С болью в сердце вспоминаю августовские дни 1942 года.
Тогда, в первые дни августа, началась летняя наступательная
Погорело-Городищенская операция двух фронтов — Калининского
и Западного — с целью ослабить натиск фашистов на Сталинград
и полностью обезопасить Москву.

31-я армия Калининского и 20-я Западного фронта перешли
в наступление подо Ржевом и от подмосковной станции Шаховской
на юг и юго-запад к Погорелому Городищу, к Сычевке,
Гжатску и поселку Карманово.

В наступающих войсках было много наших земляков. В 251-й
сд (927-й полк) служил я, а во 2-м кавалерийском корпусе
(12-й кавполк) — мой отец.

Операция отягощалась почти беспрерывными ливневыми дождями,
контратаками противника, упорной обороной немцев, превосходящими
силами немецкой авиации.

В результате месячных боев враг был отброшен по ту сторону
рек Вазузы и Гжати, освобождено более 250 населенных
пунктов, в том числе Зубцов, Погорелое Городище, Карманово
— почти половина территории «Вяземского котла».

Здесь во время немецкой оккупации все жители были пронумерованы
наколками на предплечье, ограблены, изнасилованы и приставлены
к строительству обороны по Гжати и Вазузе.

23 августа 1942 года немцы из Карманово бежали. В свои
деревни возвращались женщины и дети и, ни дня не медля,
шли на пахоту, чтобы в лучшие сроки посеять рожь. Я
сам видел, когда десять женщин тянули дышло, а одиннадцатая
шла за плугом…

В конце 50-х годов здесь начались проектные работы по
сооружению Вазузского водохранилища для обеспечения
Москвы водой. В Кремле были приняты специальные решения.
Проблема оказалась в санитарной очистке подтопляемых
территорий водами Вазузы и Гжати в районе Карманово.

Местные власти на сходках призвали население
собрать деньги и на них из зоны затопления длиною в
30 км перезахоронить погибших в боях
и тогда прикопанных солдат-освободителей. 13 лет спустя
после победы эти женщины, уже постаревшие, и подросшие
их дети добровольно самообложились, чтобы перезахоронить
своих освободителей и дать воду столице.

В 1969 году в Карманово я общался с семьей Голякова
Игоря Тимофеевича — они все были пронумерованы немцами:
112, 113, 114.

В центре Карманово появилась стела метров 15 высотой.
В ее верхней части — бронзовый солдат-трубач, который
оповещает о победе наших 31-й и 20-й армий в Погорело-Городищенской
операции. Под стелой бордюр с надписью «Здесь захоронено
7000 погибших солдат» и плиты красного гранита, где
фамилии похороненных, в том числе моего отца — Константинова
Пимена Георгиевича. В амбарной книге поссовета отец
мой записан под номером 2746.

Водохранилище очищалось кармановцами. Выкапывали прихороненных,
свозили к могиле, записывали по документам в амбарные
книги. С документами — 7000 погибших, а без документов —
в три раза больше. Их в амбарных книгах нет. Что пережили
мужики, женщины и дети Карманово, перевозя останки наших
бойцов в братскую могилу? Как и кто это измерит?

В 55-ю годовщину Победы я возил своего внука в поселок
Карманово на братскую могилу, где похоронен его погибший
прадед. Солдат по-прежнему трубит, что похоронены только
те, кто оказался в ложе Вазузского водохранилища, а
остальные ждут похорон. Шестьдесят лет прошло. Но поисковым
молодежным отрядам не справиться с этим и в ближайшие
сто лет.

Трубач призывает всех нас по примеру кармановцев самообложиться
и всем миром, всей землей успокоить их кости в Смоленщине,
Твери, Псковщине и по всей России.

Я готов самообложиться. А вы?