!I1!— Уважаемый Геннадий Николаевич, первый вопрос — о федеральном
устройстве страны. Для нас он имеет конкретную подоплеку: в Иркутской
области обсуждается идея объединения с другим субъектом Федерации — Усть-
Ордынским Бурятским автономным округом. Насколько, по вашему мнению, целесообразно
это административное переустройство?

— Абсолютно целесообразно. Я не понимаю, зачем нам субъекты-
«матрешки». Есть край, в крае — две автономные территории.
Надо договариваться отдельным субъектам Федерации. Это вопрос
конституционный, поэтому здесь ничего нельзя решать сверху.
Решать можно, только опираясь на результаты проведенных референдумов.
Лучше, чтобы сами субъекты договорились, выстроили нормальную
систему управления. А после этого вносилась бы конституционная
поправка, менялось название субъекта. А вообще, в масштабах
страны, я — за укрупнение, 89 субъектов — это очень много.
Самое главное, я за то, чтобы субъекты были экономически
состоятельными, самодостаточными. Что за субъект Федерации,
если он на 90% живет за счет государственного бюджета?
Я понимаю местных чиновников: у них президентский дворец,
все на высшем уровне у возглавляющей республику администрации.
Только все это ничего не дает народу, не стимулирует экономического
роста региона. Чиновникам нравится жить на государственном
бюджете. Зачем при таком порядке им создавать новые рабочие
места? Зачем выводить регионы из депрессии, когда государство
их, естественно, не бросит?

— Как вы оцениваете социально-экономическую обстановку в России?

— К сожалению, темпы подъема нашей экономики невелики. Несмотря
на все призывы президента выстраивать более амбициозные планы,
правительство довольствуется малым — рост ожидается в пределах
4%. Конечно, для стран с устойчивой экономикой это высокие
проценты. Многие европейские государства рады сейчас и 2%
роста, а у нас, казалось бы, в два раза больше. Но нужно иметь
в виду, что мы пока еще не вышли из кризиса. Поэтому я согласен
с теми нашими экономистами, которые считают, что для выхода
из кризиса в течение 4-5 лет нам необходимы темпы роста
не менее 12% в год. Мы хорошо представляем, в каком состоянии
находятся основные фонды наших предприятий. Думаю, что и в вашей
области та же картина: приди на любой завод и увидишь, какой
там износ оборудования, каков средний возраст работающих.
Увидишь объявления на воротах заводов: требуются токари, слесари,
специалисты разных профессий, но люди туда не рвутся. Во-первых,
потому что там низкая зарплата, во-вторых, потому что работать
приходится на старом оборудовании.

Поэтому мы говорим правительству: нужно пересмотреть подходы,
выстроить схему быстрой амортизации уставных фондов. Нужно
выводить из основных фондов то, что облагается налогом —
все старое оборудование, чтобы можно было приобретать более
современное. Правительство на эти шаги идет робко, оно готово
брать налог с чего только можно, лишь бы заполнить
федеральный бюджет.

Ну и, конечно же, второй вопрос, который давно волнует наших
аграриев. Из года в год — все та же проблема зерновых: нет
зерна — плохо, много зерна — опять получается плохо. Инфраструктуры,
которые должны заниматься сельским хозяйством, помогать тем,
кто производит зерно, а не обременять их, до сих пор не развиты.
Оборудование, комбайны, вся сельскохозяйственная техника
во многих областях еле дышат. Мы много говорим, что средства,
которые отпускаются на лизинговые проекты, недостаточны.
Больше того, настаиваем, чтобы деньги, которые хозяйство
возвращает после того, как выполнило свои обязательства,
не уходили в государственную казну, а оставались бы в лизинговом
фонде, чтобы производителю можно было отдавать больше сельскохозяйственной
техники. Однако эта программа пробуксовывает.

Правительство не меняет своего отношения к экономике в целом.
Все больше вопросов оно отдает на откуп самим предприятиям,
аграрным коллективам, роль же государства уменьшается. Я, напротив,
считаю, что наша экономика пока не достигла того уровня, когда
государство могло бы обходить эти принципиально важные вопросы,
отдавая все рынку, хозяйствующим субъектам. Наше правительство
никак не может повернуться лицом к промышленной политике. Это
смущает меня больше всего.

