Иркутяне отнюдь не пионеры в этом деле. В России и странах СНГ подобная
программа под разными названиями действует уже давно.
По сравнению с западными вариантами, которые
существуют уже не одно десятилетие, в России она
приживается с трудом и в усеченном виде. Пока
опускается ее основная часть — заместительная
терапия: замена одного наркотика другим, менее опасным. Но на это
есть причина — отсутствие соответствующего
законодательства.

Однако и в демократических странах эта программа
вызывает недовольство значительной части общества. В
той же Америке не в каждом штате наркоман может
обменять использованный шприц на новый без рецепта.
И даже там, где подобные программы действуют давно
и, казалось бы, успешно, они не гарантируют наркоману свободу от
конфликтов с полицией.

Нет ничего удивительного, что и в Иркутске обмен шприцев произвел
некоторый общественный шум, особенно когда стало
известно, что на это фондом Сороса выделены тысячи
долларов. Разброс мнений — от
завистливо-обывательского «да на такие деньги
колись — не хочу» до опасения просвещенной части
общества, что подобные проекты — это первый шаг к
легализации наркотиков. Масла в огонь подлила одна
из местных газет, высказав
предположение, что собранные у наркоманов
шприцы были выброшены на берегу
Ангары, где гуляют с детьми.

Что на самом деле представляет собой проект «Первый
шаг к здоровью», каковы его цели, мы попросили
рассказать его автора — руководителя
молодежного отдела Красного Креста Татьяну
ЕВЛАМПИЕВУ.

— Цель нашей программы — профилактика ВИЧ-инфекции
среди потребителей внутривенных наркотиков. И только. Мы не
занимаемся борьбой с наркоманией. Отсюда, наверное, и
неодобрительные отзывы о нашей деятельности:
обществу, ориентированному
на борьбу, трудно перестроиться на помощь наркоманам.
Поверьте, мы не покупаем героин на выделенные нам доллары. И обмен
шприцев — это вовсе не поощрение употребления
наркотиков. Напротив, исследования, проведенные во
многих странах, доказывают, что работа по обмену
шприцев помогает стабилизировать и потребление героина, и распространение
внутривенных болезней. В
соседней с нами Бурятии, к примеру, где по этой
программе работают уже три года,
ВИЧ-инфекция не имеет такого быстрого роста, как у нас.
Всем известно: наркоманы очень часто
пользуются общим шприцем, готовят раствор к
инъекции, не соблюдая элементарных
правил гигиены. Это приводит к тому, что они
заражаются инфекционными заболеваниями
либо умирают от передозировок. Наша задача как раз
и состоит в том, чтобы подсказать больным людям, как они могут
себя защитить.

Что касается якобы «больших» денег, которых стоит
программа, то это выигранный нами грант фонда
Сороса. Если эти деньги — 24 тысячи долларов —
сравнить с затратами на лечение ВИЧ-инфицированных, их хватит
лишь на поддерживающую терапию двух человек в
течение года. Поэтому с чисто экономической точки
зрения, думаю, гораздо более эффективно будет
обменивать шприцы, чтобы люди просто не заражались,
чем потом их лечить.

— Как складываются у ваших работников
взаимоотношения с милицией?

— Милиция работает в тех же местах,
где и мы. Самая большая проблема, с которой мы столкнулись, — это
страх потребителей наркотиков именно перед милицией.
Они безумно ее боятся. Я знаю, что во многих
городах, где действуют подобные проекты, наркоманы имеют карточки клиентов
программы. Такая карточка служит как бы гарантом
безопасности, если потребителя наркотиков задерживает
милиция. Благодаря этой карточке к нему могут отнестись более
лояльно. В самом скором времени и мы обеспечим
своих клиентов подобными карточками.

— Не станет ли такая карточка своеобразной формой учета
наркоманов?

— Первый месяц мы работали вообще безлично, то есть
учитывали лишь количество обмененных
шприцев, выданных бесплатно салфеток и презервативов.
Сейчас мы вводим систему учета,
которая практикуется в других городах России и за
рубежом. Наркоман, который приходит в программу,
заполняет обязательную анкету. Благодаря ей мы
узнаем об уровне информированности потребителя, его
проблемах со здоровьем. Анкета анонимна. В
карточке указывается только код клиента, но по нему
невозможно установить фамилию человека.

— То есть, общаясь с вами, наркоман может быть
уверен, что информация о нем никому больше
не попадет?

— Конечно. Более того, и у нас нет о нем особой информации.
Из анкеты мы лишь узнаем, сколько лет он употребляет
наркотики, что ему известно о ВИЧ-инфекции, гепатитах,
пользуется ли общим шприцем, как часто колется.
Но ни адрес больного, ни паспортные данные
нас не интересуют. По
этой карточке (мы уже договорились с центром «Анти-СПИД» и
другими учреждениями, занимающимися диагностикой)
наркоман может анонимно и бесплатно протестироваться на
ВИЧ-инфекцию, туберкулез, заболевания,
передающиеся половым путем. Мы хотели бы
стать связующим звеном
между средой потребителей внутривенных наркотиков и
медицинскими учреждениями. Сейчас наркоманы не идут
за помощью к врачам — и в результате у них развиваются абсцессы, сепсисы и
гепатиты. Они умирают от заболеваний, которые можно
вылечить. Наша цель как раз состоит в том, чтобы
замкнуть потребителя на медицинские услуги.

У каждого наркомана рано или поздно, но обязательно
наступает в жизни момент, когда он решает, как говорится, слезть с
иглы. Проблема заключается лишь в том,
чтобы дожить до этого момента и по возможности
сохранить здоровье для последующей трезвой жизни.

— Кто работает в программе, и имеют ли они необходимую
подготовку?

— Сейчас у нас работают семь человек. В основном
это выздоравливающие наркоманы из реабилитационного центра «Перекресток
семи дорог», которые хорошо знают, как общаться с
теми, кто сидит на игле. Кроме того, они прошли обучение
на семинарах в Красном Кресте и центре по
профилактике СПИДа. Есть правила, которых наши волонтеры
обязаны придерживаться. Например, им запрещено находиться там,
где колются. Так что
все обвинения, что мы помогаем наркоманам ставить инъекции,
беспочвенны. Наоборот, обменивая шприцы, волонтеры раздают
информационные буклеты, и, если потребитель просит
консультации по поводу своего заболевания,
помощи в избавлении от наркозависимости, ему дают телефоны
и адреса реабилитационных центров. Больные
люди должны иметь надежду на то, что они могут изменить свою
жизнь, начать ее заново.