О том, как проходил симпозиум, мы попросили рассказать
Виталия Диксона и первым был вопрос: почему из двух
многочисленных писательских организаций, так мало авторов
представляли Иркутск?

— Количество участников с нашей стороны планировалось
довольно представительным, был
проведен конкурс, по каким принципам, мы не знаем.
Отбирали не мы. Инициаторами, организаторами, финансово
обеспечивающей стороной были корейцы. Знаю только, что
Анатолий Кобенков — председатель Иркутского отделения
Союза российских писателей, не успел подготовить тезисы
доклада, которые были обязательным условием для участия
в симпозиуме. Кстати, по этим тезисам в Корее издали книгу,
которую они успели привезти в Иркутск.

— Какие темы были представлены вниманию аудитории нашими
писателями?

— Ермолинский рассказывал о «Сибирском путешествии Гончарова
и Чехова», Карпачев — «Об особенностях литературного
творчества», Хайрюзов — «О современном литературном процессе
в России».

— А вы?

— Сама организация работы симпозиума мне показалась
мало продуманной: каждый писатель
выступал с пятиминутным докладом, во время которого
ни мы, ни корейцы ничего не понимали, затем следовал
пятиминутный перевод. Время тянулось. Я попросил синхронный перевод и
попробовал рассуждать на тему о взаимопроникновении
культур разных народов, разделенных
большими расстояниями, традициями, религией.

Скажем, Россию традиционно представляют страной «матрешек»,
самоваров, гармошки. Это не так. Самовар завезен из
Голландии, гармошка — из Германии и Австро-Венгрии, а русскую
«матрешку» заодно с «Ванькой-встанькой» еще в древности
придумали японские монахи в качестве наглядных пособий
для восточных единоборств.

Независимо друг от друга, автономно, люди в разных
концах планеты мыслят и чувствуют одинаково, плачут
слезами, которые мокрые, кричат от боли тоже одинаково. В «Мифах
народов мира», изданных еще в советское время, у
индонезийцев мы находим аналогии с нашим
русским Емелей и другими героями народных сказок. Многое очень похоже.

— О чем говорили корейские писатели?

— Хочу сразу заметить, что на вольных хлебах они не живут:
поэты, прозаики, эссеисты, литературоведы — все являются
профессурой различных университетов, в основном Сеульских.
Поэтому очень известный в своей стране, читаемый широкой
аудиторией поэт Ко Ун сделал доклад «О поэзии в Сибири»,
в котором отметил сибирскую тематику в произведениях великих
поэтов России — это огромный труд, серьезная исследовательская работа.

Говоря о схожести чувств человека, приведу пример и
о схожести наблюдений писателей разных культур. Мы
разговорились с Хайрюзовым о времени, его стремительном беге и
ощущениях Валерия о том, что на Ольхоне оно будто остановилось,
ничего не изменилось за последние десять, двадцать и,
возможно, тридцать лет. Следующая беседа состоялась с Ко
Уном, на вопрос, что он думает об Ольхоне, поэт ответил стихами:

Медленных чаек паренье,

Медленный ход коров,

Медленное поколенье.

Дети — двое всего.

Может быть, для России действительно более свойственна
езда с медленным тележным скрипом? Сдерживание потенциальных
сил, потому что, если отпустить поводья, Россия
помчится в такую скачь!..

— Как вы проводили досуг, время, отведенное на отдых?

— Еще в Иркутске, усаживаясь в автобусы, по рукам пошли
рюмочки с нашей водкой и закуской корейскими сушеными
кальмарами. С восклицаниями: «Кон бе!» — «Поехали!»-
началось наше неформальное, дружеское отношение с коллегами
по перу. Вечерами мы сумерничали у костра, корейцы
оказались необыкновенно певучи, неизменно исполняли
«Бе саме муче» и «Катюшу». Поэт, профессор Тангунского
университета Ким Су Бок, выучив на русском языке слова,
смысл многих из которых никак не мог понять.
Например:

Пусть услышит песенку девичью,

Пусть узнает, как она поет.

И бойцу на дальнем пограничье

От Катюши передаст привет.

Его интересовало, что обозначает «и бойцу». Пришлось объяснять,
что и — это предлог, а боец — солдат-пограничник.

В хоре корейских коллег, небольшого фольклорного бурятского
ансамбля, соло певицы Ольги Косс, прозвучало и наше
с Хайрюзовым исполнение: «Броня крепка и танки наши
быстры…» Кажется, пели мы громче всех.

— В неформальном общении, наверняка, велись и профессиональные
разговоры. О чем?

— Ко Уну я рассказал о фестивале поэзии, который ежегодно
проводится в Иркутске и о том, что следующим летом мы ждем
приезд Евгения Евтушенко, который хочет свой 7О-летний юбилей
отметить на родине, в городе Зима. Ко Ун обрадовался,
оказывается, он хорошо знаком с Евтушенко и пообещал,
что приложит старания, чтобы приехать к тому времени в Иркутск.
Кроме того, он передал мне книгу своих стихов, которую
я собираюсь перевести и издать в
Иркутске, разумеется, на деньги корейской стороны.

— Значит, контакт состоялся?

— Контакт есть — как говорят ракетчики. Мы совсем не знаем
корейской литературы. Хорошо бы ее переводить и читать.
Корейская сторона тоже заинтересована в том, чтобы поближе
познакомиться с иркутскими авторами. Подобный творческий
обмен может обогатить с обеих сторон писателей,
читателей, а также сблизить народы, которые заинтересованы сегодня в
экономических и культурных связях.