Так считает Василий Герман, директор стоматологического
центра «Вязьмин и К». Дворик перед старинным
двухэтажным домом по ул. Ленина, 36, разительно отличается от
окрестностей. Его можно сравнить разве что со сквером
возле драматического театра. Тщательно очищенные от
снега, выложенные плиткой дорожки, матовые шары фонарей
и елочки. Самую большую Василий Гербертович планирует
одеть в рождественский наряд.

— Известно, что театр начинается с гардероба, —
объясняет Герман. — Клиника — не менее важное для людей
место, и начинаться она должна даже не с гардероба, а с
улицы.

Впрочем, с гардеробом в стоматологическом центре тоже полный порядок —
зеркальные шкафы в прихожей, цветы, современный дизайн.
Одна клиентка, пройдя через дворик и открыв дверь,
шарахнулась было назад. «Я подумала, что попала в
кафе», — объяснила дама.

Таких казусов было много полтора года назад, когда
клиника только открылась. Сегодня же и дворик,
и ничем, кроме идеальной чистоты, не напоминающий
лечебное учреждение интерьер самой клиники вызывают
изумление лишь у тех, кто попадает сюда впервые. Для
постоянных пациентов, которых с каждым днем становится
все больше, это уже не кажется странным. К
хорошему привыкают быстро.

Когда три года назад Василий Герман, работавший до того
в факультетской клинике, решил создать в центре города
современный стоматологический центр, мало кто из друзей
и коллег верил в успех начинания.

— Меня до сих пор удивляет, как вы решились на такое,
— говорю я Герману. — Ведь в Иркутске чуть не на каждом
углу зубоврачебные кабинеты, центры и клиники. А вы
буквально вклинились в перенаселенный «зубоврачебный
рынок» областного центра и за очень короткий промежуток
времени сумели стать самой популярной в городе
стоматологической клиникой. Как возникла идея и как она
была реализована? В чем секрет успеха?

— Что касается стоматологической перенаселенности, то
она, на первый взгляд, действительно имеет место, —
согласился Василий Гербертович. — В радиусе трех
километров расположено 27 стоматологических кабинетов и
клиник. В их числе — три специализированных отделения в
муниципальных учреждениях и такой монстр регионального
значения, как факультетская стоматологическая клиника.
И, естественно, решение о создании центра мы с моим
ближайшим соратником и другом Олегом Быстровым приняли
лишь после долгих размышлений. Ведь в действительности
ситуация с лечением зубов и протезированием в Иркутске
не столь благостна, как может показаться. Для того,
чтобы так говорить, у меня достаточно оснований. Это и
26 лет работы в отечественной стоматологии, и детальное
знакомство с тем, как обстоят дела в этой отрасли
медицины в мире. За последние годы я имел возможность
познакомиться с организацией стоматологической помощи в
Европе, Китае, Японии и Израиле, а также в других
городах России. Затем я поставил себя на место
человека, у которого проблемы с зубами: надо их
вылечить и провести протезирование. В какую клинику
пойти, в какое кресло сесть? И вот, когда я поставил
себя на место потребителя, полезли наружу недоработки и
недостатки известных мне клиник и кабинетов. В одном
месте нет рентгена (снимок надо делать в другом месте,
да еще и в очереди постоять), в другом — только лечат, но
не протезируют, в третьем — протезируют, но не лечат, в
четвертом — работают только до шести вечера, а с работы я
уйти не могу… И так далее.

Вот после таких размышлений мы и поставили перед собой
задачу создать стоматологический центр, в котором
человек сможет получить все виды стоматологической
помощи. В любое время суток. Создать структуру, которая
удовлетворяла бы всем современным требованиям, но, в
первую очередь, требованиям клиента. Когда человек
приходит в клинику, не ему диктуют условия, а он
выбирает и врача, и удобный режим лечения в удобное для
него время. И если ему и придется несколько минут
подождать (не всегда удается точно рассчитать время
приема), то ждать он будет, не подпирая грязную стенку
в холодном коридоре, а в уютном кресле в приятном
интерьере.

— Будь я хозяином стоматологического кабинета, то
расценил бы все, что вы сейчас сказали, как руководство
к действиям, которые позволили бы стать
конкурентоспособным.

