За столь долгий век у предприятия случались и бурные
взлеты, и неожиданные падения. Но, пожалуй, никогда
не затухали его печи и не останавливался совсем выпуск
нужной людям продукции. В последнее же десятилетие
над старейшим заводом словно разверзлись злые тучи и
сотрясают его цеха и весь поселок Мишелевку. За время
экономических реформ четыре года производство вообще
стояло, а 2100 умелых работников оказывались без
любимого ремесла.

Не скажу, что не предпринимались усилия для того, чтобы
возродить производство на новых, рыночных условиях. Однако меры
оказывались непродуманными, не подкрепленными ресурсами,
и не достигали желаемых результатов. В эти осенние дни
коллектив (оставшееся ядро специалистов) предпринимают
очередную попытку реанимировать Хайтинский фарфоровый—
теперь он называется ОАО «Сибирский фарфор». Насколько
это реально и с какими трудностями сталкиваются рабочие
и руководители, я услышал из первых
уст.

В начале сентября, закончив профилактический ремонт и
наладку, хайтинцы взяли на себя смелость растопить одну
из пяти тоннельных печей. Процесс этот долгий (около
месяца), потому что она почти сто метров в длину. В нее
за цикл загоняют 50 вагонов с изделиями на обжиг. И
нагреть остывшую махину до 1300 градусов — сначала
дровами, а затем мазутом — весьма сложно.

Непредвиденные обстоятельства появляются в самый ответственный
момент как наваждение. У работников даже сложилось
мнение, будто кому-то явно не хочется, чтобы завод
заработал. В 2000 году, когда весь поток по выпуску
посуды вышел на оптимальный режим и завод готов был начать
освоение комплектной посуды, нового сервиза, цена на
мазут удвоилась (до 4200 рублей за тонну).

И в этот же период власти резко сократили кредитование,
выделив 9 млн. руб. из 21 обещанных. Проработав четыре
месяца, предприятие вынуждены были остановить, так как
еще не наработали оборотных средств. Хотя изготовили
продукции на 11 млн.рублей. Спустя короткое время
стоимость мазута вернулась до прежнего уровня.

Схожая ситуация повторяется ныне. Первые недели растопки
печи все шло нормально. Но вдруг, ни раньше ни позже, в
тот день, когда ударили морозы (до минус 6 градусов),
энергетики отключили электроэнергию за долги, хотя они
мизерные— всего 118 тысяч рублей. Новый генеральный
директор Владимир Шульц предлагал энергетикам
погасить задолженность их же векселями (на 1,5
млн. руб.). На что категорический ответ был:
«В связи с необходимостью закупки топлива «Иркутскэнерго»
не может принять оплату долга и текущих платежей
векселями».

В огромных корпусах наступила темень и холод,
остановились насосы и другое оборудование, которое нужно
для запуска печи. Запылали костры в корпусах, а ночью
— по всей территории. Рабочие, занятые на смене, грелись, а охрана
обезопасила производство от местных воров. Через трое
суток электроэнергию включили.
Пока не решены вопросы и с поставками мазута,
но в таких невероятных условиях люди надеются, что трудности
будут преодолены, завод может и должен работать.

Сегодня все фарфоровые заводы от Урала до Дальнего Востока,
хоть их было немного, бездействуют. Выжили те, которые
работают на природном газе — Дулевский в Подмосковье,
Ломоносовский — под Санкт-Петербургом. В основном сибирский
рынок издавна заполняли изделия из фарфора Хайты. Теперь
эту нишу завоевали китайцы, предприятия Украины и Белоруссии.
Коллегам из стран СНГ
выгоден российский рынок, так как с них не берут НДС, дают
льготы по ж/д-тарифам. Наши производители подобных благ не
имеют, почему и тяжело выдержать конкуренцию.

— Главное, что нам удалось,— это сохранить уникальный завод
со всем его оборудованием, — говорит исполнительный директор
Виктор Тирских. — Без особых затрат запускаем цеха в работу,
хотя дается это неимоверными усилиями. Если бы
нам в чем-то помогали… Однако все получается наоборот:
едва прослышат о пуске производства, тут как тут
налоговая инспекция, судебные приставы и разные
контролеры. И все требуют денег. Неужели в этих госорганах
трудятся бездушные люди, которые не
считаются с реальностью. Вот и сейчас нагрянули судебные
приставы района, чтобы взять с «худой овцы хоть шерсти клок».
Разве не ясно, что предприятие более двух лет стояло, не
имеет средств. Но все равно решили арестовать автотранспорт,
конфисковать компьютеры. Ну продадут их по дешевке и сорвут
в очередной раз запуск технологической линии. Дайте нам
раскрутиться, заработать деньги, тогда мы рассчитаемся.

