!I1!По стечению обстоятельств или прихоти судьбы в книжных магазинах и киосках
Иркутска сегодня продается ни много ни мало — сразу пять книг, в которых так или
иначе речь идет об Анатолии Сосунове. Это «Урочище Енхок» Игоря Широбокова,
«Нулевой вариант» Валерия Москвитина, «Эх, путь-дорожка…» Арнольда
Харитонова, «»Когда-нибудь монах…»» Виталия Диксона и коллективный сборник
«Уроки демократии». Как и должно быть, у разных авторов взгляды, суждения и
оценки — разные.

Игорь ШИРОБОКОВ, действительный государственный советник 3-го
класса в отставке, писатель:

«Была в ЦК ВЛКСМ бронированная комната особой конструкции,
своеобразный сейф. Здесь в обычное, непарадное время хранились
комсомольские святыни — Знамя ВЛКСМ, ордена ВЛКСМ и Книга почета ВЛКСМ,
в которую заносились имена, составившие честь и славу комсомола: Николай
Островский, Зоя Космодемьянская, Александр Матросов, Олег Кошевой…
Только строго ограниченный круг людей имел доступ в это хранилище, но
Анатолия Сосунова провели туда, чтобы он собственными глазами увидел в
Книге почета свой фотопортрет и лаконичную запись: «За мужество и отвагу,
проявленные в борьбе с антиобщественными проявлениями и преступностью».
Его имя занесено в Книгу почета ВЛКСМ постановлением бюро ЦК ВЛКСМ от
24 июля 1965 года. Это была высшая комсомольская награда того времени.

Его исключат из комсомола. Но это произойдет позднее, в конце
шестидесятых.

В уголовном розыске его считали виртуозом личного сыска. В воровской
среде, как и полагается признанному сыщику, он имел кличку: Дошлый. В
милиции он не служил никогда, но был награжден медалью «За отличную службу
по охране общественного порядка» и именными часами министра. На счету
Сосунова сотни самостоятельно раскрытых опасных преступлений,
совершенных матерыми рецидивистами, имеющими порой целый набор
судимостей и гремящую в блатном мире кличку. Он брал их только с поличным,
на месте преступления. За десять лет этой необычной и рискованной
общественной деятельности им задержано — и с товарищами, и в одиночку —
500 преступников, из которых 319 — за кражи, 28 — за грабежи, 3 — за убийства,
2 — за разбой, 4 — за взлом магазина, 17 — по розыску и 127 — за мошенничество,
хулиганство и другие преступления».

Мой Байкал, наш Байкал

Валерий МОСКВИТИН, юрист и писатель:

!I2!»Анатолий Сосунов — новый член нашей бригады содействия милиции.
Подвижный, стройный, узкоплечий парнишка, самый молодой из нас, он быстро
завоевал всеобщую симпатию и доверие. Был он бесстрашен в любых
ситуациях — мы сумели в этом убедиться за короткий срок».

Я — следователь

Арнольд ХАРИТОНОВ, журналист:

«Есть еще одна история, один человек, чья судьба постоянно скребет,
тревожит совесть. Человек, которого я, может быть, не желая того, предал.
Долго думал, стоит ли здесь писать об этом. Все же решился… Может быть,
от этого мне станет немного легче.

Человек этот — Анатолий Сосунов.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И вот тут-то в коридоре обкома комсомола ко мне подошел Анатолий и
сказал: «Вот уж никак не думал, что ты против меня будешь… Ты мне казался
порядочным человеком…» И ушел. И с этим я теперь живу всю жизнь.

Я не знаю, чем он сейчас занимается. Говорят, работает где-то дворником».

«Неудобные» люди

Виталий ДИКСОН, писатель:

«А вопрос непраздный: что такое «друзья народа» и как они воюют против
социал-демократов? что такое, в конце концов, иркутская общественность? —
повис в воздухе, да так и остался — поникшим и хиленьким, словно хипповая
косичка интеллигентнейшего сторожа Толи Сосунова. Вот он, стоит,
последний байкальский могикoнь, нестреноженный, невзнузданный. Он хотел
бы сказать не от имени народа — от себя, но ему слова не дали бы, а работать
локтями он не умеет. Он хотел бы получить автограф писателя на его
первой, когда-то конфискованной и полусожженной, книге, но постеснялся…»

На фоне Солженицына

Елена МУХИНА, студентка факультета журналистики:

«Анатолий Сосунов был объявлен едва ли не врагом народа, нарушителем
порядка, извратителем истории. С 20 июня 1987 года он находился под
гласным надзором милиции за участие в организации и проведении массовых
выступлений граждан против загрязнения Байкала и реки Иркут.