— Во всем, что я сейчас сказал, нет ни одного секрета.
Все это, как выяснилось, мы смогли сделать. В
результате вот этой, если хотите, мечты и появилось
акционерное общество закрытого типа «Стоматологический
центр Вязьмин и К». И то, что в числе соучредителей
значится доктор медицинских наук профессор Аркадий
Вязьмин, декан факультета стоматологии ИГМУ, говорит не
только о прочных связях с факультетом, но, в
определенном смысле, и о преемственности. Ведь при всех
преимуществах факультетской клиники она накладывает на
лечебную практику определенные ограничения, неизбежные
для учебного заведения.

— Секретов нет. Но что есть такое, что другие не
смогли или не захотели, а вы сделали?

— Есть одно обстоятельство, о котором мы, воспитанные
при социализме, говорить немного стесняемся. А зря.
Потому что и терапевтическая, и ортопедическая
стоматология во всем мире является платной. Как,
впрочем, и вся медицина. Стала она такой и в России.

И когда хозяин кабинета или клиники прикидывает, что
ему выгоднее: взять в штат еще одного врача, купить
дорогой рентгеновский аппарат, который будет работать
24 часа в сутки, или ограничиться минимумом персонала и
техники, обеспечивающим максимальную прибыль при
минимальных удобствах, он достаточно часто
останавливается на последнем. Ведь все, что
обеспечивает качество лечения и обслуживания, все, что
создает удобства для персонала и пациентов, требует
значительных затрат. А они для людей, привыкших жить
одним днем, редко окупаются.

Я же держу штат в таком количестве, который позволяет
оказать обратившемуся к нам человеку любую
стоматологическую помощь в любое время суток. Это
связано с весьма существенными затратами. Но в данном
случае вопрос о том, выгодно мне или не выгодно, чтобы
рентген или кабинет физиотерапии работали
круглосуточно, имеет второстепенное значение.
Есть еще одно обстоятельство. Человек должен хотеть
работать и дорожить своим рабочим местом. Для этого ему
нужны приличная зарплата и время для отдыха. И это
касается не только медицинского персонала. Я, к
примеру, знаю, что 30 дней в месяц дворник работать не
будет. Сколько бы я ему ни платил. Поэтому, выгодно это
мне или не выгодно, я держу двоих дворников. Выгодно
или не выгодно, но я держу трех санитарок (они работают
посменно) и трех администраторов. Это дает мне право с
этих работников требовать. Это не раздувание штатов.
Это — оптимальное решение.

— Ни один нормальный предприниматель (в российском
понимании этого слова) не стал бы держать трех человек
там, где можно было бы управиться одному. Но здесь,
наверное, стоит помнить о том, что клиника, даже если
она частная, не только коммерческое предприятие, она
еще и лечебное учреждение:

— Конечно! Когда мы задумали этот центр, то нашей
целью была не нажива. Мы поставили задачу создать
предприятие, жизненно необходимое людям, предприятие,
на котором врачи, профессионалы высокого класса, имели
бы интересную работу и достойную зарплату. Что же
касается прибыли, то она была рассчитана таким образом,
чтобы обеспечить расходы на дальнейшее развитие и
разумные потребности соучредителей общества.

— Как вы подбирали врачей?

— Видите ли, за годы работы на факультете стоматологии
в ИГМУ через занятия в моей лаборатории прошли многие,
ныне практикующие иркутские врачи. И я очень хорошо
представляю, кто чего стоит. В результате удалось
собрать коллектив единомышленников. Отбор проводился на
конкурсной основе. Главным критерием был такой: готов
ли я сам сесть в кресло к этому стоматологу? В клинике
нет ни одного врача, к кому бы я сам не сел бы в
лечебное кресло. Ребята все грамотные. А Олега
Озерникова, главного врача клиники, считаю лучшим
терапевтом в Иркутске.

— Клиника, это, конечно, в первую очередь, персонал.
Но лицо современной стоматологии определяет еще и
техника. Помню, как потерял свой первый зуб. У нас в
школе был зубоврачебный кабинет. Врач,
семидесятипятилетняя старушка с партизанским опытом,
работала на трофейной бормашине с ножным приводом.
Когда связанный из нескольких кусков шнур привода
рвался, бор застревал в зубе. Старушка связывала шнур
узелком и снова давила на педаль. Чтобы вырвать мой
несчастный зуб, она уперлась коленками в кресло,
вцепилась трясущимися ручками в щипцы и заявила: «А
теперь, пионэр, дехгайся!:». Не приходится ли
«дехгаться» вашим клиентам?

