В течение доброго десятка лет у нас в стране
обсуждалась cудебная реформа. С введением 1 июля
новых законов, приблизивших российское
судопроизводство к действующим в цивилизованном мире
нормам и принципам правосудия, мы получили
возможность наконец заявить: свершилось! От
провозглашения правового демократического
государства сделан шаг к реальному обеспечению прав
граждан. Теперь в нашей жизни будет торжествовать
Закон.

!I1!Дело осталось за малым. Чтобы судебная власть
действительно стала властью, необходимо добиться исполнения ее
решений. Вот почему, обсудив проблемы нового
уголовного процесса («Тюрьма и воля» N11 за 30.7.02),
разговор о судебной реформе мы решили продолжить в
кабинете главного судебного пристава области
Владимира Синькова. Кроме него, в беседе за «круглым
столом» участвовали руководители этой службы Ольга
Давыдова, Виктор Щапов, Ирина Карбушева, Валерий
Газарх, Александр Воробьев и Валерий Пак. Вопрос,
вынесенный в повестку «круглого стола», звучал остро:
почему не исполняются судебные решения?

В самой постановке темы звучала критика. Действительно,
трудно признать нормальным положение, когда всего
35% исполнительных документов заканчиваются реальным
взысканием денег с должников. Если суд вынес
решение, но рабочий так и не смог получить
причитающуюся ему зарплату, многодетная
мать — алименты на детей, а пострадавший в
автодорожном происшествии — возмещения ущерба, это
может означать только одно: провозглашенная
Конституцией третья власть на деле таковой не
является. При этом для человека или предприятия, в
чью пользу вынесено решение, крайним обычно
становится пристав, в должностные обязанности которого
входит исполнение правосудных вердиктов.

А что он может, этот пристав?

6 ноября службе судебных приставов исполняется 5
лет. К празднику контору украсила выставка детских
рисунков. Ребятишки изобразили своих мам (судебными
приставами работают в основном женщины) при
исполнении, так сказать, служебного долга. Ну,
конечно, как сами дети это представляют.
Малыш из Тулуна нарисовал маму между двумя
тетеньками: одна, довольная, держит в руках денежку,
у другой, несчастной, красуется на голове
здоровенная шишка, о происхождении которой не
приходится гадать, поскольку мама-пристав держит в
руке внушительных размеров молоток.

В жизни не все так просто. Никакого орудия взыскания
денег с должника пристав не имеет. До сих пор
действующее законодательство даже не приведено в
соответствие с Законом » Об исполнительном
производстве», хотя он принят пять лет назад. К
примеру, по закону о банках и банковской
деятельности судебный пристав не перечислен среди
тех, кто имеет право на информацию о денежных
средствах на счету клиента. Банк не выдаст ему тайну
вклада. И даже если должник вполне состоятельный,
живет в коттедже и ездит на «Мерседесе», закон
спокойно предоставляет ему возможность уйти от
ответственности перед теми, кого он «кинул»: пока
длится суд, только ленивый не успеет переписать всю
собственность на родственников. А
приставу-исполнителю не дано права выделять из
совместного владения, скажем, супругов долю
должника. Как объяснить пострадавшему, что с его
обидчика, который катается как сыр в масле, взять
по закону нечего? За шиворот человека не схватишь и
с помощью молотка деньги из него не вытряхнешь…
Производство приходится прекращать из-за
невозможности исполнить решение.

!I2!Особенно обидно, когда работяги не могут получить
долги по зарплате. «Ты подожди, дружок,
месячишко-другой, у нас временные трудности» — такие
уговоры начальника действуют безотказно. В суд
рабочий человек идет только тогда, когда исчезает
последняя надежда уладить вопрос по-хорошему. Но
к тому времени и судебному приставу обычно уже
делать нечего: ушлый бизнесмен, благо закон
позволяет, успевает создать дочернее предприятие,
передать туда все имущество. Такое случается со
многими ООО. Рассказывают, например, что тулунский
«Бриз» наладился менять названия каждый раз, как
наделает долгов по зарплате. Пристав-исполнитель
является, чтобы описать и арестовать имущество ООО.
А имущества-то никакого и нет, оно вместе с
начальником перекочевало в «Бриз-1» — новое
юридическое лицо, с которого взятки гладки. Когда
«Бриз-1» оставляет своих рабочих без зарплаты, опять
появляется судебный пристав. И все материальные
ценности он обнаруживает в ООО «Бриз-2». Сейчас уже
вовсю процветает «Бриз-3». А те, кто в нем недавно
вкалывал, не могут взять в толк: почему заработанные
ими деньги нельзя взять с бессовестного
предпринимателя, который никуда не скрывается, а
всего лишь меняет вывеску?

Многие законы, особенно регулирующие вопросы
собственности, состоят, как шутят юристы, лишь из
пробелов и коллизий. Что касается Закона об
исполнительном производстве, он был принят через
семь лет после разработки. Начиная с 1990 года его
все дополняли и совершенствовали, только процесс
законотворчества явно не поспел за бурными
изменениями в политической жизни общества и
развитием экономических отношений.

На нет и суда нет?

По итогам прошлого года 54% предприятий области
вышли убыточными. Ежемесячный доход на одного жителя
составил 2,5 тысячи рублей. А взыскать по
исполнительным листам судебным приставам надлежало
32 миллиарда. Это к вопросу о том, можно ли изъять
то, чего нет. Сегодня львиная доля исполнительных
дел касается долгов по коммунальным платежам и
алиментам. При этом 99% задолжавших находятся в
таком материальном положении, что взять с них
просто нечего.