Не знаю, в каком ключе будет выстроено новое ежегодное послание
президента Федеральному Собранию. Вы знаете, что в прошлом году
он поставил задачу жестко — провести реформу административного
управления России, однако пока мы не видим даже элементов этой
реформы. Хотелось бы, чтобы чиновников было меньше, но работали
они эффективнее. Оценивая деятельность правительства в уходящем
году по пятибалльной шкале, я поставил бы ему тройку с минусом.
Почему не двойку? Потому что в сравнении с прошлым годом бюджет
у нас все-таки вырос на 30%. Он, конечно, не так велик, чтобы
закрыть все дыры, но существует тенденция его роста, даже
небольшого накопления — это позволяет не ставить двойку. Но,
я повторяю, поворота к экономической политике, к промышленной
политике, к аграрной политике общество пока не видит.

Я не говорю уж о социальной политике, о социальных реформах,
которые должны быть ощутимы каждым человеком. Посмотрите наше
законодательство по социальным вопросам. Насколько же мы еще
далеки от того, чтобы утверждать, что за чертой бедности у нас
живет минимальное число людей. Даже по официальной статистике
за этой чертой находится 40% населения. С этой проблемой
государство пока не справляется.

— Ваша оценка политических итогов уходящего года?

— Лично для меня они были самыми ощутимыми. Я расстался с партией,
в которой был с 1970 г., и стал лидером новой партии. Недавно
она получила свидетельство о рождении — это «Партия возрождения
России». Принятые нами программные документы вполне могли быть
приемлемыми для обновленной КПРФ. Но, к сожалению, Г.А. Зюганов
никаких обновлений в партии видеть не желает. Продолжает старую
линию: обещает, обещает людям и не предлагает механизма реализации
этих обещаний. Мне кажется, что ему перестали верить даже те,
кто искренне когда-то верил. Нельзя 10 лет обещать, 10 лет быть
во главе партии и не суметь найти никаких рычагов влияния
ни на правительство, ни на президента. Коммунисты же не только
не создают таких механизмов влияния, а, больше того, отказываются
от тех, что у них уже были, и теперь советовать государству,
как ему жить, они могут только «с улицы».

Вы знаете, что произошло в мае. Я был исключен из КПРФ вместе
со Светланой Петровной Горячевой и Николаем Николаевичем Губенко.
Руководством КПРФ было принято тогда нелепое решение: всем покинуть
свои посты в Думе. Это решение мы не исполнили, и нас исключили.
Но ведь у КПРФ в Думе еще есть два председателя комитета
и председатель комиссии. Они все так же работают, и правильно
делают, что работают. Хотя постоянно идут разговоры, что на очередном
партийном пленуме их исключат. Что же, это будет еще одна ошибка
Зюганова. Тот же Романов, который представляет КПРФ, занимает
пост заместителя председателя Государственной Думы. Ему, оказывается,
предписано занимать это место до завершения работы Думы данного
созыва. Так что логики никакой. То есть логика была одна: во что
бы то ни стало убрать Селезнева, а также тех, кто близок ему
по взглядам. На политической обочине я не останусь, у нас сегодня
молодая и интересная партия. Мы понимаем, как нужно строить
Россию: в соответствии с седьмой статьей Конституции, по принципам
социального государства.

— Геннадий Николаевич, в связи с этим вопрос о продаже «Славнефти».
С позиций социального государства, считаете ли вы решение
правительства о продаже этой компании правильным?

— Я не понимаю, зачем надо продавать эффективно действующую компанию?
Не думаю, что приватизация в России является самоцелью. Ну хорошо,
продадим мы ее за 3 — 3,5 млрд. долларов. Продадим и проедим. Все —
это будет уже не государственная компания. До сих пор мы всегда
совершенно точно знали, какие прибыли от этой компания поступают
в бюджет, насколько эффективно она работает. Два или три года
назад Счетная палата, проверив «Славнефть», сделала вывод, что
она является самой динамично развивающейся нефтяной компанией
России. И вот эту хорошо развивающуюся компанию, сделав из нее
конфетку, мы продаем. А деньги отдадим за те кредиты, которые
у нас накопились. Я считаю, это не по-государственному. Так может
поступать только слабое правительство, которое ничем не хочет
управлять, ничем не хочет распоряжаться. Пусть в частном секторе
занимаются чем хотят, как хотят, а мы в сторонке будем стоять.
Соберем деньги, прогуляем, отдадим долги, а компанию потеряем.

