Новиков Геннадий Никифорович — политолог с мировым
именем. Доктор исторических наук, профессор.
Заведующий кафедрой мировой истории и международных
отношений, научный директор Межрегионального института
общественных наук. В семидесятые годы Новиков работал
в Институте политических наук в Париже, несколько лет
преподавал в Мали, а затем, уже будучи профессором
Иркутского университета, читал лекции в Китае, Канаде,
Франции и других странах.

— Геннадий Никифорович, о МИОНе я знаю только то, что
его рождение связано с Байкальским экономическим
форумом. Каковы цель создания института и
научная концепция исследований?

— Цель исследований — Сибирь. Сибирь сегодня —
мировая проблема. Мы занимаемся прогнозированием
общественно-политических, социальных и, в перспективе,
экономических процессов динамичного развития стран
Азиатско-Тихоокеанского региона, решаем вопросы
координирования деятельности российских и зарубежных
ученых.

— Давайте определимся с географией. Ведь если для
федерального инспектора Сибирь, лишь то, что входит
в Сибирский федеральный округ, то для меня это все,
что за Уралом. А для вас?

— Авторы проекта включают в Сибирь три области —
Западная Сибирь (между Уралом и Енисеем), Восточная
Сибирь (восточнее Енисея и до водораздельных хребтов
тихоокеанского бассейна) и Дальний Восток.
Географическое положение Сибири, которая занимает две
трети России и соединяет ее с Тихоокеанским регионом,
делает ее геополитическое значение уникальным.

Ресурсы Сибири огромны. 70% добычи нефти, более 90%
природного газа России, около 40% угля, титано-
циркониевые россыпи, свинец, золото, цинк, вольфрам,
железо, хром, никель, марганец: Вся таблица
Менделеева, не говоря уже о лесных богатствах.

Россия контролирует центральную часть материка и
практически всю природную кладовую. Естественно, что
от Сибири зависит «траектория» развития России, само
ее существование как евроазиатской страны.
Исходя из грандиозной мировой проблемы освоения этого
гигантского пространства, но, в первую очередь, исходя
из национальных интересов России, для института
определены приоритеты исследований:

* Геополитическое и геостратегическое место Сибири в
условиях глобализации и формирования миропорядка
XXI века.

* Традиционные культуры Сибири, их взаимодействие и
модернизация.

* Сибирь — поликультурное общество в становлении:
история и перспективы.

* Проблемы российской государственности в контексте
особенностей Сибири.

Я руковожу исследованиями по первому направлению:
«Геополитическое и геостратегическое место Сибири…».

Здесь три круга проблем.

Это, в первую очередь, разработка теоретических
аспектов международных отношений. Ведь Сибирь
соприкасается как со странами СНГ (Казахстан), так и с
сопредельными государствами АТР. В Сибири есть свои
национальные республики и округа. Этнонациональные
процессы, которые в них сейчас происходят, приобретают
все большее значение в современном общественном
развитии.

Второй круг проблем ближе к экономике. Восточные
регионы Сибири соприкасаются с экономо-технологической
сферой АТР. Поэтому здесь предметом исследований
являются геоэкономические предпосылки сотрудничества с
Китаем, Японией, Кореей, Монголией. В этом же круге
совместные предприятия и перспективные проекты
транспортных сообщений между странами Северо-Восточной
Азии и Центральной Россией, Западной и Восточной
Европой. Особое место занимают российско-китайские
отношения, отношения с Монголией.

Очень важный аспект исследований — риски для
международной стабильности и безопасности.

Затем мы предполагаем проработать гипотезу о
превращении «сибирского пояса» в экономический «мост»
между странами АТР и Европой.

Третий круг международной проблематики: воздействие
всемирного процесса глобализации на Сибирь как часть
России; создание единой глобальной экономической
системы; формирование виртуального коммуникационного
пространства.

— Я понимаю, что если все эти глобальные проблемы
«приземлить», то они непосредственно коснутся
людей, которые живут в Сибири. Думаю, что в первую
очередь их беспокоит проблема освоения. Что будет с
воздухом, которым мы дышим, землей, по которой ходим,
водой:? После того, когда все это будет хорошо
освоено?

— Экология — одно из главных направлений в
международной проблематике проекта. С ней переплетены
в единый узел и мировая проблема воды, которая может
стать потенциальным источником конфликтов, а также
геополитика нефти и газа.

— Не бывает исследований ради исследований. Какие
конечные цели ставятся в программе?

— Позвольте с вами не согласиться. Исследования ради
исследований бывают. Их результаты долгие годы лежат
невостребованными. Но в один прекрасный момент
оказывается, что эти исследования были необходимы и
сейчас они позволяют решить конкретную задачу.