Ведь Хайтинский фарфоровый является градообразующим
для поселка Мишелевка, в котором проживает 7000 человек, большинство
людей связаны с заводом. Ранее, в добрые времена, он на 48%
заполнял бюджет Усольского района, содержал жилфонд и
социальные объекты. Сейчас на его балансе осталась лишь
котельная, требующая немалых затрат.

Даже простой расчет показывает, насколько невыгодна
остановка производства. В 2000 году, когда такое произошло,
1150 работников отправили на биржу труда, где им три месяца
платили пособие в 1300 рублей. А если бы эти деньги
направить на завод, он бы продолжал действовать до сих
пор. Для этого надо было немногое: отсрочить платежи в
местный бюджет да налоговикам проявить терпение. Никто
на это не согласился, завод остановился, а люди подались
кто куда. Кто помоложе, уехали в Иркутск, Ангарск, Усолье,
но многие живут в красивейшем поселке, не покидая родовые
гнезда.

Чем еще можно было бы поддержать хайтинцев? Мы уже смирились,
что в областную, городские и районные больницы (почти всюду)
надо ложиться со своими кружкой, чашкой и т.д. Может
быть, из скудных ассигнований на медицину хоть малую толику
выделять на приобретение добротной, гигиенической посуды
из сибирского фарфора. И школьные, вузовские, детсадовские
столовые тоже нуждаются в звонких, изящных изделиях.

Что меня удивило в данной ситуации — неозлобленность людей,
несмотря на отчаяние и безденежье. Свои судьбы они связали
навсегда с заводом и готовы на любые жертвы, только бы он
работал. Вот их мнение по сложившейся ситуации.

Александр Орловский-начальник охраны, ранее трудился мастером,
начальником формовочного цеха.

— В моей службе сейчас 36 человек. Мы
сохранили оборудование и материалы, поэтому производство
в любое время можно запустить. У нового гендиректора добрые
намерения.

Зинаида Малеева-начальник формовочного цеха.— Вся моя жизнь
прошла здесь. Была рабочей, после
техникума-экономистом, а сейчас доверили один из основных
цехов. На пуск набрали 135 квалифицированных рабочих,
еще столько же сидят дома и ждут приглашения. Стоит
подать пар, электроэнергию — и все конвейеры
закрутятся. На поток готовы поставить как отдельные изделия,
так и освоить новые сервизы — чайный, «Хайта» и обновленный
— «Приваловский».

Борис Бородулин-начальник цеха обжига.— Здесь я уж свыше
30 лет, прошел все участки. Пока завод стоял, нес службу
в охране. Получал чисто
символическую зарплату— 500 рублей в месяц, не хватало
заплатить за квартиру. Очень хотелось бы, чтобы завод
действовал.

Константин Лочкарев — обжигальщик. — 24 года я у раскаленных
печей, а теперь вынужден сидеть без дела. Бывший мэр района
г-жа Суворова советовала нам выживать при помощи своего подсобного
хозяйства — разводить коров, свиней, кур. А чем кормить,
кода сенокосов почти нет, зерно, комбикорм дорогие, да и
не на что купить. Если завод обанкротится, то отдадим
землю под дачные участки — места тут дивные — и все заботы
с плеч. Нет предприятия — нет проблем.

Галина Заморенова — председатель профкома. — Нас спасает в
этой ситуации то, что большинство кадровых работников
старой закалки, обладают чувством патриотизма. Поражает:
пока печь не разжигали, никому до нас дела не было. А тут
словно с неба свалились. Пять лет искали рискового акционера,
который бы стал настоящим хозяином производства. Нашелся
такой предприниматель в Ангарске, решивший оживить завод,
выпускать красивую фарфоровую посуду. Но с первых шагов
ему ставят подножки вместо помощи. Мы думаем, кого-то
устраивает, если фарфоровый стоит. А заработает, окрестные
хозяйства потеряют дармовую рабочую силу. Мы не остановимся
на полпути, а будем отстаивать свои права всеми способами.