Свой пакет акций «Славнефти» вынуждены продавать и белорусы,
потому что держать 10% акций уже нет смысла. Я встречался
с Александром Лукашенко и задал ему этот вопрос. Он так и сказал:
мы обсуждаем эту тему, но понимаем, что эффективно влиять
на компанию не сможем, потому что у нас слишком маленький пакет.

— А как вообще прошла ваша встреча с Президентом Белоруссии?

— Мы обсуждали многие вопросы. Главное, что Лукашенко
подтвердил: никаких отступлений от российско-белорусского курса,
предусмотренного договором о Союзном государстве, не будет.
Россия является главным стратегическим партнером Белоруссии.
65% экспортной продукции белорусские производители отправляют
в Россию. Российский рынок, по сути дела, — главный рынок
Белоруссии. 65% — в Россию, оставшиеся 35% — по всем странам
СНГ, немножко уходит в Западную Европу.

Понятно, что у белорусского президента были причины для резкой
реакции, для резких высказываний по поводу действий «Газпрома».
Но я сказал ему, что «Газпром» сидит не в Кремле. Если возникают
споры хозяйствующих субъектов, нужно разбираться с компаниями,
надо эффективнее работать и белорусскому правительству, иметь
здесь своих постоянных представителей, которые отслеживали
бы любой контракт и своевременно включались, если появляются
какие-либо проблемы.

И все же в Минске существует настрой на то, чтобы продвигаться
дальше. Мы обсудили, как будет работать межпарламентская комиссия
по подготовке Конституционного акта. Белоруссия состав своей
части комиссии уже утвердила, и я встречался с их представителями.
Сейчас мы согласовываем список кандидатов с нашей стороны.
Со стороны России в комиссии буду председательствовать я,
а со стороны Белоруссии — мой коллега Вадим Попов, председатель
нижней палаты белорусского парламента.

Мы хотим во что бы то ни стало на декабрьском заседании Высшего
Государственного Совета Союзного государства представить концепцию,
а, может быть, и первый вариант Конституционного акта. Рассчитываю,
что 2003 г. будет, по сути дела, итоговым по реализации нашего
союзного договора. Предстоит принять Конституционный акт, провести
референдум, провести выборы в Парламентское собрание уже на основе
нового Конституционного акта. Ведь если мы примем новый Конституционный
акт, то договор, который действует сейчас, утратит свою силу.
Конституционный акт станет прообразом будущей Конституции нашего
Союзного государства Белоруссии и России.

Что касается отказа в визе белорусскому руководству со стороны ЕС,
я о своем отношении к этому решению уже говорил. Против Белоруссии
нет объявленных санкций ни со стороны ООН, ни со стороны ОБСЕ,
ни со стороны Европейского Союза. Так поступать с руководителями
государств, да еще составлять списки тех их должностных лиц, которым
запрещен въезд в Европу, — это просто безобразие. С одной стороны,
там говорят о строительстве демократического общества, а с другой,
так поступают с лидерами суверенного государства! Как их понимать?
Понятно, что прислушаются там только к американцам. Американцы
твердят на всех углах, что им не нравится Лукашенко. Но это
не их президент, его избирал народ Белоруссии. Вы просто обязаны
работать с тем, кого избрали. Он пришел в результате не переворота,
не военного путча, он пришел в результате выборов. Необходимо
выполнять международные обязательства сообщества, строго
придерживаться своих принципов.

— Какие из готовящихся законопроектов вы считаете первостепенными
для рассмотрения в Думе и важными для страны в целом? И, особенно,
о социально важных, волнующих население, в частности, о проблеме
реформирования РАО ЕЭС. Не получится ли так, что мы останемся
без энергетической системы?

— В осеннюю сессию в программу законотворчества было добавлено
более 500 законов. Понятно, что реально мы можем рассмотреть
лишь 100-120 законов. Сейчас нам нужно довести до ума бюджет.
Сейчас в первом чтении принят закон, связанный с реформированием
наших энергетических систем. Но, вы знаете, депутаты не торопятся
выносить его на второе чтение. Очень много согласований,
поступило много поправок.