В данном случае мы хотим постараться создать
объективную картину того, что происходит в регионе.
Еще одна цель — распространение результатов наших
исследований в академическом сообществе, в научном
сообществе, предоставление информации тем, кто
принимает решения, — политической власти. И этой
информацией, я говорю об этом прямо и откровенно,
будут пользоваться не только у нас, но и за рубежом.

— Как вы оцениваете нынешнюю политическую обстановку
в Центральной Азии?

— Я с грустью наблюдаю, что многие отрицательные
этнополитические процессы, которые развивались в
других регионах, нарастают и здесь. Это самый простой
ответ.

Причины? Природа не терпит пустоты. Плоха ли, хороша
ли была идеология Советского Союза, но она была. Было
нечто общее. Был интегратор: Затем образовался вакуум:
И здесь нельзя все сваливать только на экономические
условия. Посмотрите, что происходит в Италии,
во Франции, где Корсика стремится стать
самостоятельной, в Канаде:? Некоторые
специалисты не отрицают возможности дезинтеграционных
процессов в США.

Так что поднятие жизненного уровня на Западе часто
способствует возрождению древних этнических корней.
Происходит то, что называют самоидентификацией.

Поэтому, когда говорят, что приватизация решает все
проблемы, то это не так. Ничего приватизация не
решает. Построить рыночное общество без социального
элемента, без людей и без их культурных корней
невозможно. Если они утеряны, то часто получаются
очень уродливые результаты. Надо искать формы
государственного саморегулирования и рынка:

В тридцатые годы в Италии были найдены такие формы.
После войны эти формы были применены. В Италии сумели
«подтянуть» феодальный юг к промышленно развитому
северу. И что же? Живут хорошо. Тем не менее сейчас
северяне опять говорят южанам: «Вы
провинция…»

— Вернемся к Сибири. Вы сотрудничаете с коллегами,
скажем, с ближайшими соседями из Бурятии?

— Самые тесные связи у нас именно с Республикой
Бурятиея. Бурятия, Монголия и Китай входят в один из
самых ключевых, геостратегических регионов в мире.

— Я понимаю, что ученые, пока что, на том этапе
исследований, который называется постановкой задачи. С
чем, конкретно, вы намерены выйти на Байкальский
форум?

— Мы планируем в начале сентября провести российско-
японский семинар «Сибирь и Япония в Северо-Восточной
Азии». Семинар готовится Иркутским госуниверситетом
совместно с МИОН и японским университетом «Симанэ».
Последний был создан японцами совсем недавно. Он
ориентирован исключительно на изучение Сибири, которую
японцы называют «Северо-Восточной Азией». Хочу
отметить, что во все сибирские проекты «Симанэ»
вложены огромные средства. Примечательно, что японцы
не спешат с реальными инвестициями. Зато тратят
хорошие деньги на изучение Сибири.

На самом форуме мы проведем два «круглых стола», где,
вместе с коллегами обсудим ход исследований по
намеченным направлениям.

— Геннадий Никифорович, а вы будете выступать на
Форуме?

— Я хотел бы выступить с некоторыми результатами
исследований на стыке экономики и геополитики. Речь
идет о наших отношениях с Китаем.

Когда я читал лекции в Китае, то заметил, что там
никто не скрывает своего интереса к Сибири. Интереса
достаточно прозрачного. Китайские профессора с
западной подготовкой (иные из них преподают в
Гарварде) откровенно говорили: «У вас есть огромная
территория, природные ресурсы и вяло протекающие
демографические процессы. У нас людские ресурсы и
трудолюбие. Поскольку между нашими народами сложились
традиции дружбы, то почему бы нам все это не
соединить? Давайте дружить по-настоящему. И мы из
этого евро-азиатского пространства сделаем новую
цивилизацию».

Это была не беседа за чаем. Это был открытый разговор
в академической аудитории за круглым столом.

Так вот. Я хочу выступить на форуме с попыткой
сравнения экономических, политических и
демографических процессов. Речь идет о нашей
безопасности не только в традиционном понимании этого
слова. Я имею в виду безопасность нашей культуры,
наших традиций.

— Знаете, я встречал людей, которые мне говорили:
«Мне безразлично, на каком языке будут разговаривать
мои внуки — на русском, английском или китайском. Лишь
бы они жили хорошо».

— Так говорить и так думать могут лишь люди, полностью
деградировавшие духовно. Думаю, что их немного.
Слишком сильно отличаются наши культуры.

— Вы видите пути разрешения этой проблемы?

— Я не могу сказать, что надо сделать то-то или
то-то. У меня были некоторые представления о том, что
надо было сделать в России. Но они расходятся с тем,
что происходит, и я их не афиширую.