— Трофейной техники у нас нет, — отсмеявшись, сказал
Герман. — Есть, конечно, в мире техника и более
современная, чем та, которая стоит у нас. Но мне
приходилось бывать в клиниках и на Западе, и на Востоке.
Могу с уверенностью заявить, что далеко не все
стоматологи в Германии, в Израиле или в Японии могут
себе позволить приобрести такую аппаратуру, какую имеем
сегодня мы. Наш уровень комплектации ничем не
отличается от зарубежных клиник. Естественно, что
материалы и препараты также соответствуют мировым
стандартам. Но в первую очередь мы не жалеем денег на
ту технику и те материалы, которые обеспечивают
безопасность пациента и врача. Аппаратура для
стерилизации инструментов стоит огромных денег и
никакой прибыли не приносит, но мы пошли на эти
затраты. Мы идем на затраты, связанные с использованием
разовых инструментов. Зато теперь мы гарантируем, что
ни пациент, ни врач не будут инфицированы через плохо
обработанные инструменты.

— Я видел на стоянке машину с надписью
«Стоматологическая помощь на дому». Ваша?

— Наша. И должен сказать, что это именно та услуга,
которая, если подходить к ней меркантильно, совершенно
не окупается. Во-первых, мы не берем денег за
транспортные расходы. Во-вторых, в этой услуге обычно
нуждаются несчастные люди: инвалиды от рождения,
немощные старики, с которых совестно брать деньги.
Помню, приехали по вызову к парализованной старушке. У
нее сломался старый металлический мост, что доставляло
ужасные мучения. Мы ей помогли, оставили лекарства.
Когда родственники спросили, сколько это стоит, я
сказал, что это не стоит ничего. И для меня было высшей
благодарностью, когда на глазах у старушки появились
слезы, и она попыталась перекрестить меня
парализованной рукой. Так что вся наша помощь на дому
носит скорее благотворительный характер…

Благотворительностью отдает и от детского отделения,
которое открылось в клинике совсем недавно. Ведь для
молочных детских зубов нужны специальные материалы и
специальные инструменты. Здесь три детских врача,
психолог, и есть холл с игрушками. Не думаю, что кто-либо
еще, кроме Германа, пошел бы на то, чтобы разместить на
драгоценных квадратных метрах, где можно было бы
поставить еще одно лечебное кресло, игровую площадку с
игрушками, которые так и просятся в руки, даже если
руки взрослых. И для фонтанчика с рыбками место
нашлось.

— Василий Гербертович, уж если мы заговорили о
деньгах, вы все-таки не благотворительное
предприятие, а коммерческое. Знаю, что
стоматологическая помощь в Европе стоит очень дорого. В
иркутских частных клиниках — не дешево. Сколько стоит
лечение и протезирование у вас?

— На Западе стоматологические услуги действительно
очень дороги. По европейским нормам мост на три единицы
вместе с лечением стоит не менее 800 долларов. Цены в
Москве и других центральных городах соизмеримы с
европейскими. Но иркутский регион занимает в России
исключительное положение. У нас стоматологическая
помощь стоит значительно дешевле, чем по России в
целом. Лечение и протезирование одного зуба (одной
единицы) в Иркутске стоит, в среднем, в три раза
дешевле, чем в Москве. Это, максимум, около ста
долларов. При этом хочу заметить, что сказанное
касается не только частных кабинетов. В государственных
и муниципальных клиниках сейчас все стоматологические
услуги платные. И уровень наших цен точно такой же, как
в муниципальных и частных клиниках Иркутска.

— К вам из Москвы лечиться не приезжают?

— Приезжают. Людям это обходится дешевле, даже с
учетом дороги.

— Последний вопрос. Есть ли в стоматологическом центре
нечто такое, что составляет особый предмет вашей
гордости?

— Нам удалось создать в Иркутске стоматологическую
клинику, доступную для большей части населения. Это и
есть предмет нашей гордости.