Больше всего мы боимся, чтобы россияне в результате реформ
не остались «без портков». Я всегда говорю: где Чубайс, там жди
беды. Это человек целеустремленный, он совершенно точно знает,
чего хочет. А хочет он того, чего не желает большинство россиян.
Фигура одиозная. Сегодня, по сути дела, Чубайс уже подчинил
себе многих губернаторов. Он прибрал к рукам региональные
энергетические системы. И вот складывается такая ситуация,
что управлять страной будет не президент, не Федеральное
Собрание, а РАО ЕЭС. Без электричества ведь не проживешь.
Его всегда можно «вырубить» — в любой момент и под любым предлогом.
Неплатежей хватает. Причины неплатежей самые разные,
но одна из причин — бедность народа.

В городах России жилые кварталы отключают по одной простой
причине: людям просто нечем платить. Если доход семьи — три-четыре
тысячи рублей, и из них примерно тысячу нужно отдать за квартиру,
за свет, за газ, на что же остается жить? Поэтому, повышая тарифы,
мы прежде всего наносим удар по экономике, потому что сразу
же начинают плясать цены, и вместе с тем — по обществу. Если
бы зарплаты росли у нас опережающими темпами, тогда — другой разговор.

Конечно, за потребленную электроэнергию надо платить. Но мы должны
понимать, какова социальная цена этого киловатта, каково положение
человека. Поэтому мы настаивали и настаиваем на том, чтобы
в формулировках закона из числа тех организаций, которые определяют
тариф, не были убраны региональные. В первом варианте они вообще
ликвидировались. Мы все-таки настояли на том — и сохранили
это в законе, — чтобы тарифы регулировались с участием региональных
представителей, в том числе администраций. На местах лучше знают,
каково состояние общества, каковы доходы у населения, какова
реальная цена киловатта, какие ценовые «накрутки» делаются.
Когда человек платит за электроэнергию, в эту плату закладывается
и инвестиционная составляющая. Мы постоянно слышим, что у РАО
ЕЭС нет денег, они ничего не могут строить, потому что кругом
недоплаты. Но хоть кто-нибудь эту инвестиционную составляющую
как-то вывел бы, назвал, какие же суммы на это идут! Почему
деньги от РАО ЕЭС идут на покупку НТВ, на содержание футбольной
команды «Сатурн-RenТV»? А ведь RenTV — это тоже прикупленная
Чубайсом телекомпания. Она что — энергопроизводитель?

Очень много непрофильных расходов, которые себе позволяет наше РАО
ЕЭС. Вот почему мы с такой настороженностью относимся к проектам
энергетических законов. Это наша ключевая государственная монополия,
и никакие хищники не имеют права претендовать в них ни на что.
Я этим людям говорю: «Вы что-нибудь постройте на свои частные
деньги! Почему вы все время вьетесь вокруг существующих ТЭЦ?
Слава Богу, по атомным станциям принято решение, что они все —
государственные! Постройте хотя бы с одним колесом, на одну
лампочку Ильича, но постройте на свои частные деньги». Никто
ничего не строит. Хватают только то, что существует. Когда
мы будем рассматривать этот закон, я не знаю. Но, по крайней мере,
он уже идет не в редакции Чубайса. Это уже хорошо.

Также мы отложили и закон по жилищно-коммунальным делам. Нас
тоже не устраивала правительственная концепция. По тем же причинам,
что и в энергетике. Сегодня мы не готовы стопроцентно передать
плату за жилье нашим гражданам. Максимум — 40 процентов. Никогда
они не смогут сто процентов оплатить. Поэтому закон отложили,
попросили правительство переделать его — с учетом наших замечаний.

Еще один важный закон, который ждет своего рассмотрения, — это наш
Таможенный кодекс. Он лежит уже четвертый год. Огромное количество
поправок. Около 5 тысяч. Мы должны рассмотреть его тоже в этом году.

— Вопрос, волнующий всех автоводителей: обязательное страхование
ответственности владельцев транспортных средств. Президент как будто
бы уже склонен подписать этот закон?

