Закончившийся цикл органных концертов Людмилы
Мацюра заставил вновь обратиться к извечной теме соотношения
реализма и натурализма в искусстве. С одной стороны,
всем известно толстовское наблюдение о том, что неправдоподобность
чувств — проявление искренности. С другой, небезызвестно
определение искусства, подразумевающее то, что искусство —
это неправдоподобие, искусно доведенное до несуществующей
правды.

Искушенному в музыкальной терминологии слушателю
понятно, что форте — значит громко; форте фортиссимо
— очень громко. Три значка «ффф» обозначают такое звучание,
от которого лопаются перепонки даже у слона. И если музыкант
воспринимает ремарку композитора буквально, то он имеет
шанс лишить человечество и слуха, и наслаждения переживать
высшие страсти. Но!
Рецепт исполнения трех форте раскрыт очень давно:
чем тише, тем громче. Это как головная боль, которую
никто не слышит, но от которой, если захотеть, можно
сойти с ума. Тем более обидно, что иркутской органисткой
с великолепной органной школой этот рецепт оказался слегка
подзабыт.

Контраст — золото музыки. Он требует к себе
самого бережного отношения. Это показатель той стороны
вкуса, который отличает тугоухость от владения палитрой
акцентов. Широта русских просторов и всетерпимость слушателей
не всегда гарантия правильности избранного
пути. Возможно, находясь вдали от органной Мекки, полезно
не забывать о музыкальных традициях, правилах, или стоит
чаще вспоминать параллели: например, неслучайную любовь
Верди к негромкому пению или искусное владение силовыми
оттенками И.С. Козловским, заполнявшим маленьким голосом
Большой театр. Критикуя музыкально-
динамическую трактовку произведений, нельзя не отметить
богатую, местами своеобычную фразировку, хорошую технику
органистки. Отрадно, что Иркутск имеет хороший орган и ищущих органистов.
Без них знакомство иркутян с органным наследием было
бы невозможно.

В целом больше порадовала программа, чем интерпретация.
Но и это большой плюс, ведь не случайно известный музыковед
Арон Гольдблат отмечал, что Бах, Чайковский, Стравинский
— это еще не классика. Классика — это лучшее от Петра
Ильича, Иогана Себастьяновича и т.д. Органистка словно
говорила с музыковедом, и поэтому программа ее концерта
состояла либо из образцов, либо из добротной музыки.
И конечно, комментарии кандидата искусствоведения
М. Токарской, ее приятный тембр и милое звучание
голоса скрадывали огрехи, которые, надеемся, со временем
исчезнут из музыкальной части концерта. Ведь лучшей
должна быть не премьера, а сотое исполнение. Конечно,
если не забывать: когда инструмент кричит — музыка
стихает.