Все смешалось. К примеру, задолженность по зарплате
работникам муниципального унитарного предприятия ЖКХ
Мамско-Чуйского района приближается уже к 12
миллионам рублей. Дворники и сантехники годами
работали бесплатно — и вправе рассчитывать, что
судебные приставы заставят начальство рассчитаться с
ними сполна. Только для этого надо, чтобы жильцы
погасили задолженность по квартплате, чего ждать
как раз не приходится: одни злостные неплательщики
не могут устроиться на службу, другие — получить
то, что уже заработали, и т.д. и т.п. Суд не обязан
вникать в житейские проблемы должников. И пристав
всегда оказывается в центре конфликта. На него в
обиде и взыскатель — потому что не исполняется
принятое в его пользу решение. И должник — потому
что не считает это решение справедливым.

Большое количество жалоб на приставов-исполнителей в связи с
этим ничуть не удивляет (в прошлом году их поступило
три с половиной тысячи, а пару лет назад вообще было
восемь тысяч). Авторами каждой второй жалобы
являются матери, не получающие от экс-супругов
алименты. Логика их проста: раз суд вынес решение
— кто-то должен заставить алиментщиков платить. А
это чаще всего означает: заставить работать, что
практически невозможно — закон не предусматривает
ответственности за тунеядство. Уйдя из семьи, многие
папаши окончательно спиваются. Но закрыть дело по
взысканию алиментов за невозможностью его исполнить
никак нельзя — оно будет «висеть» до
совершеннолетия ребенка. Впрочем, бывают случаи, что
городские бомжи, собирая бутылки, «отстегивают»
собственным чадам в счет алиментов по сотке
ежемесячно. Зато в сельской местности с непьющего
работящего человека взять бывает совсем нечего.
Порой он может поделиться с наследником разве что
зерном, которое получает вместо зарплаты.

А и Б сидели на трубе…

Проблемы судебной реформы обсуждались целое
десятилетие и на все лады. Судьи, прокуроры,
адвокаты — все были озабочены тем, какую роль
отведет им законодатель в новых уголовном и
гражданско-правовом процессах. И, несмотря на большое
количество недоработок и компромиссов, кажется, и
теоретики и практики сошлись на том, что
обновленные на западный лад кодексы отвечают духу
времени, демократическим преобразованиям в стране.
Реформа, что называется, пошла. Отношение к правовым
ценностям начало меняться. Растущее правосознание
граждан повело их в суды в надежде найти реальную
защиту. Власть суда была признана. Но никто при этом
не озаботился тем, чтобы поднять на должный уровень
и службу судебных приставов-исполнителей, повысить
их статус. Сказав А, забыли про Б. В пылу полемики
не подумали, что жизнь по закону и вера в суд
возможны только в том случае, если судебное решение
исполнится. Конечная цель — эффективность реформы
— зависит и от эффективности работы
приставов-исполнителей.

В реальности все обстоит
так. За пять лет существования службы судебных
приставов их число увеличилось на 100 человек, тогда
как количество исполнительных производств выросло на
90 тысяч, а сумма взыскания с 6 миллиардов поднялась
до 32. За это время изменился статус судей, их
зарплата; приставов это не коснулось. Сегодня
исполнитель получает 2100 рублей в месяц. При этом в
доход государства он реально вкладывает два миллиона
в год. Занимаясь принудительным исполнением,
приставы постоянно подвергаются опасности. На них
спускают собак, кидаются с топорами, выталкивают за
шиворот и закрывают в помещениях. Был случай, когда
женщину-исполнителя облили бензином и пытались
поджечь вместе с имуществом, которое она пришла
арестовать. В Куйтунском районе старший пристав,
увлекшийся, так сказать, реальным исполнением, был
ранен, чуть не став жертвой заказного убийства.
Правда, сегодня приставов оснастили спецсредствами и
оружием — создан так называемый силовой блок. Кроме
защиты исполнителей, силовики отвечают за
установленный порядок деятельности судов — их так и
называют: приставы УПДС. Это они охраняют здания
судов, обеспечивают безопасность служителей Фемиды и порядок во
время заседаний, осуществляют принудительные приводы
свидетелей.

И опять же остается только удивляться
несерьезному отношению к столь серьезной службе: в
области более 500 судов и всего 166 приставов
УПДС. На каждого судью приходится 0,1 человека,
обеспечивающего его безопасность. Увеличив
численность судей за счет создания института
мировых, финансируемого из местного бюджета, ни
федеральная, ни региональная власть не позаботились
о соответствующем изменении штатов в службе
приставов. Нагрузки здесь вообще нереальные. На
каждого исполнителя, например, в месяц приходится
100 производств при норме 22. Как же при таком
раскладе сил ожидать исполнения судебных решений, а
значит, и соблюдения закона в нашей жизни?

Неудивительно, что в службе судебных приставов
высокая (15%) текучесть кадров. В основном здесь
работают юристы с высшим образованием. Став
знатоками в области гражданско-правовых отношений,
они легко находят более выгодные должности и
пользуются хорошим спросом на рынке юридических
услуг. С чем их можно поздравить.

Только для нас это не утешение. Хочется ощутить в
своей жизни реальное обеспечение гражданских прав,
гарантию судебной защиты и торжество закона. Но, если за А не
последует Б, вряд ли нам это удастся…