— Без страхования транспортных средств нам не обойтись. Очень часто
даже после маленьких аварий люди не могут набрать денег на ремонт
своей машины. По новому закону страховые компании должны будут
все это обеспечивать. Весь вопрос сейчас в том, какой должна
быть сумма страхового взноса. Конечно, если эта сумма будет
установлена в пределах 1,5-2 тыс. рублей, для небогатых граждан
России — тех, кто ездит на «Жигулях», «Москвичах» и «Запорожцах»,
— это окажется очень много. К этому вопросу нужно подойти
очень гибко. Человеку, разъезжающему на приличном современном
«Мерседесе», не жалко отдать и 1,5 тыс. долларов в год, а тому,
кто еле-еле наскребает на бензин, чтобы летом съездить на дачу,
1,5-2 тыс. рублей — это очень накладно. Поэтому, принимая закон,
мы постоянно говорили о том, что к этому взносу нужно подойти
дифференцированно. Мы прописали в законе, что льготы, которые
имеют инвалиды войны, ветераны войны и труда, должны сохраниться
и при этом виде страхования. Так что после того как этот закон
будет опубликован, должно появиться соответствующее
правительственное решение.

— Лозунг вашей партии — «Возрождение России». Существует ли
социальная база для решения столь грандиозной задачи?

— Россия — «левая» страна. Большинство россиян имеет левые взгляды.
Но большинство граждан до конца не осознало значимость седьмой
статьи Конституции, в которой поставлена задача строительства
социального государства. Сегодня в Европе уже немало государств,
которые тоже записали в свои конституции, что они — социальные.
Лучше всех свою модель социального государства реализовала
Финляндия. Они занимались строительством своего социального
государства 30 лет. Но я думаю, что у нас лучше базис, чем
в Финляндии.

Все правосознание и правительства, и общества, различных партий
и движений надо повернуть в эту сторону, чтобы, объединенными
усилиями отработав концепцию строительства социального государства,
действовать сообща. Я хотел бы, чтобы люди поверили, что мы
пришли всерьез, что у нас есть серьезные намерения. Мы будем
убеждать в этом и президента, и правительство (и нынешнее,
и будущее). Для того чтобы активно влиять на поведение исполнительной
власти, нужно иметь свое представительство в законодательном
органе страны. Сейчас у нашей молодой партии в Государственной
Думе нет ни своей фракции, ни группы. Мы сделаем все для того,
чтобы после следующих выборов в Думу положение изменилось.

— В Иркутской области тоже нет представительства вашей партии.
Какие у вас планы по завоеванию Сибири?

— В пятнадцати субъектах Федерации пока еще не прошли конференции
нашей партии. Не сомневаюсь, что наши представительства появятся
во всех регионах, в том числе и в Иркутске, еще до Нового года.
Я знаю, что в вашей области есть несколько кандидатов на руководство
отделением «Партии возрождение России». Сейчас члены нашего политсовета
смотрят, на ком остановиться, кому доверить проведение учредительной
конференции. Думаю, что все будет в порядке.

— Последний вопрос. Ваш прогноз по поводу результатов парламентских
выборов с учетом новой системы. Не собираетесь ли вы сменить свое
политическое амплуа?

— Если бы собирался, то не инициировал бы создания Движения
«Россия» и «Партии возрождения России». Сегодня я все больше
и больше убеждаюсь в том, что, если мы хотим что-то поправить
в нашей жизни, обязательно нужно привлекать людей к активной
политике. Касается это работы и над местным законодательством,
и над законодательством субъектов Федерации, и над федеральным
законодательством — везде должны быть неравнодушные люди,
которые понимали бы, чего они хотят. У нас есть ясная цель
— превращение России в социальное государство. Теперь надо
разрабатывать механизмы, методы достижения этой цели.

Только что в Академии труда прошел «круглый стол», посвященный
вопросам практического подхода к строительству социального
государства. Видные политики и эксперты договорились на нем
доработать и в течение месяца представить свои предложения
по этим темам. Их рекомендации я представлю президенту
и правительству. Надо, чтобы по этой проблеме была создана
специальная комиссия Госсовета при президенте РФ. Это очень
важно. У нашей партии и у нашего Движения есть программа действий,
мы четко видим нашу цель. Поэтому мы будем добиваться того,
чтобы представители и партии, и Движения проходили на выборах
в Думу и по одномандатным округам, и по федеральным спискам.

!I2!Барьер для партий, претендующих на представительство в Госдуме,
пока будет сохранен прежний — 5%. Новый — семипроцентный
— барьер будет действовать только через выборы, в 2007 г.
Я убежден, что наша партия будет представлена в новом составе Госдумы.
Двухпартийной системы, которой все пугают, там не будет. Когда
мы получали регистрационное свидетельство, министр юстиции
сказал, что мы — сорок третья зарегистрированная партия. Так
что к выборам в России их будет, наверное, пятьдесят-шестьдесят.