!I3!Митинг неожиданно перешел в демонстрацию. И эту первую в СССР
массовую демонстрацию протеста повел по иркутским улицам тот же
Анатолий Александрович Сосунов».

Вокруг трубы. Митинг в защиту Байкала

Михаил ДРОНОВ, журналист:

«Сегодня Анатолий Сосунов выдвинут кандидатом в народные депутаты
СССР по национально-территориальному округу N 10.

На конференции, которая прошла 11 апреля в НИИ физикотехнических и
радиотехнических измерений НПО «Эталон», за выдвижение Сосунова
проголосовало 98 из 110 делегатов.

А 12 апреля собрались на конференцию представители иркутского
института «Промстройпроект». Инициативная группа пригласила Анатолия
Сосунова, и он выступил перед делегатами конференции с изложением своих
взглядов.

А взгляды и принципы Сосунова столь же нестандартны, непривычны, как и
он сам…

И вот счетная комиссия оглашает итог: 78 голосов из 96 отданы Анатолию
Сосунову.

Институты выдвигают дворника — ситуация, прямо скажем, необычная.
Необычная, как и судьба Анатолия Сосунова».

Большинство определилось в спорах

Есть еще одна книга — шестая, но до Иркутска она не дошла. Продается в
Тюмени, называется «Я сам торил свою тропу», написал ее ректор Тюменского
государственного университета, доктор философских наук, российский
профессор и почетный доктор Вулверхэмптонского университета
Великобритании Геннадий ШАФРАНОВ-КУЦЕВ, бывший в 60-х первым
секретарем Иркутского обкома комсомола. Анатолию Сосунову он отвел в своих
мемуарах в общей сложности шестнадцать страниц и начал эту часть
воспоминаний словами: «Одним из самых тяжелых для меня по своим
последствиям стало столкновение с бригадмильцем Анатолием Сосуновым,
личностью в Иркутске по тем временам почти легендарной».

«Оказывается, та давняя «иркутская история» осталась в памяти у многих»,
— заключает Шафранов-Куцев.

Упомянутый выше Арнольд Харитонов в своей книге пишет: «Сосунов ничего не
простил Геннадию — расправился с ним, как граф Монте-Кристо с каким-нибудь
Фернаном. Опытный оперативник, он раскопал все злоупотребления Куцева,
дошел до самого верха…»

Отстранение первого секретаря обкома ВЛКСМ, члена ЦК ВЛКСМ, члена бюро
обкома КПСС (одновременно занимаемые Г. Куцевым посты) от должности —
отстранение по инициативе снизу — дело по тем временам совершенно
невероятное, просто фантастическое. Сам Куцев (уехавший после этого из
Иркутска и ставший впоследствии Шафрановым) до сих пор не может в это
поверить и относит столь неожиданный для него финал этой истории на счет
своих недоброжелателей из высокого руководства. Отчасти, может быть, он прав:
в коридорах власти тоже встречались люди не безголовые.

Дважды упомянутый уже Арнольд Харитонов, бывший в те годы первым
секретарем Усольского горкома комсомола и членом бюро обкома, заканчивает
главу об Анатолии Сосунове так: «А характер Анатолия мне все равно не
нравится…»

Такова — на скорую руку — мозаика жизни и характера одного из
интереснейших людей поколения шестидесятников и знаменитого неформала
80-х Анатолия Сосунова. Разные авторы, и среди них такие, у которых
определенно нет никаких оснований питать дружеские чувства к Анатолию
Сосунову. Но этот нестройный, на первый взгляд, хор голосов обретает
слаженность и логическую завершенность, когда в него порывисто вступает голос
самого Анатолия Сосунова (в сборнике «Уроки демократии» есть перепечатка его
давней программной статьи «Движение в защиту Байкала. Что это?»): «Остается
добавить, что неформалы возникли по всей стране как реакция на засилье
формализма и казенщины. Сегодня формалисты и казенный люд пытаются
превратить слово «неформал» в презрительную кличку. Мы только улыбнемся
им в ответ, потому что каждый из нас искренне гордится этим свежим и
тревожащим, как утренний воздух, званием — неформал».