Сегодня до невероятности пестрой стала мода на музыкальные
пристрастия. Затыкая уши плейерами, молодежь ныряет в
звуковые волны самых разных стилевых направлений. По
выразительной внешней атрибутике узнают друг друга гранжисты,
репперы, металлисты , кислотники и поклонники панк-рока.
Некогда популярное понятие меломан становится почти
историческим, окрашивается в зыбкие ностальгические
оттенки. Где вы, меломаны шестидесятых-семидесятых,
романтики аудиотолкучек и добровольные жертвы дискофарцовщиков,
страстные почитатели старого доброго джаза, Ливерпульской
четверки и Ллойда Вебера? Где ваши семнадцать лет? Вам
уже за пятьдесят, но вы по-прежнему рыцари неформального
ордена настоящих ценителей высокой музыкальной культуры.
Вы — меломаны. Слово меломан означает «страстный
любитель музыки и пения». В основе его лежит «мелодия»
— по-гречески «напев» — одноголосно выраженная музыкальная
мысль. Это не имеет ничего общего с безголосно выраженным
отсутствием всяческой мысли (как музыкальной, так и
текстовой), каким щеголяет большинство современных шлягеров.
Звуковая среда, где как рыба в воде чувствуют себя
юные слушатели, совершенно противопоказана фанатам старшего
поколения. У них аллергия на «безумные танцы блаженного
гуру», , на «глазки у нее — два брильянта в три карата»,
они игнорируют драматическую новость про то, что «ты
беременна, это временно» и не реагируют на императив
«подождем твою мать». Им хочется песен в старом добром
понимании этого слова. Им хочется песен. «Их есть у
меня!» — мог бы воскликнуть Бендер. Не сын турецкоподданного,
а законопослушный иркутянин, хорошо известный многим
землякам, Леонтий Иосифович — необычный человек. В
нем удивительным образом соединились «лед и пламень»
— мастерство квалифицированного адвоката и дар композитора.
Трудно представить себе сочетание более причудливое.
Ремесло правозащитника требует безупречного владения
логикой, убедительной аргументации, скрупулезного исследования
лабиринтов судебной казуистики. Сочинительская стезя,
напротив, ждет от своего избранника свежести эмоциональных
реакций, образного мышления, душевной окрыленности.
Видимо, в моем визави уживаются мирно все эти качества.
Он признан как успешный адвокат и даже является председателем
иркутского адвокатского клуба. А в кругах творческой
интеллигенции нашего города популярен и любим Леонид
Бендер — автор замечательных песен на стихи поэтов-земляков,
на нетленные тексты русских классиков. Особенность
его музыкального почерка — проникновенный лиризм и
человечность мелодического рисунка, всегда выразительного,
запоминаюшегося, неожиданно свежего.

Слушая произведения нашего героя, вспоминаешь лучшие
образцы народного и классического песенного творчества,
инструментальную манеру эстрадного симфониста Поля Мориа.
Именно в такую музыку влюбился еще юный Леня, чтобы
дышать ее чудотворной атмосферой всю жизнь. Еще обучаясь
в Иркутском училище искусств, Бендер «поддерживал студенческие
штаны» тем, что играл на похоронах и танцах. Нет, насчет
похорон — это шутка, они слишком диссонируют с жизнелюбивой
натурой моего персонажа, а вот танцы, свадьбы, разные
веселые торжества он обслуживал довольно часто вместе
с товарищами из ансамбля училища, лидером которого
был ныне хорошо знакомый ценителям музыки Борис Сирота.
Леня Бендер был в цене как яркий саксофонист. Вместе
с ним гастрольный успех делили Леонид Мацуев, будущий
отец прославленного Дениса Мацуева, любимец иркутской
публики заслуженный артист России певец Николай Прошин.
С младых ногтей и до сих пор связанные верной дружбой,
они часто вспоминают свои поездки по весям области,
щедро вознаграждаемые «кучами денег и мешками омуля»,
а самое главное — неизъяснимой романтикой артистического
кочевья. Концертные хождения «в народ» доставляли огромное
удовольствие. Как-то раз музыканты выступали на юридическом
факультете университета, и это стало судьбоносным моментом:
Леонтий Иосифович обрел свое второе призвание в служении
на юридическом поприще. Он окончил два вуза: юрфак ИГУ
и Улан-Удэнский институт культуры. Юриспруденция и музыка,
словно две соперницы, оспаривают его время, нервы, душевные ресурсы.
И та,и другая расточают для него свои дары.

В творческой богеме Бендер — человек совершенно свой.
Трудно назвать хорошего сочинителя на местном поэтическом
олимпе, на чьи стихи он не написал бы хорошей песни.
Они часто звучат на волнах областных радиостанций,
в камерных музыкальных салонах. Среди соавторов Леонтия
Иосифовича — Александр Вампилов, Владимир Скиф, Марк
Сергеев, Геннадий Аксаментов, Ростислав Филиппов,
Владимир Максимов. Дороги публике и его романсы на стихи
Афанасия Фета, Владимира Жемчужникова, Расула Гамзатова.
Мне особенно нравятся его инструментальные пьесы, с
их богатой музыкальной фантазией и достойной простотой.
И не мне одной. «Восточную мелодию» для вокала и фортепиано
взяла в свой репертуар солистка Московского музыкального
театра Тамара Миллер.

У Леонтия Иосифовича много друзей. Он человек открытый,
доброжелательный, щедрый, преданный в дружбе и любви.
Сатирик Александр Тепляшин почтил его такой эпиграммой:

Он и юрист, и музыкант,

О нашем Бендере ни слова.

График Олег Беседин нарисовал на Бендера шарж. Самому
«оригиналу» портрет художника не очень нравится: есть
в нем что-то демонически мрачное, чего никак не обнаруживает
в себе однофамилец литературного авантюриста. С Остапом
Сулейманом Бертой Марией, кроме фамилии, его, пожалуй,
роднит искрометный артистизм, природный азарт и неугасимый
интерес к жизни и людлям. Эти качества, как мне кажется,
удачно передал фотограф Владимир Короткоручко, запечатлевший
Бендера в момент импровизации. Ну разве не заразителен
задорный блеск в глазах музыканта? Ему, как он сам признался,
«по внутреннему ощущению» не больше двадцати шести. Охотно
верим и желаем новых творческих свершений.