю, входит 27 человек. Сенаторы
сами принимают решение, в каких комиссиях они будут работать. Естественно,
заявление рассматривается регламентной комиссией, а потом уже выносится на
пленарное заседание и утверждается голосованием.

Здесь, наверное, необходимо сказать несколько слов о том, что сделала наша
комиссия за прошедшие полгода. Мы начали с того, что попытались определить
философию нашей работы. Мы должны были, во-первых, начать реальное
знакомство не просто с руководителями ключевых средств массой информации,
а с руководителями тех средств массовой информации, которые работают в
определенных секторах медийного рынка. Проводя такие встречи, мы не просто
просили дать ту или иную информацию, выступить с докладом или
организовать дискуссию. Мы постоянно подчеркивали, что все это кирпичи в
фундамент нового Закона о СМИ.

С самого начала мы могли либо сохранить прежнюю практику внесения
бесконечных дополнений в Закон о СМИ, либо засучить рукава и начать
готовить новый закон. Позиция комиссии — готовить новый закон. Потому что
действующий работает более 10 лет. За это время сложились принципиально
новые отношения на рынке. Принципы начала 90-х годов, этакого
политического романтизма и несбыточных надежд, где к сожалению, где к
счастью, себя не оправдали. Стало ясно, что прогрессивный журналистский цех,
который во многом подсказывает, где плохо, где хорошо идет прогресс в стране,
сам должен организовать себя, в том числе и в правовом смысле. И сейчас мы
можем сказать, что опираемся на поддержку со стороны средств массовой
информации.

Заседание комиссии — это не просто
посидели минут 40 и разошлись. Это три-четыре вопроса, которые обсуждаются
примерно полдня. На самом первом заседании комиссии в течение двух часов
выступал министр по связям и информатизации Леонид Рейман. Почему начали
именно с него? Потому что информационное пространство — это не только
собственно контенты, идеи, предложения, критика. В первую очередь, это
развитие инфраструктуры. Это телевизионный сигнал, это интернет, это
развитие почтовой связи, потому что нет информации без современной системы
почт. Это, естественно, информационная политика крупнейших компаний,
которые являются сегодня мощными игроками на рынке передовых технологий.

Вторая заседание комиссии была посвящена первым шагам реализации
программы «Электронная Россия». Эта программа на этапе подготовки
обсуждалась в Центре стратегических разработок. Кстати, вклад экспертов
центра сегодня в той или иной степени присутствует практически во всех
ключевых программах и базовых законах. (Напомню, что ранее Дмитрий
Мезенцев возглавлял Центр стратегических разработок. — Прим. Д.Л.).
Выступали на втором заседании первый заместитель министра по связи и
информатизации РФ Андрей Коротков и заместитель министра экономического
развития и торговли РФ Андрей Шаронов. Эти люди, которые курируют
реализацию программы «Электронная торговля». На третьем заседании мы
рассматривали вопрос о законе о СМИ, который был внесен Госдумой и, при
одном воздержавшемся, был нами единодушно отклонен. В этом обсуждении
принял участие спикер Совета Федерации Сергей Миронов.

На следующем заседании мы просили председателя Государственной
телерадиокомпании Олега Добродеева рассказать о деятельности компании.
Разговор вышел далеко за рамки проблем национальной телекомпании. Мы
пришли к выводу, что пришла пора подумать о том, чтобы программа развития
национального телевидения и радио стала реальным фактом. То есть речь идет
не о проблемах одного канала, а о телевидении, как об общественном
институте. Чтобы мы в итоге не оказались в какой-то момент без телебашни в
том или ином регионе, без необходимого спутника и так далее… Кстати,
министр по связям Леонид Рейман в одном из своих выступлений очень подробно
проинформировал комиссию о том, какие перспективы у российских
спутниковых группировок гражданского назначения. Помните, в советское
время каждый запуск спутника воспринимался как праздник: «Молния» на
орбите!». Увы, запусков все меньше, а потребность в спутниках связи не
уменьшилось, а наоборот, увеличилось.

На заседании комиссии так же выступил генеральный директор ОРТ
Константин Эрнст. Он проинформировал о том, как идут дела на ОРТ, как шло
становление этой компании и мы дорожим оценками, которые он дал. Очень
важный разговор состоялся у нас с представителями радийного цеха, когда
обсуждался вопрос о развитии радиовещания в Российской Федерации.

Мне кажется, что не в одной стране мира нет такого динамично развивающего и
предельно свободного по условиям работы рынка СМИ. Это рынок самый
открытый, самый независимый: все действующие факторы риска сегодня
происходят не от государственного окрика, а от ошибок и недоработок его
участников. Другое дело, что к таким ошибкам относится и избыточное
заигрывание с политическими спонсорами. Очень легко отдать свободу за
сиюминутный выигрыш, очень трудно потом отстоять право на высказывание
свободного мнения. Особенно если все знают, что оно в какой-то период было
несвободно.

Сегодня на рынке происходит укрупнение, растут масштабы игроков на этом
поле. Происходит реструктурирование, растет конкуренция. Появляются новые
издания, прежде всего федеральные, и они выдерживают конкуренцию,
становятся успешными. Но одновременно это означает и то, что рынок еще не
полностью удовлетворен. Потребность людей читать, к счастью сохраняется. В
конце концов, только жители того или иного города и края, республики и
области определяют число тех изданий, которых должны издаваться. Главным
инструментом рынка здесь является желание граждан покупать одни газеты и
журналы и не покупать другие. Я думаю, что в новом законе о СМИ это будет
еще раз подчеркнуто.

Другое дело, что целесообразно учитывать все экономические плюсы, которые
влияют на структурирование регионального рынка. Но нужно помнить, что
сегодня платежеспособный спрос один и возможность предприятий в регионе
на размещение рекламы одна, а завтра ситуация может заметно улучшиться
(или наоборот, ухудшиться). Что же, раз в квартал создавать по новой газете, а
через два квартала их закрывать? Думаю, что рынок СМИ на самом деле не
такой эластичный. Я считаю, что суету на газетном рынке может преломить
традиция уважительного отношения к читателю со стороны газеты, и вера в
честное слово со стороны читателя.

И все-таки для чего нужно вести работу по подготовке нового закона о СМИ? Я
еще раз подчеркну: прежний закон мне кажется заметно устаревшим. В нем нет
составляющей рекламы, не прописаны совершенно возможности тех игроков,
которые уже становятся на рынке реальными — например, существующих
интернет-изданий, совершенно не прописаны условия, в которых оказываются
СМИ после акционирования. Взаимоотношения новых структур: издателя,
генерального менеджера, главного редактора, журналиста, хозяина логотипа, —
в нем нм никак не прописаны. Новый закон не должен быть правовой
декларацией, он должен быть более «мускулистым», сохранять набор
статейской молодости. Это должен быть динамичный, понятный, прозрачный
закон, исключающий возможность двоякого толкования, в том числе и в судах.

Есть еще один момент, на мой взгляд, очень важный. Во время встречи
Президента с представителями Совета Федерации я изложил ему принципы,
которыми руководствуется комиссия по информационной политике при
разработке закона, и президент с нашими доводами согласился.